Лу не стал утруждать себя ответом, этому человеку ответы все равно были не нужны. Он просто внимательно посмотрел на долговязого мужика со слишком большими ушами для его непропорционально маленькой головы. Все остальные слушали, но никто больше не вмешивался. Только этому мудаку хотелось его испытать. Лу почувствовал, как на шее запульсировала вена, в то время как злость начала закручиваться в нем подобно мощному торнадо. Все, что ему нужно было сделать — подойти к этому козлу, взять его металлический термос и ударить им по его голове столько раз, сколько потребуется, чтобы раскроить череп. А потом Лу мог бы спокойно вернуться к своему обеду и пусть еще хоть кто-нибудь посмел бы сказать хоть слово в его сторону. Впервые с тех пор, как он вышел из тюрьмы, Ллевелину по-настоящему не хватало Эйса. Тот очень быстро положил бы этому дерьму конец, и отнюдь не таким миролюбивым способом, о котором думал Лу, потому что раздробленного черепа было бы недостаточно, чтобы удовлетворить ярость Эйса.

— Так каково это — взять кого-то против его воли, Ллевелин Гарднер? А? Большой парень вроде тебя тащится от такого дерьма, да? — зарычал мужчина.

Лу резко встал, заставив нескольких парней, сидевших рядом с ним, вздрогнуть от того насколько близко от них он возвышался своими габаритами. Он в упор смотрел на мудака сверху-вниз, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь положительное из всего, что ему когда-либо говорили и повторять это у себя в голове, чтобы не дай бог не задушить этого козла прямо сейчас.

Они будут пытаться испытывать тебя. Покажи им, что ты сильный. Сильнее их. Что ты способен просто уйти. Не позволяй им снова отнять у тебя свободу…

Лу выдохнул и постепенно расслабил кулаки. Сколько еще сеансов психолога ему понадобится вызывать в своем воображении? Теми темпами, которыми его испытывали, у него уже не хватало слов мудрости. Лу медленно повернулся и подхватил свой пакет с обедом, решив, что найдет другое место, чтобы поесть.

— Да, вот именно. Уходи. Потому что у меня есть номер твоего офицера по досрочному на быстром наборе. Как и у моей жены. Тебе лучше держаться подальше от нас, парень.

Парень. Лу сцепил челюсть крепче. Вместо того, чтобы вспоминать слова Дока, он снова и снова повторял про себя, как мантру, другое.

Не оглядывайся назад. Продолжай идти.

Продолжай идти.

Ллевелин уже было подумал, что этот ублюдок закончил, когда тот сделал контрольный выстрел, пока Лу не успел отойти настолько далеко, чтобы не услышать его слов.

— Хотя, не думаю, что моей жене стоит волноваться. Раз уж Лу у нас предпочитает насиловать маленьких мальчиков. Вам, ребят, стоит получше приглядывать за своими сынишками.

Ругательства и оскорбления затихали по мере того, как Ллевелин уходил все дальше и дальше. Он нашел огромный дуб в лесополосе и присел возле него на корточки, держась одной рукой за широкий ствол, пока другой пытался отыскать в кармане свой телефон. Его чертовы руки снова вышли из-под контроля. Ему следовало подумать о том, чтобы поместить некоторые наиболее важные телефонные номера на быстрый набор или то голосовое распознавание, о котором ему говорил Лесли.

— Черт, черт… — Лу трясущимися пальцами нажал на кнопку отбоя и попытался еще раз.

У него, наконец, получилось набрать все десять цифр правильно и нажать на кнопку вызова. Он упал на колени и оперся спиной о ствол дерева. Цифры расплывались перед глазами, когда он глянул на свои наручные часы, и ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сфокусировать взгляд. Дьявол. У него оставалось всего тридцать пять минут до конца обеда. Может, даже не стоит возвращаться? Но как тогда он сможет оплатить квартиру у Мисс Пэт? Его банковский счет не будет обслуживаться, если не будут поступать регулярные платежи. Лу попытался сделать несколько глубоких вдохов, но бесполезно. Кислород не проникал в легкие. Его тело игнорировало команды мозга оставаться спокойным.

— Исправительное учреждение Сент-Брайдз, какое отделение? — спросил ровный женский голос.

— П-планирование Л-лечения, — Лу прокашлялся от боли в горле и стеснения в груди.

Черт, он снова не мог дышать. Казалось, прошла вечность, но на самом деле всего пара секунд, прежде чем другой женский голос появился на линии.

— Планирование Лечения.

— Да, это заключенный 5024… — Лу резко осекся. Какого хрена он говорит? — П-прошу прощения. Я имел в виду, это Лу Гарднер. Доктор Джексон сегодня есть?

— Конечно. Подождите минутку.

Лу сплюнул в сторону, во рту образовался гадкий привкус, будто кто-то туда помочился. Он поискал в своем коричневом пакете бутылку воды и в итоге пролил большую ее часть пока откручивал крышку и нес бутылку ко рту.

Блядь, я не могу это сделать. Я просто не могу. Мне нужно уехать отсюда.

Он подумал о том, чтобы оставить Шейна и Мисс Пэт — единственных двух людей, которые проявили к нему здесь хотя бы немного искренней доброты, и это свело его желудок болезненной судорогой.

— Лу! Как ты, сынок? — радостно заговорил Доктор Джексон. — Я как раз собирался позвонить домой твоему брату в эти выходные и узнать, как у тебя дела.

Молчание.

— Лу? Ллевелин?

Молчание.

— Поговори со мной, Лу. Что происходит?

Лу сглотнул, но подавился, пытаясь сделать глоток воздуха.

— Дыши, Лу. Что случилось? Где ты? Мне кого-нибудь прислать?

— Нет, — выдохнул Лу. — Нет, я сейчас на работе, Док. Он… эм… один из бригады… — Лу запнулся и снова поперхнулся. — Он назвал меня… он сказал, что я насилую маленьких м-мальчиков… и все должны следить за своими с-сыновьями...

— Иисусе... Ладно, Ллевелин, послушай меня. Сначала давай снова начнем дышать, — Доктор Джексон понизил свой голос до мягкого успокаивающего тона, к которому прибегал всякий раз, когда у Лу случались панические атаки. — Мы говорили об этом, Лу. Глубокий вдох.

Лу вспомнил эти упражнения и позволил всему остальному отойти на второй план, слушая голос Дока на другом конце линии. Он послушно сделал вдох.

— Слушай мой голос. Представь на минуту, что ты здесь со мной. Выдыхай. То, что с тобой сейчас происходит — всего лишь мгновение в твоей жизни. Вдохни. Ты пережил восемь лет здесь, живя одним моментом за раз. Выдыхай. Люди, с которыми ты работаешь, тебя не знают, Лу. Все, что они видели — лишь стенограмму суда или сфабрикованную газетную статью. Вдохни. У тебя будет возможность проявить себя, но это не произойдет в одночасье. Выдыхай.

Лу следовал этим указаниям следующие несколько минут, пока Доктор Джексон рассказывал ему бессмысленную историю о том, как он пропустил Юбилейный ужин родителей своей жены, потому что работал над делом, после чего ему пришлось целую неделю спать на диване. Док дал Лу все возможные советы, которые мог дать. Теперь он делал с ним дыхательные упражнения и рассказывал ему истории, чтобы отвлечь его от происходящей с ним ситуации.

— Лу, я слышал, ты сейчас в Хендерсоне.

Ллевелин, наконец-то, смог нормально дышать, когда паническая атака немного отпустила, и он снова был в состоянии отвечать.

— Да.

— Я знаю терапевта, который специализируется на клиентах после освобождения. Ее офис находится всего в сорока пяти минутах езды оттуда.

— Мне больше не нужна терапия, старина, — проворчал Лу.

— О да, ты чертовски хорошо справляешься. Теперь дай мне свой номер, я скажу ей перезвонить тебе, — произнес Доктор Джексон голосом, не терпящим возражений.

Вот почему он занимал ту должность, на которой находился. Доктор Джексон умел обращаться со своими пациентами, как никто другой. Он никому не позволял дурачить себя или указывать, как он должен делать свою работу. Но ему было так чертовски важно то, что он делал, что Док готов был ночевать в конуре, если бы это значило, что он поможет кому-нибудь. Например, тому, у кого, казалось, не осталось иного выбора, кроме как покончить с жизнью, чем провести еще один день в тюрьме.

Лу проверил время. Ему уже следовало возвращаться.