— Никого я не охомутала, просто так получилось, что когда-то давно я умудрилась спасти ему жизнь. У моего народа есть один любопытный ритуал, когда мы можем спасти человека, готового вот-вот шагнуть за грань, правда он почти не используется, поскольку очень опасен.

— Ты хочешь сказать, что поделилась с ним своей кровью? — удивленно присвистнул Бриар, — а мы с отцом были уверены, что это просто красивая сказка: если драконица добровольно поделился своей кровью с раненым, по законам Ушедших Богов, они считаются венчаными, пока драконица сама не решит расторгнуть брак? Насколько помню, этот ритуал могут проводить только женщины.

— Бриар, ну вот кто тебя просил… — простонала я, метнув отчаянный взгляд в сторону заинтересованно слушавшего нас Бертольда.

Тот не стал делать вид, что не слышал признаний Бриара, а даже, будто специально повторил:

— Проклятый дракон? Ну, тогда это многое объясняет…

— Что-то ты слишком спокоен после такого известия, — подозрительно проговорил Дилан, прикрывая меня собой, как будто тот уже готовился напасть.

Но Бертольд лишь пожал плечами:

— А по — вашему я что, должен с испуганными криками, тут же вскочить на ноги или в панике заметаться по дворцу? Нет уж, у каждого есть недостатки и будем считать, что и госпожа Алексия не исключение. Или вас лучше называть Вивиана?

Последний вопрос я как обычно проигнорировала, у меня с Бертольдом это становится доброй традицией, но заметила:

— Мое происхождение не недостаток, ясно?

— Ясно, ясно, — хмыкнул тот, — по крайне мере теперь понятно, почему Бриар с тобой так носиться. Такого телохранителя хотели бы иметь многие.

Как ни старалась, но подтекста я в его словах не нашла, зато обнаружила искомые нитки и скомандовала:

— Раз уж вы все здесь, быстро снимите мне занавески, а ты Бриар почти одной комплекции со мной, быстро одевай это старое платье. Побудешь моей добровольной моделью.

— Что-о-о? — возмутился юноша и отпрыгнул от меня к дверям, как будто я напала на него с требованием жениться.

Дилан, уже давно забыв, что дуется на меня, глядя на эту картину повалился на кровать, заходясь в беззвучном хохоте. Схватив раритетную вещичку, я протянула ее юному маркизу с пояснениями:

— Просто больше не кому, остальные его просто порвут, а мне надо его быстро перешить!

— Занавесками?!

— Это единственная хорошая и дорогая ткань в этой комнате, так что выбирать не приходиться.

— Так давай пригласим служанок и попросим их принести другое платье!

— А ты думаешь, кто принес мне это убожество? Без этой рыбьеглазой Силье точно не обошлось, так что не будем ее разочаровывать, пусть думает, что я иду в этой рухляди.

— А вообще, вы знаете, цвет ничего такой. Бордо… — не сумев договорить, Бертольд тоже принялся заходиться в совсем уже неприличном хохоте, но я молча заставила Бриара примерить на себя бледно-желтый шедевр прошлых веков.

Оценив фактуру, я закусила губу в предвкушении творческого экстаза и принялась перешивать платье, меняя практически все детали, но сохраняя при этом приталенную форму.

— Ты серьезно хочешь в этом пойти на Совет Старейших?

— А у меня есть выбор? Все же лучше, чем то, что мне кинули, как подачку. Через пару часов я, наконец, разрешила юноше снять с себя женское одеяние. Он воспользовался шансом и ухватив с собой подтрунивающего над ним Дилана, не слушая ярых возражений последнего, от греха подальше умчал в свои покои.

— А твоя светлость ждет особого приглашения на выход?

Бертольд промолчал, с преувеличенным вниманием рассматривая свой безупречный маникюр. Прошло еще немного времени, я его специально не торопила, чтоб ему надоело играть в молчанку. Наконец он потер ногти о внутреннюю подкладку темно-синего камзола с золотыми овальными пуговицами и со вздохом признался:

— А мне с тобой нужно серьезно поговорить.

Старательно пришивая петельки для корсажа, я доверительно сообщила ему:

— Тогда займи очередь и жди, пока Бриар с Диланом распотрошат мои внутренности. И вообще, жутко не люблю, когда так говорят, это сразу дает понять, что разговор будет малоприятным. Я права?

— В каком-то смысле, безусловно, да, но… Видишь ли, я имею постоянную связь с Его Величеством Альваро…

— Ну, вот и признался. Я всегда знала, что ты стучишь.

— Я сообщаю своему королю важные детали сопровождения мальчишки! Что он жив и здоров, и собирается ехать домой.

— Ты хотел сказать нашего маркиза? Скажу тебе по секрету, меня греет мысль, что у меня есть собственный маркиз. Здорово, правда?

— Наш, а не твой. Ты по большей части вляпываешься, куда не надо, а нам приходиться доставать тебя из ямы. Хотя по идее, все должно быть ровным счетом наоборот!

— А что ты хвастаешься? Лично ты мне еще ни чем не помог, так что не примазывайся к заслугам ребят.

— Я тебе жизнь спас сегодня на рыночной площади, забыла?

— А я разве сказала, что уверена, что это не твоя подставная работа?

— Соображай, что говоришь и вообще, тебе интересно, зачем я пришел?

— Ну, так и сказал бы уже давно, а то тянешь все…

— Его Величество Альваро сообщил мне, что на границе с Тьялирром вспыхнули новые мятежи.

— Плохо конечно, но вполне ожидаемо и не смертельно.

— Ну, это с какой стороны посмотреть… Восставшие заявили, что сын герцога жив и уже вернулся к ним, чудом сбежав от узурпаторов. Как думаешь, кто исполняет роль злобного диктатора, который пытался заключить, по сути, еще ребенка в тюрьму?

— Король Павира?

— Соображаешь.

— Бывает. Даже палка раз в год стреляет.

— Люблю самокритику.

— А давай любить ты будешь в другом месте? А лучше скажи, что этот самозваный герцог сейчас требует? Не просто же так Тьялирр заявляет о возвращении своего господина.

— Ну, часа полтора назад они объявили о независимости… Догадываешься, что будет дальше?

Тут не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понимать, что Песнь Шеша при таком раскладе мне не видать как своих ушей. Войти в замок Бриара в положении хозяйки это одно, а когда восставшие захватили его собственность — совсем другое.

— Ну, давай, договаривай уже. Я же вижу, что есть что-то еще, ты делаешь слишком длинные паузы.

— Я просто хотел, чтобы ты свыклась с мыслью, что помогать Бриару тебе больше не зачем, он не заплатит тебе за работу, так как у него больше ничего нет…

Кто бы подумал, что сэр Бертольд будет так заботиться о сохранности моего кошелька. Отложив ножницы на край прикроватного столика, я подмигнула королевской ищейке, ожидавшего более бурной реакции на свои слова:

— Только не говори, что хочешь предложить мне работать на тебя.

— О нет, дорогая, — рассмеялся он, — вряд ли я потяну твой милый характер.

— Тогда что еще?

— А дальше нас всех ждет очень веселая жизнь. Мятежники после объявления независимости, официально запросили защиту у оборотней. Мандебург официально пообещал начать войну по защите уже своих прав. Ведь неведомый нам маркиз оказался таким шустрым малым, что успел принести им вассальную клятву и принять титул «отца». Как думаешь, что ждет настоящего Бриара? Он кстати пока еще ничего не знает…

Хотелось поделиться верой в лучшее, что ничего плохого не может случиться, но была одна проблема — в хорошее я сама не верила. Можно сколько угодно закрывать глаза на проблему, но от этого же она никуда не рассосется? А вот значительно увеличиться в размере, на манер снежного кома, может вполне. А оборотням надо отдать должное, они вовремя подсуетились и пока что все рассчитали правильно.

— Теперь жизнь настоящего маркиза ничего не стоит. Король Павира, не будучи идиотом, должен в любом случае уничтожить любое упоминание о предателе, пусть он и скрывается под личиной Бриара.

— Именно, — соглашаясь с моими рассуждениями, кивнул Бертольд.

Я задумчиво закусила уголок тесьмы: без Бриара можно не пытаться попасть к нему в замок, тем более, пока там стоят чужие войска.