— Ты делаешь достаточно. Я же говорил, не мучай себя.

— Х-хорошо, простите!

— Только не плачь. Что угодно, но не плачь!

— Хорошо!..

Накисавамэ-но-ками стиснула зубы, пытаясь удержать в глазах крупные капли. Ёсихико посмотрел на нее и вздохнул.

Безусловно, долг лакея предписывал ему исполнять заказы богов, но Ёсихико и самому все сильнее хотелось помочь девочке, мечтавшей выбраться наружу. Свои роли здесь играло как сочувствие к бедняжке, долгое время проведшей на дне колодца, так и работа богини, взваливавшей на себя половину людских печалей. Тем не менее, сейчас Ёсихико не знал, как ее вызволить. Если одному ее вытащить никак не получается, то что же остается?

— Все-таки придется просить кого-то о помощи…

Вопрос упирался в ограниченность выбора помощников. Ёсихико знал лишь одного человека, который, как и он, может видеть богов. Если бы Хонока согласилась помочь, Ёсихико мог бы попытаться поднять богиню со дна, а девушка вытащила бы ее наружу. Вот только…

Пока Ёсихико бормотал про себя, Когане вдруг повел ушами и обернулся. Ёсихико тоже перевел взгляд и вдруг заметил одетую в школьную форму Хоноку, стоявшую по ту сторону забора, ограждавшего колодец.

— Хонока…

Он не ожидал увидеть ее здесь.

Богиня внутри колодца услышала голос Ёсихико и подняла голову.

— Хонока?..

Однако отраженный от стенок шепот так и не покинул колодца.

Шел будний день, и занятия в школах еще не должны были закончиться. По всей видимости, Хонока сбежала с уроков и теперь смотрела с той стороны забора на руки Ёсихико, лежавшие на колодце, и на лестницу. Лицо ее, как обычно, скрывал голубой шарф.

— Что ты здесь делаешь, Хонока?..

Храм находился далеко от главных улиц Нары. Его окружали лишь спальные кварталы да огороды. Да, рядом еще располагался центр культурологических исследований, но трудно представить, чтобы школьница ходила туда в ущерб урокам.

Хонока молча отвела правую руку за спину, словно пытаясь скрыть то, что в ней находилось. Затем ее взгляд остановился на лице Ёсихико.

— ...Что тебе нужно от Савамэ? — с непроницаемым видом спросила она, явно не собираясь отвечать на вопрос.

— Ну я, типа, заказ выполняю…

— Мы как раз заняты исполнением заказа Накисавамэ-но-ками, как того требует молитвенник лакея, ниспосланный высшими богами, — продолжил Когане за Ёсихико, глядя на Хоноку. — Мы не более чем исполняем ее просьбу о том, чтобы покинуть колодец и посмотреть на мир снаружи него.

— Мир снаружи?.. — немного неуверенно повторила Хонока.

— Хонока, ты знакома с Накисавамэ-но-ками?.. — осторожно поинтересовался Ёсихико.

Об этом говорило и то, что она пришла сюда, и то, каким именем назвала. Не так уж трудно представить, что у небесноглазой девушки могут быть знакомые из числа богов.

— Если да, то ты пришла очень кстати. Прости, что я так внезапно, но не можешь помочь?

Ёсихико положил руку на лестницу. Ему не особо хотелось просить хрупкую школьницу заниматься физическим трудом, но сейчас другого выхода не оставалось.

— Я пытался вытащить ее из колодца, но она страшно тяжелая. Поэтому буду рад помощи…

Однако Хонока все стояла по ту сторону забора и не отвечала. Ёсихико перевел взгляд и увидел, что она потупила взор и о чем-то думает. Она мало говорила и редко показывала эмоции. Поэтому Ёсихико не мог сказать, что у нее на уме.

— Хонока? — позвал он ее по имени.

Наконец, Хонока подняла голову, медленно обошла забор и встала у колодца рядом с Ёсихико. Помолчав еще несколько секунд, она тихо спросила, тщательно проговаривая каждое слово:

— ...Ты хочешь выйти?

— П-прости, что не рассказывала тебе, Хонока. Н-но тебе не хватит сил поднять меня в одиночку, поэтому я попросила уважаемого лакея, — послышался ответ изнутри колодца, смешавшийся со звуками воды. — К-когда я выберусь наружу, смогу взглянуть на небо, собирать цветы, смотреть на жучков, деревья, травку и все остальное. Я… я хочу увидеть город, где ты живешь, Хонока. Хочу увидеть твою школу, твой дом, а затем…

Ёсихико сразу представил, как Накисавамэ-но-ками перечисляет свои планы, загибая пальцы. Он не знал, что именно связывает ее с Хонокой, но богиня, по всей видимости, собиралась познавать мир вместе с девушкой.

— А з-затем мы сможем заняться… всем, чем хотели.

Хонока слушала ее слова, неподвижно стоя и не меняясь в лице. В ее прозрачных глазах не отражались чувства, сквозь сомкнутые губы не проникали слова. Ее лицо словно сковало льдом, и Ёсихико ощутил в груди беспокойство.

— ...Ты права, — наконец, тихо обронила она. Но хоть она и согласилась со словами Накисавамэ-но-ками, ее слова почему-то казались безжизненными.

— Хонока?.. — неуверенно обратился к ней Ёсихико.

Вдруг Хонока резко развернулась, выбежала за забор и устремилась к выходу с территории храма.

— Хонока! — Ёсихико тут же перепрыгнул через забор и снова позвал ее по имени, но голос не достиг спины девушки. — Что происходит?..

Ёсихико совсем запутался и нахмурился. Даже Ёсихико, буквально на днях познакомившийся с плаксивой и слишком бережно относящейся к чувствам других Накисавамэ-но-ками, уже не смог бы заставить себя бросить ее. Он хотел во что бы то ни стало исполнить ее скромное желание выбраться наружу. Хонока наверняка повстречалась с ней гораздо раньше и должна была прекрасно понимать ее мечту. Почему же сейчас девушка обратилась в бегство?

— ...Э?

Когда Ёсихико вздохнул и вновь вернулся к колодцу, он обнаружил на земле несколько синих цветков. Вероника персидская, обычный луговой цветок, который легко нарвать на окрестных полях. Раньше их здесь не было, а значит, цветы принесла Хонока. Подняв с земли один цветок, Ёсихико повернулся к колодцу. Он вспомнил, что недавно видел внутри колодца пастушью сумку. Откуда же у Накисавамэ-но-ками, никогда не выходившей наружу, взялись полевые цветы?

— Неужто… — пробормотал Ёсихико, когда у него появилась догадка. — Когане, подожди тут!

И Ёсихико бросился в погоню за голубым шарфом, притаптывая кроссовками сухой песок.

— ...Я познакомилась с Хонокой весной позапрошлого года, — начала неспешно рассказывать Накисавамэ-но-ками оставшемуся у колодца Когане, пока Ёсихико гонялся за Хонокой. — Она часто посещала Нару, поскольку здесь родилась ее мать, и иногда слышала мои песни…

Накисавамэ-но-ками все еще говорила неуверенно, вспоминая недавнюю реакцию Хоноки.

— Я т-так давно не встречала людей, которые бы меня видели, что не сдержалась и попросила ее об одолжении.

— Одолжении? — Когане наклонил смотревшую в колодец голову.

— Да. Я попросила ее сорвать и принести цветок. Любой… — вспоминая тот день, Накисавамэ-но-ками слегка улыбнулась. — Однако в ответ Хонока ушла, ничего не сказав. Я пала духом… и подумала, что повела себя нагло, вдруг попросив кого-то что-то для меня сделать…

Однако спустя полчаса на голову Накисавамэ-но-ками беззвучно упала фиалка. Маленькая, но очень красивая, с великолепными фиолетовыми лепестками. Накисавамэ-но-ками подняла голову, но не увидела, кто сбросил подарок. Она попыталась подать голос, но никто не ответил. Тем не менее, она не сомневалась, что цветок сбросила именно та девушка.

— Прошло несколько дней, и ко мне упал еще цветок, на этот раз лотос. Потом магнолия… Некто сбрасывал цветы, а я пыталась поговорить с ней. Я так давно ни с кем не разговаривала… а, п-правда на самом деле, это и не разговоры были. — Накисавамэ-но-ками покраснела и прикрыла рот ладошками. — Я говорила о себе и не получала ответа… Когда я впервые услышала голос Хоноки, в деревьях уже начали голосить цикады. Конечно, Хонока говорила мало… но я все-таки немного узнала от нее о мире снаружи колодца…

Когане бросил взгляд в ту сторону, куда убежал Ёсихико. Он, наконец, понял, что связывало Накисавамэ-но-ками и Хоноку.