Эльфийский правитель долго молчал, пристрастно рассматривая меня, а потом потянулся, чтобы поцеловать. На этот раз я отнекиваться не стала, на душе после того, как я, наконец, смогла выговориться, стало гораздо легче и меня уже ничего не цепляло. Двери от удара распахнулись, и в мои покои вбежал сильно возбужденный Бертольд, а за ним семенил не менее злой Дилан. Увидев, что руки Мидхира бесстыдно покоятся у меня совсем не на талии, а поддерживают ягодицы, а оба мы смотримся как после хорошего забега, раскрасневшиеся, с припухшими губами, они пораженно застыли у входа.

За ними замаячили не решавшиеся войти стражники, которых стоило бы немедленно уволить и выкинуть из дворца. Тоже мне, их оставили меня охранять, а они позволят ходить ко мне всех, кому не лень!

Остановившись на моей распутанной шнуровке взглядом, не предвещающим ничего хорошего, Бертольд холодно бросил в пустоту:

— Что здесь происходит?

А так все хорошо начиналось…

Я скоро смирюсь, что у меня никогда не будет счастливой личной жизни. Да и по ходу вообще никакой не будет.

— Это я должен спрашивать, — прошипел взбешенный Мидхир, медленно поднимаясь на ноги.

На меня мужчины уже не обращали внимания, предпочитая прожигать взглядами друг друга. Если бы я могла, то с удовольствием воспользовалась бы ситуацией, и сбежала, куда глаза глядят.

— Что вы делаете в комнате моей невесты?

Судя по взгляду сэра Бертольда, он с удовольствием бы выбил душу из эльфийского правителя, чем отвечал бы на подобные вопросы. Но идиотом, он опять же не был, чтобы связываться с тем. Кто способен растереть тебя в порошок, особо при этом не напрягаясь.

— Мы думали, что это очередной ее блеф, который вы по своей выгоде зачем-то поддержали, — влез Дилан, неумело пытаясь отмазать своего благородного оппонента.

Правильно, Мидхир словами Веснушки был бы не так задет, нежели поведением барона.

— И что, поэтому к женщине надо врываться даже без стука? — не пытаясь успокоиться, шипел Мидхир.

И хотя я сейчас полностью его поддерживала, не понимая, как могут вести себя так по-дурацки, все-таки решила вмешаться:

— Надеюсь, что причина для подобного шага была веской?

Дилан обжег меня взглядом и процедил:

— Более чем. Пока ты тут развлекалась…

— Не забывайся, — очень тихо, но веско выдавил лесной правитель, напоминая, что здесь хозяин именно он и не считаться с ним, не получиться. Но надо отдать Веснушке должное, он на это даже бровью не повел.

— Прекращаем балаган. До торжественного вечера чуть больше часа осталось, неужели ваше супер срочное дело не могло подождать?

Дилан, как будто я ему сделала что-то и забыла при этом, что именно, хлопнул сэра Бертольда по плечу и, развернувшись, вышел. Я осталась стоять, не понимая, что происходит и какая муха его укусила. Словно сжалившись надо мной, Берт нехотя проговорил:

— Я давал тебе время решить вопрос до полуночи, но по ходу это уже нe важно.

Похолодев, я переспросила:

— Что это значит?

— А то, что юный маркиз и сам вот-вот умрет.

— Что?!

— Да не кричи ты так…

Не кричать? Да я готова была разорвать его вместе с Веснушкой за устроенную сцену, когда надо было мне сразу рассказать об этом, а не строить из себя обиженных и угнетенных! Подскочив к нему, я схватила его за золотые пуговицы камзола и натянула, рискуя вообще сорвать их.

— Где он? Веди быстрее!

За спиной, словно тень вырос Мидхир и демонстративно положил мне руки на плечи, силой удерживая на месте.

— Не стоит так явно проявлять к этому мальчишке такие эмоции, вспомни о своем положении. Что подумает посторонние?

Я сбросила его руки одним резким движением и, чувствуя, как животная ярость начинает брать верх, чудом удерживаясь от трансформации, пробормотала:

— Не стоит мне указывать и забывать свое место. У тебя есть совсем немного времени, чтобы подумать над ответом. Сэр Бертольд, отведите меня к Бриара, скорее.

Любимый сыщик его Величества Альваро был удивлен мои резко изменившиеся поведение и тем более тоном, с которым я позволила себе разговаривать с эльфийским правителем. Но комментировать не стал, была дорога каждая минута, а быстро вышел из покоев. Не глядя на Мидхира, я бросилась следом за Бертольдом.

— Где он?

— В королевском саду. У него сильное кровотечение, его нельзя было трогать. Как только мы узнали об этом, велели привести к нему всех лекарей, что есть во дворце. А сами бросились за тобой, отвлекли… Наверно Его Светлейшество утром велит нас казнить за такую дерзость. Или ты сама, раз его невеста. Не перестаю удивляться тебе, столько скрытых талантов… Раз и уже не аферистка, не убийца, а будущая жена одного из сильнейших повелителей среди эльфийских кланов.

— Из всех видов лести, столь грубая — моя самая любимая, — на ходу огрызнулась я, стараясь не отставать от него, — так что случилось?

— Я пока сам точно ничего не знаю. Там на месте взяли этого… Забываю его имя постоянно… Вигона, точно. Он был весь перепачкан кровью и с ножом, двух слов даже не мог связать. Дилан его вырубил на месте, а стража под надежным конвоем увели в тюрьму.

— Надо будет с ним поговорить… Да где же твой сад наконец?

Пробежав сквозные галереи, мы скоро сбежали по широкой полукруглой лестнице прямо на открытую веранду. Там, не вдалеке, виднелись толпы праздных любознаек. Раздвинув их, мы, наконец, добрались до нужного места. Бриар, дыша через раз, лежал прямо на земле с закрытыми глазами. Темные волосы в хаотичном порядке прилипли к лицу. Он лежал на спине, подогнув ноги и тщетно пытаясь зажать одну большую зияющую на животе рану. Некогда белая рубашка сейчас больше походила на багровое тряпье. Рядом на коленях стояло четверо лекарей, молча старающихся магией стянуть края рая. Но все было тщетно, Бриар только слабел на глазах ещё больше. Один из лекарей заметил, что мы подошли, и он мрачно проговорил:

— Нож был отравлен гималеей. Мы можем только продлить его мучения и то ненадолго.

Сердце стучало как бешеное, а тут пропустило удар и защемило. Я не могла его так глупо сейчас потерять. И не из-за себя, что его от жизни зависит спокойствие в Северных землях и что он пообещал мне отдать важный артефакт, способный перевернуть жизнь всех драконов. А просто я по — настоящему привязалась к этому временами заносчивому и невыносимому юноше, на само деле очень доброму и отзывчивому. Один раз, взобравшись в душу, он оттуда уже не уйдет. Я очень долго привыкаю к спутнику, но Бриар сумел расположить меня в первые минуты, когда я вытащила его избитого и связанного из шкафа.

— Противоядия мы уже не успеем найти, — утвердительно проговорила я очевидную для всех вещь и присела рядом.

— К сожалению, яд слишком редкий, растет всего в двух местах, — пробормотал один из лекарей, хотя вообще был здесь не при чем.

— Там же противоядие… про него мало кто знает. Поэтому мы у себя такой не храним.

Я осторожно убрала волосы Бриара с лица. Почувствовав мое прикосновение, он открыл мутные от боли глаза. Боги, эти остолопы в белых мантиях, что, даже боль не сообразили ему притупить?

— Господа, — голосом, не терпящем возражений, выдала я, — облегчите ему страдания. Мне что, всему вас учить? То, что вы вчетвером вливаете ему на одну рану столько силы, затянуться рану из-за яда не поможет. Так что трое сдерживают кровотечение, я один анестезирует, иначе он скорее умрет от болевого шока, ему же наживу вскрыли живот!

— Опять командуешь? — одобрительно выдал юный сын герцога, на что я, боясь позорно разрыдаться, нежно погладила его по щеке.

— Когда я этого не делаю, смотри, что получается…

— Алексия, я привык к этому имени и буду так тебя называть… У меня на шее есть кулон, это мой родовой герб, забери его себе. Я уверен, что ты найдешь способ, как попасть в нужную библиотеку. Кулон сможет помочь.

Какой же он еще глупый и несмышленый, хоть и пройдет совсем немного времени, и его будут считать совершеннолетним, он будет править многими людьми на своих землях и делать это хорошо. В этом я была уверенна, потому что, не смотря ни на что, человеком он был правильным. Именно таким, каким все люди должны были бы быть.