«Пожалуй, в лесу достанут, в самом начале он достаточно редкий».
Мальчишки в чащу не полезли. Пристроившись сбоку первого же дерева, они установили свои поленья на землю и с руганью стали что-то досыпать в отверстия сделанные у их основания.
— Прастен, факел!
Первые два или три десятка суварцев, не решившиеся пробираться напрямую сквозь плотную пелену огня и дыма, успели обойти ее по краю болота. Однако вскоре жидкость добралась и до него, отрезая остальных. Тем не менее, проскочившие всадники никого дожидаться не стали и плотным строем ринулись в сторону телег. Судя по всему, за черной завесой было не видно, что защитники отошли, либо они решили проверить это наверняка.
Обойдя городок по дуге, нападающие повернули в сторону леса и начали рассыпаться.
— Наводи ствол! Выстрел!
Мальчишка поднес факел к отверстию, там что-то зашипело и спустя мгновение неожиданно для Прастена грохнуло. Глаза заволокло едким темным дымом и он отпрыгнул в сторону стараясь рассмотреть что происходит впереди. Дернув меч из ножен, он на всякий случай выставил щит и выглянул из-за дерева. В этот момент рявкнуло второе «полено».
Время вновь будто застыло.
Всадников, возникших перед Прастеном в тридцати шагах, буквально унесло на землю. Гнедой конь, единственный из всех оставшийся на ногах, жалобно заржал, вскинулся на дыбы и медленно рухнул, суча копытами. За ним как в киселе бились в агонии окровавленные тела лошадей и их хозяев, а чуть ближе к городку исходила предсмертными хрипами еще одна часть всадников. Казалось, звук живет отдельно от медленно двигающейся а глазах картинки и сильно опережает ее. Тонкий визг на одной, несмолкаемой ноте разрезал пространство и вернул Прастена в обычное состояние. Он поежился.
Немногие оставшиеся в живых лошади и люди рассыпались в стороны, стремясь исчезнуть с места, где недавно грохотал гром, а теперь пахло дымом и смертью. Прастен дернул ноздрями и с упоением втянул в себя теплый воздух, подернутый незнакомым сладостным запахом. Хотелось замереть и не двигаться, впитывая в себя новые ощущения.
«Не соврал мальчишка! Да в ряд эти деревяшки поставить, против тысячи выстоять можно!»
Однако огонь во рву стал спадать и сквозь черную стену дыма стали просачиваться новые всадники, усмиряя испуганных лошадей.
Нужно было уходить.
— Бежим! — повернулся Прастен к мальчишкам и замер.
«Княжич» лежал на спине, а перепуганный Андрейка пугливо ощупывал его кольчугу.
Выстрел неведомого оружия порвал один из сковавших ствол ободов, и теперь разваленное вдоль бревно вызывающе торчало разошедшимися черными половинками из зелени кустов.
— Жив?
Андрейка прижал пальцы к бившейся жилке на горле своего командира и Спустя мгновение кивнул.
— Да, Пушку разорвало и…
Прастен даже не стал вслушиваться в объяснения. Подхватив «княжича» под руку, он взвалил его на плечо и шагнул в сторону засеки.
— Путь показывай!
— По тропинке! Здесь нахожено!
Бежать было тяжело. Вниз тянул не только сам мальчишка, но его кольчуга. Да и свои доспехи вместе с оружием весили немало, хотя щит он сбросил. Двойная ноша, немного непривычная для того, кто обычно передвигается на коне.
Прастен опустил взгляд под ноги и стиснул зубы.
«Раз, раз, раз-раз-раз… Пуда четыре на спине? Пять?»
Под ногами, замелькали тени, дрожащие под переплясом солнечных зайчиков, с трудом добирающихся сюда сквозь кроны высоких березок.
«Раз, раз, раз-раз-раз… Полсотня шагов, а мы еще живые… Где же эта засека?»
Топот копыт за спиной. Еще пока далекий.
«Бежать! Лес еще редкий, захочешь, не спрячешься!»
Тропинка обнажилась, высветившись хвоей, и под подошвами коварно зазмеились еловые корни, намереваясь поставить подножку или хотя бы сбить с ритма.
«Не дождетесь!»
«Уа-у-аа-а!» — невнятно загудел сзади рог разнося по всему лесу то ли призыв о помощи, то ли протяжный радостный возглас о найденном противнике. — «У-аа-у!»
Хриплый крик заглушил далекий отзвук. Мальчишки сзади слышно не было.
«Остался отвлечь внимание? Неважно! Княжич важнее происходящего за спиной. Вот только постоянно скатывается с плеча и бьет ногами в поясницу. Ух, зараза…»
В глазах темнеет, брови заливает пот.
«Бежать!!»
Пригорок. Спуск в лощину. Влажная трава и вязкая глина разбитого русла ручья.
Прастену показалось, что среди деревьев мелькнул силуэт Алтыша, бургасца, но проморгавшись, он уже ничего не увидел.
Зато на пригорке, чуть левее от ветвящейся тропинки прозвучали гортанные крики и звук спускаемой тетивы.
«Суварцы? Обошли?»
Что-то вскользь ударило в кольчужные звенья левой руки и с шелестом ушло за спину.
«Слава Богу, княжич на другом плече!» А топот сзади все ближе.
«Что ж! Поворот выбрали за меня!»
И вправо по лощине. Очень быстро.
Неожиданно навстречу метнулась тень и замерла чуть в стороне. Прастен резко остановился.
«Тьфу ты! Явно недоросль из местных! Где-то я его видел…»
Паренек призывно махнул рукой и нырнул в кусты.
«Точно! Около княжича этот холоп крутился! Рискнем!»
Прастен пригнулся и ринулся вслед за мальчишкой.
И почти сразу же застрял в густых зарослях орешника.
Пробираться пришлось почти на ощупь, медленно, иногда даже ползком, волоча тело за собой. Непроходимые кусты, нависшие ветки, которые необходимо успеть отбросить в сторону, и не только от себя. И просвет! «Еще немного! Ох, какой же ты тяжелый! Ну, вперед!»
Скользкий путь наверх по склону. Главное не упасть? И опять конский топот сзади!
Звук спускаемой тетивы. И еще раз.
«Ну, хоть на этот раз не в меня!»
Конское ржание. Скрежет железа почти за спиной.
«Быстрее! Раз… Раз…»
И уже звучат знакомые голоса.
Короткий взгляд наверх. До спасительного частика на краю оврага рукой подать. И Маркуж как всегда натужно орет, чуть ли не кубарем свергаясь по склону мимо. За ним следом скатываются остальные. Кто-то раздает властные команды.
Все. Прогал в частике.
Еще несколько шагов.
Сердце взбрыкнуло, и он рухнул на колени почти бросая мальчишку в чьи-то заботливо протянутые руки.
Суматошный девичий взвизг и новый у удар в плечо, раздирающий кольчугу, как трухлявую ткань. Боли почему-то не было.
«Надо же, добрался!»
Земля неожиданно ринулась навстречу, жестко принимая его в свои объятья.
Глава 14
За три недели до стычки с суварцами.
За горизонтом вставало солнце.
С лесистых холмов, возвышающихся над местом, где прозрачная Волга принимает в свои объятья мутную Оку, два всадника наблюдали, как под их ногами разгорается рассвет. Робкие лучи еще не выглянули из-за края земли, но уже подсветили мрачное небо повисшее над головами людей мутным багряным узором.
Внизу темным зеркалом раскинулась водная гладь, сливаясь с бескрайним лесным массивом вдали. Светлые пятна песчаных островков, образовавшихся при слиянии двух рек и не успевших порасти кустарником, лишь слегка угадывались на поверхности воды.
Однако взгляды людей, ныряя с крутого обрыва в лежащий внизу полумрак, не вязли в нем, а взбегали наверх, к светлеющей полоске с надеждой на новый день.
Рассвет…
Промозглая сырость опустилась даже на Дятловы горы, и роса чуть блестела на высокой траве. Переступали кони, фыркая в темноту под ногами в отвесно поднимающийся оттуда щебет просыпающихся птиц. Одна из лошадей потянулась к спелым колоскам на самом краю кручи, но не достала подернутая уздой. Лишь обмочив губы, она недовольно всхрапнула и замотала головой, но людям до нее дела не было.
Рассвет…
— Лепо тут крепостицу поставить?
— Лепо, - второй всадник перебрал поводья и с некоторым акцентом добавил. — Только что с булгарской на соседней горе делать будем?
Взгляд первого собеседника заскользил в сторону упомянутого укрепления, но остановился чуть ближе и в стороне, где за темной полоской леса располагался лагерь для привлеченного работного люда. Народ уже начал подниматься, наполняя воздух сдержанным гомоном, похожим на пчелиное жужжание, стуком топоров и треском ломаемых сучьев.
