Клер не рискнула бы окрасить свои золотистые локоны в черный или рыжий цвет, но подумала, что неплохо было бы заплести пару косичек. Ее красота привлекала восхищенные взгляды большинства прохожих. Женщины смотрели с завистью, мужчины с восторгом. Сколько Клер себя помнила, к ней всегда проявляли повышенное внимание. У нее даже в голове не укладывалось, как кто-то из толпы мог вдруг привлечь ее саму, да еще до боли.

Чувствовали ли люди на улицах к ней то же самое, что она ощутила к тем объектам, вид которых недавно ее будто опалил. Клер до сих пор ощущала некоторую тревогу. Ей было страшно, что нечто подобное может снова повториться. Эта боль…

Клер нахмурилась. Откуда приходит боль? Можно понять, когда ее провоцирует любимый человек или нож, но просто незнакомцы в толпе, с которыми ты не хочешь иметь ничего общего… Разве это не странно?

Клер вспомнила то странное оцепенение, которое охватывало ее при виде них. Вспышка боли, нехватка воздуха, огненный ток по всему телу и смутное ощущение нереальности всего происходящего. А потом нужно было долго приходить в себя. Она испугалась повторения всего этого, как люди боятся трепещущего огня. Обжегся один раз, и второй уже опасаешься приближаться к пламени. Но она не может запереться дома и больше вообще не выходить на улицу из боязни увидеть кого-то в толпе!

Сидеть днями напролет за творческой работой – это прекрасно. Но одна только работа может свести с ума. Иногда нужно отвлечься. Клер подумала, что сегодня было бы неплохо сходить в музей, затем посидеть в кафе. Она отстранилась от фонтана, и кто-то, проходящий мимо, нарочно сильно толкнул ее. Клер удивленно обернулась ему вслед. Да, это был явно не член клуба «Уайтс», с юмором заключила она. И уж верно не типичный англичанин. Жители Англии, как правило, отличаются вежливостью и холодной сдержанностью. Грубиян больше походил на иностранца. Клер запомнила смуглое, будто опаленное солнцем лицо, как у итальянского мафиозо. Какой неприятный тип! Будь она парнем, дала бы сдачи. Но девушке хрупкого телосложения лучше не ввязываться в драку. Про себя Клер чертыхнулась в адрес несправедливой природы, сделавшей женщин слабыми, а мужчин задирами. Возможно, ребята из ее школьной компании были правы и ей не мешало бы иметь при себе защитника, но Клер не хотелось жертвовать ради этого даже частичкой своей повседневной независимости. Так что пришлось стерпеть.

Мысленно она прикинула, куда пойти: в Тауэр или в Британский музей. И в одном, и во втором она уже многократно была. Клер шла по улице, подкидывая монетку. Орел или решка. Монетка выскользнула из рук у дверей незнакомого здания, с виду похожего на музей. Клер обратила внимание на то, как красивы приоткрытые двери. Золоченые барельефы на них создавали эффект сказочной роскоши. Вместо ручки или головы льва с кольцом их украшало некое мифическое существо с треугольным звеном в пасти. Красиво и немного пугающе. Она провела дрожащими пальцами по перепончатым крыльям и рогам сказочной головы. Холодок меди оказался приятным.

– Красиво, да?

Клер нехотя кивнула, даже не обернувшись на голос, прозвучавший прямо за спиной.

– Это водный дракон – виверн.

– Что? – она испугалась, услышав практически научное название фантастической твари. Разве сказку можно изучать, как науку?

Сзади нее никого не оказалось. Только существа, похожие на черных кошек, разбегались у соседнего здания. Такие быстрые, что их невозможно рассмотреть.

Клер вошла в музей и удивилась его пустоте. Кураторы и контролеры были так неподвижны, что казались частью экспонатов. Хоть она и вошла без билета, ее никто не остановил. Наверное, сегодня свободный проход.

Клер поднялась по парадной лестнице, застеленной красным ковром. Она оглядывала мраморные стены с люнетами и нишами, хрустальные люстры, зажженные даже днем, и причудливые изразцы. В пролете лестницы высилась статуя, не типичная муза или античная богиня, а то самое драконоподобное морское божество. Только здесь оно изображалось в полный рост и в изысканной одежде, с маской на чудовищном лице и водянистыми хвостами, выпирающими из-под плаща. Морской дракон был похож на венецианца. Захватывающее зрелище!

Клер не пожалела, что сюда зашла. Музей сильно отличался от всех тех, какие она посещала до этого в Лондоне. Если только это был музей. Конечно, закрытые рамы, бархатные барьеры и освещенные витрины с надписями в точности копировали атмосферу музея, но было здесь также нечто такое, что заставляло ее чувствовать себя во дворце, полном редкостей, а не на выставке.

Картинные галереи, вернисажи, показы исторических мод – их экспонаты не шли ни в какое сравнение с вещами, собранными здесь. Клер ожидала увидеть пару египетских залов с мумиями и прочими реликтами древних цивилизаций, но здесь все было выдержано в духе Венеции: маски, украшения, картины, части гондол, домино и бауты, надетые на манекены. Все предметы здесь были явно старинными, и в то же время что-то неумолимо придавало музею атмосферу рассказов Лавкрафта. Рядом с веерами и бусами высились статуэтки каких-то невероятных морских божеств. Красивые и изысканные полумаски чередовались со сказочными масками, похожими на головы, отрезанные от туловищ мифических и жутких созданий. Маски щурились на Клер рыбьими и драконьими глазами, выпускали русалочьи перепонки, изобиловали щупальцами осьминогов. Рядом с масками сов, жар-птиц и павлинов приютились страшные лики кракенов, мавок и скалящихся морских дев. Клер не представляла, что корриганы и русалки могут оказаться настолько пугающими. Даже маска трагедии не впечатлила бы так, как они.

Лучше сконцентрировать внимание на чем-то безобидном. В музее было полно роскошных и изящных предметов. Подзорных труб, музыкальных инструментов, накидок и шляпок, украшенных перьями самых разных птиц. В одном из залов даже целиком поместилась золоченая гондола. Бархатная занавесь фельце была приподнята, и на сиденье можно было разглядеть две сброшенные маски дьявола и дьяволицы. Они были очень красивыми, обрамленными пурпурными перьями. Даже они не пугали так, как маски морских существ. Вместо гондольера на носу стояло чучело того же морского божества в темной накидке и с веслом в форме водяной змеи. Виверн – так назвал его кто-то у входа. Клер внимательно присмотрелась к нему и, казалось, увидела в нем нечто смутно знакомое.

На корме валялись листы со словами старинной баркаролы, а рядом с ними какие-то пергаменты, похожие на заклинания или договор с дьяволом.

Если б не обилие старинных экспонатов, Клер назвала бы роскошное здание галереей ужасов. Анфилада залов в нем напоминала дворцовую. Золоченые створки дверей все были распахнуты, и она могла бы бродить здесь часами. Но стоило скользнуть взглядом по какому-то предмету, например, по изысканному бра в форме сирены на стене, и тут же бросалась в глаза какая-нибудь зловещая деталь вроде черепов морских тварей в лунках для свечей. Песочные часы поддерживались морскими коньками со злобно сверкающими глазками, виды Венеции на стенах были омрачены русалками, озлобленно глядящими на днища гондол, проплывающих у них над головой. Какие-то русалки вцеплялись снизу в судна, выдергивая из них целые доски, другие наблюдали за людьми из каналов. Такой Венецию никто себе не представлял. Даже Клер. При всем ее богатом воображении она не смогла бы разнообразить привычные марины такими жуткими деталями. Совместить озлобленный мир мифических тварей и город с каналами, отстроенный людьми. Духи стихии будто гневались на него. Или на тех, кто здесь жил.

Клер тряхнула головой, рассыпая золотые локоны по плечам. Ну и ну! Чего только не придумают в мире. Хотя говорят, что любой вымысел в качестве необходимой основы должен иметь под собой немного правды. Где же здесь правда? Клер уставилась на одну из картин и не сразу заметила, как бархатная резинка выпала у нее из волос, скатилась на паркет.

Клер наклонилась, чтобы поднять ее, и только сейчас заметила какое-то низкорослое существо, которое наблюдало за ней. Карлик это был или ребенок? Такой темный, будто сгусток мрака. Все равно Клер попыталась улыбнуться ему, однако маленький шпион так быстро скользнул за витрину, будто его и не было. Но Клер слышала, как крохотные ножки топали по начищенному паркету. Странное существо! Странные мокрые следы на полу! Клер только в недоумении покачала головой. Почти невесомые сережки-гвоздики, которые она обычно носила в ушах, начали причинять мочкам такую сильную боль, что Клер даже подумала снять их.