- Пять лет уже.

- Откуда пришли?

- Да тоже с севера. Кочевали, кочевали, да здесь и оказались.

- И что, никогда с юга никто не приходил?

- Да не припомню такого, если честно.

- Странно.

- Что странного-то? Все крупные города были разбомблены. С чего вы взяли, что Алмату это не коснулось?

- Да нет, мы на это не рассчитывали. Там вокруг нее куча деревень раньше была. Может, там кто-то есть.

- Так если ее ядерным взрывом накрыло, то и вокруг нее жить было бы опасно.

- Так чего же вы так близко подошли? От вас до нее сто пятьдесят километров. Для радиации это совсем не расстояние. Пыль за тысячи километров относит.

- Хм, даже не знаю. Мы как-то не задумывались, когда переезжали. Для нас главное вода была, где находили, там и останавливались. Но тут вроде радиации нет.

- Откуда знаешь? У вас что, измерительные приборы есть?

- Нет.

- Ну вот. Так что смысл сейчас рассуждать о том, чем бомбили город. Если ядерными зарядами, то мы уже все подверглись влиянию радиации. Причем вы за пять лет нормальную дозу получили. Но живые же.

- Ну да.

- Ты мне лучше вот что скажи. Ваших бойцов, по твоим словам, погибло примерно шестьсот человек. Значит пара сотен осталась?

- Да.

- Пленных всех здесь держат? Или еще где-то?

- Вроде только здесь. К чему ты спрашиваешь?

- Думаю, как нам из этого дерьма выбраться.

- Да нет, забудь. Ты видел сколько их? Мы-то большим числом отбиться не смогли. Сейчас и подавно.

- Ворот сколько в лагере?

- Двое. На западе и на востоке.

Сергей замолчал. Надо бы как-то подбить всех пленников на небольшое восстание. Это, конечно, ничего не даст, но заварушка начнется. Под шумок можно будет попытаться улизнуть. Ночью это сделать куда проще. Но как все это провернуть? Охранники в двух шагах стоят, начнем сговариваться, услышат.

Нет, такой вариант не пройдет, людей много погибнет. Эти, судя по всему, церемониться не будут. Начнут крошить всех налево и направо. Надо подождать глубокой ночи. Может, охраны поменьше станет. Они ж не роботы, должны отдыхать.

Разведчики сначала уселись кружком, спинами друг к другу, чтобы можно было облокотиться. Но спать в таком положении было неудобно. Поэтому легли прямо на песок, и прижались друг к другу, чтобы было теплее.

Командир не спал, наблюдая за караульными, ждал удобного момента, который так и не наступил. Охрану меняли каждые два часа, но количество ее меньше не становилось. В конце концов, Сергей не выдержал и тоже провалился в сон.

- Всем встать! - раздался грозный крик одного из караульных. - Быстро вставайте! - и тут же с размаху ударил пинком лежащего рядом с ним мужчину. Напуганные пленники быстро вскочили на ноги.

- Всем идти к восточным воротам! Бегом!

Связанные люди нестройными рядами стали продвигаться в указанную сторону. По бокам от них шли вооруженные копьями бойцы. Через пять минут вся процессия оказалась за территорией лагеря.

- Стоять! Мужчины отошли вправо, женщины и дети налево! - пленным развязали руки, после чего они послушно выполнили команду. - Тебе что, второй раз повторить надо? Дети налево! - прикрикнул на Сергея, державшего на руках Сашку, один из конвоиров.

- Да некому его отдать. Пусть он со мной будет, - ответил командир. Бойца такой ответ явно не устроил, и он попытался силой забрать ребенка у разведчика. Но тот не отпускал. Потасовка привлекла внимание других стражников и они поспешили на помощь своему коллеге. Кто-то из подоспевшего подкрепления ударил Сергея древком копья по голове, да с такой силой, что тот с трудом удержал равновесие.

- Тебе что, жить надоело? - зарычал на командира конвоир, когда пацана все-таки выдернули из его рук. - Если не хочешь откинуться раньше времени, то беспрекословно выполняй команды.

- Да кто мальчишку на себе тащить-то будет?

- Не твоя забота.

- Мужчина, вы не переживайте, - обратилась к Сергею стоявшая рядом молодая женщина, державшая за руку Сашку. - Я за ним присмотрю.

- Спасибо вам!

Конвоиры принялись снова связывать в одну цепь женщин и детей. Мужчин почему-то оставили с не завязанными руками. Вскоре стало ясно для чего. Из ворот выкатили с десяток бричек, на которых еще до взрыва крестьяне перевозили сено, пшено и прочее. Они были на настоящих автомобильных колесах, прекрасно сохранившихся не смотря на прошествие стольких лет. Но в качестве тяговой силы использовались отнюдь не лошади или ослы, как это было раньше. Теперь эта роль отводилась пленным мужчинам.

Брички были с горой загружены всяким тряпьем. Судя по всему, грабители вынесли из этого и предыдущего лагерей абсолютно все, что представляло хоть какую-то ценность. Посуда, вещи, оружие, припасы, даже деревяшки и железячки. Поклажа каждого транспортного средства была настолько тяжелой, что сдвинуть его с места могли не меньше десяти мужчин разом.

Однако такого количества импровизированных грузовиков на людской тяге было явно недостаточно, чтобы утащить все награбленное. Поэтому захватчики соорудили несколько десятков носилок, на которые сложили все оставшееся добро. Их должны были нести одновременно четыре человека.

Распределив рабсилу, конвоиры принялись строить всех в колонну, во главе которой шли брички, затем носилки, а уже следом поставили женщин и детей, которым посчастливилось идти налегке. Сами захватчики, взяв копья на изготовку, заняли места по бокам.

- Вперед! - прокричал тот же самый конвоир, который будил пленников с утра, а теперь занявший место в носу колонны.

Разведчиков распределили на одну из бричек. Четверо мужчин, словно лошади, были впряжены перед ней, а еще шестеро толкали сзади. На поклаже сидело несколько конвоиров, которые время от времени покрикивали на пленных, чтобы прибавили ходу.

«Ведут на восток, - размышлял про себя командир. - Что там - их лагерь, или очередной поселок-жертва? Теперь стало понятно, для чего им столько пленных. Самим везти награбленное, видимо, неохота. Но что с нами будет потом, когда мы доставим груз? И почему они ведут за собой женщин? Они ведь идут с пустыми руками. Кстати, поклажа уж слишком тяжелая для тряпок, посуды и припасов. Или добычи настолько много? В общем, вопросов предостаточно. И очевидным пока является лишь одно - вляпались мы крепко. Непонятно лишь то, куда конкретно вляпались».

Разговаривать пленным не разрешали. Если кто-то нарушал молчание, его тут же били древком копья и угрожали зарезать. Вся процессия, напоминавшая цыганский табор, медленно продвигалась в западном направлении под палящими лучами солнца. Скорость была гораздо ниже той, с которой путешественники привыкли идти каждый день. К обеду колонна отошла всего лишь на шесть-семь километров от захваченного лагеря.

«Час дня, - посмотрел на свои командирские часы Сергей. Их каким-то чудом то ли не заметили, когда связывали руки, то ли заметили, но они не вызвали у конвоиров интереса. В общем, они по-прежнему находились на руке хозяина. - Остановки на обед наверняка не будет. Хотя при такой жаре надолго людей не хватит. Им нужно хотя бы попить».

Словно услышав мысли разведчика, старший конвоир приказал остановиться. В каждой бричке было по несколько алюминиевых фляг, в которых в прежние времена хранили пищевые продукты, чаще всего молоко. Сбросив их на землю и достав кружки, захватчики прошлись вдоль цепи женщин и детей, разрешив им напиться. Затем наступила очередь мужчин. И как только последний из них осушил кружку, снова поступила команда двигаться вперед. По мнению грабителей, тех десяти минут, которые были затрачены на питье, было вполне достаточно для отдыха. Просить их о большем отдыхе никто не решился. Мужчины, стиснув зубы, уперлись в брички. Женщины, уже явно утомленные, опустив головы, двинулись следом.

С каждой минутой поклажа становилась все тяжелее. Пот огромными каплями стекал с головы. Вытирать его уже было бесполезно, так как оба рукава куртки, служившие платком, были мокрыми.