Я хочу сказать – и мне плевать, кто это знает, – что причина всех неприятностей заключается в Лоскальцо. Он управляет Большим жюри так, как захочет. Присяжные смотрят на него, как на божка, и у тебя нет ни единого шанса.

Посмотрите, как он допрашивал меня перед Большим жюри. Знал ли я Миллера? Имел ли какие-то дела с Миллером? Что произошло, когда я задержал Эдди Шрейда? Он задавал вопросы так быстро, что в половине случаев я не успевал отвечать. Я привез копии бумаг, содержащих информацию о конкретных деталях вменяемого мне преступления, мистер Керк, и когда прочтете протокол моего допроса Большим жюри, то увидите сами, как все было.

Если бы я мог предположить, что наговорил им Миллер, то сумел бы действовать лучше. Но я не знал Миллера и не мог догадаться, к чему они клонят. Уходя оттуда, я понял только, что они собираются сделать меня козлом отпущения. И потому не удивился, когда мне предъявили обвинение. Если бы Лоскальцо велел этой своре выпрыгнуть из окна, они даже не стали бы ждать, когда откроют окно. Он использует это расследование, чтобы создать себе репутацию и стать районным прокурором, губернатором или черт знает кем. Джонни Маккадден это знает. Знают все полицейские. Это не секрет.

Вот как все произошло. Возможно, я упустил какие-то детали, но могу сообщить их вам, мистер Керк, как только потребуется. Надеюсь, вы сможете использовать рассказанное мной, чтобы помочь Ральфу Харлингену в этом деле. Спасибо. На этом заканчиваю.

Мюррей собрал листы расшифровки в нужном порядке, перечитал их – на сей раз медленно – и отложил. Магнитофон стоял на столе, пленка была заправлена. Он подался вперед, включил аппарат и поднес наушники к одному уху. «Меня зовут Арнольд Ландин, – послышалось из динамика, – мой постоянный адрес…»

Мюррей резко выключил магнитофон, звук оборвался с визгом. Положил наушники и сидел, хмуро глядя на них. В голосе Ландина не было ничего неожиданного, он вполне соответствовал его разговорному стилю. Твердый голос жителя Нью-Йорка, небрежный в произношении, слегка вызывающий в тоне. Любой, читающий расшифровку, будет подсознательно это ощущать.

Не соответствовала Рут Винсент. Ее окружающей средой была респектабельная школа Хомстед, ей были ближе выходцы Вест-Пойнта, Нью-Канаана или даже части мира, где постоянно бывали Харлингены.

Эта мысль заставила его подскочить. Эта девушка и Харлинген! Харлинген мог быть в достаточной степени мужчиной, чтобы ухватиться за темноволосую, голубоглазую возможность, когда она находилась искушающе близко. Однако подобная ситуация была слишком идеальной, чтобы оказаться вероятной. Девушка, использующая дело Ландина для прикрытия романа с адвокатом, была бы Франческой да Римини[11] наоборот, и хотя определенно годилась на эту роль, сомнительно, что стала бы ее играть.

Так ли?

Мюррей глубоко вздохнул и взял копию материалов о деталях вменяемого преступления, которые оставил ему Ландин. Это было несколько машинописных страниц, сильно испачканных и покрытых карандашными пометками на полях. Неудивительно, что их было немного, хотя показания Ландина в полном объеме, видимо, составили бы довольно большую стопу. Государственные обвинители терпеть не могут раскрытия показаний, полученных Большим жюри. Мюррей, разгладив первую страницу, решил, что суд, должно быть, выкручивал руки Лоскальцо, чтобы он выдал хотя бы это.

Протокол предварительного слушания 15 сентября

От районной прокуратуры: Феликс Лоскальцо

От большого жюри: Томас Л. Прайс, старшина присяжных

Показания: патрульного Арнольда Ландина, значок 32С720 (приведен к присяге)

Ссылка: с. 1281.

Вопрос (мистера Лоскальцо). Вы знакомы с обязанностями полицейского в штатском, служащего в полиции нравов?

Ответ (патрульного Ландина). Да.

В. Тогда, пожалуйста, скажите присяжным, в чем заключаются ваши обязанности.

О. Что представляет собой эта работа, или как мы ее выполняем?

В. Патрульный, вы, по-моему, вполне разумный человек. Обычно реакция у вас не столь медленная, так ведь?

О. Я только…

В. Просто скажите, что вы считаете своими обязанностями.

О. Ну, мы противодействуем порокам, азартным играм и контролируем питейные заведения.

В. Благодарю вас. Теперь расскажите, как вы работаете по делам.

О. По каким? Дела бывают разные.

В. По любым. По делам вообще. Нет, постойте. Вы полагаете, патрульный, что я готовлю вам какую-то западню? Это невозможно, если вы говорите правду.

О. Да, сэр. Я говорю правду.

В. Хорошо. Продолжайте ее говорить.

О. Наша работа заключается в том, что мы патрулируем данный район и, когда замечаем подозреваемого, держим его под наблюдением, пока не схватим с поличным.

В. А потом?

О. Задерживаем его и забираем улики. После регистрации в полицейском участке отводим в суд.

В. И все?

О. Да, сэр. Мой послужной список…

В. Оставьте в покое свой послужной список, патрульный, мы его приобщили к делу. Сейчас меня интересует употребление вами местоимения «мы». Насколько я понимаю, имеетесь в виду как лично вы, так и другие члены вашего отряда?

О. Конечно.

В. Это не шутка. Когда я спрашиваю, как работаете по делу вы, то слышу в ответ общие слова о работе вашего отряда, заимствованные из сборника служебных инструкций. Вы – лично вы – всегда стараетесь следовать служебным инструкциям?

О. Считаю, что да.

В. Считаете, что да. Инструкции дозволяют вам якшаться с известными преступниками?

О. Ну, могут быть некоторые задания…

В. Я не говорю об особых заданиях.

О. В таком случае нет, сэр.

В. Хорошо. Дозволяют ли вам инструкции заключать сделку с подозреваемым, когда он платит вам, чтобы вы задержали вместо него кого-то другого?

О. Разумеется, нет. Вы это знаете, мистер Лоскальцо.

В. Да, я знаю. А вы?

О. Если имеете в виду…

В. Дайте мне закончить. Заключали вы когда-нибудь подобную сделку? Брали когда-нибудь деньги – это называется взяткой, патрульный, – за задержание подставного лица вместо подозреваемого?

О. Нет, не брал.

ССЫЛКА: с. 1289.

Вопрос (мистера Лоскальцо). Значит, это ваши показания о задержании Шрейда?

Ответ (патрульного Ландина). Да, сэр.

В. Говорите, вы задержали его на углу Сорок пятой улицы и Восьмой авеню?

О. Да, сэр.

В. Вы хорошо знаете этот район?

О. Довольно хорошо.

В. Слышали когда-нибудь о корпорации «Сонгстер»[12]? Она находится там, сразу же за углом.

О. Нет, сэр.

В. Знаете владельца этой компании? Его зовут Айра Миллер.

О. Нет, сэр. Я слышал о нем, но его не знал.

В. Знали вы, что Эдди Шрейд, которого вы задержали, был служащим этой компании и давним партнером Айры Миллера?

О. Нет, сэр.

В. Знаете, что этот Айра Миллер – известный букмекер, сообщник Джорджа Уайкоффа, что он использует корпорацию «Сонгстер» только как прикрытие?

О. Я уже сказал вам, мистер Лоскальцо. Теперь я знаю об Айре Миллере, но в то время не знал.

В. В какое?

О. Когда задерживал Шрейда. Тогда я не знал о Миллере.

В. Не знали? Откуда знаете теперь, кто он такой?

О. Я… Должен я на это отвечать?

В. Должны.

О. Ну, я вел расспросы.

Мистер Прайс (присяжный): Мистер Лоскальцо, попросите, пожалуйста, свидетеля говорить погромче. Кое-кто из нас здесь его не слышит.

В. Патрульный, ответьте снова и на сей раз немного громче.

О. Я сказал, что вел расспросы.

В. То есть вы утверждаете под присягой, что вели расспросы, по вашему выражению, чтобы узнать, кто крупнейший букмекер в вашем районе? Кого вы расспрашивали?

О. Некоторых людей.

В. Каких людей? Пожалуйста, говорите громче. Я сам вас едва слышу.

О. Обыкновенных. Я не помню, кого.