Миккель долго думал, шарил взглядом по полкам, дергал себя за волосы. Внезапно он вскочил, нырнул в одну из полок и закричал что-то, я не разобрал. Миккель появился с книгой в руке.
- Да, вот оно. Это маленькая книжка, написанная пятьдесят лет назад архивариусом по имени Питер Холм. Речь идет о Копенгагене в старые времена, но, насколько я помню, в книге есть что-то об охотничьем братстве Хуберт.
В передней части книги была забавная картина Норребро. Книга называлась "Норребро во время войны", и на картине были нарисованы немецкие солдаты.
- Я возьму ее, а у вас ничего нет о золотых рогах?
- Ну, ты, очевидно, мальчик, который по-настоящему интересуется историей? Что ж, у меня много книг о золотых рогах.
Он указал на огромную кучу в конце комнаты. Я взял несколько. Теперь у меня книг было на много лет вперед.
- Ну, разве не пора идти за Иоахимом?
- Ты имеешь в виду Рафика?
- Ну, извините, можете вы называть его старым именем, пока я не уйду?
Миккель пообещал мне, а потом мы подошли к дяде и толпе, которая увеличилась, и которой очень нравилась парочка Рафик и Иоахим.
- Эй, дядя, я продал обезьяну человеку по имени Миккель, - закричал я, пока дядя барабанил, так, что пот катился с него градом.
- Икбал, мы оставляем этого чертова Иоахима. Только взгляни, сколько денег люди набросали в ящик.
Коробка на земле перед обезьяной была полна денег.
- Но дядя, у нас договор.
Дядя был занят собой, Иоахимом и деньгами, и только когда полиция прибыла и пробилась через толпу, его удалось отвлечь.
- У вас есть разрешение сидеть тут, и у этой мартышки? - спросил усатый офицер. Дядя был немного смущен, пока не удостоверился, что это полиция.
- Ах, мой хороший служитель закона, конечно, все в порядке, - сказал дядя, оглядываясь, прежде чем уложить купюру в сто крон в карман рубашки капитана и похлопать его по щеке.
- Ты же не бьешь там моего напарника? - крикнул другой офицер.
- Бью? Ты что, я бы никогда. - Дядя достал еще купюру, на этот раз в сорок крон, положил ее в рубашку другому полицейскому и подмигнул ему. - Давайте, мальчики, теперь карманы полны и папочке нужно работать.
Прошептал им дядя, улыбаясь толпе своей самой хитрой улыбкой. Но дяде, к сожалению, не пришлось устать в тот день, потому что два офицера надели на него наручники и поволокли в машину. Дядя разразился дикими ругательствами:
- Вы фашисты, вас нужно порезать на куски. Это полицейское насилие, помогите! Я ничего не сделал.
Обезьяна убежала и забралась на дерево, полицейские после нескольких попыток поймать ее, бросили это дело и ушли.
- Ну, Миккель, вот она, ваша новая обезьяна, и теперь вы можете называть ее, как хотите.
- Хм, Рафик по-прежнему красивое имя, не так ли?
Я кивнул, взял все свои книги и неспеша пошел домой.
Тарик сидел на кухне и читал одну из своих заумных книг по саморазвитию.
- Эй, Тарик, что у тебя?
- А Икбал, ничего такого. Я читаю книгу о различных формах снега, найденных в Гренландии.
- Тарик, кстати, ты никогда не читаешь что-то путнее? Например, ты же так и не прочитал книгу про футбольный клуб Копенгагена, которую я тебе дал?
- Да ладно, Икбал, я уже знаю о них, и поэтому я не хочу читать такую детскую книгу.
- О, я не думал, что для тебя это легкое чтиво.
Тарик посмотрел на меня многозначительно и продолжил читать.
- Можешь не читать больше о снеге, Тарик. У меня есть несколько книг, на которые тебе стоит взглянуть.
Я рассказал ему о поездке в замок Русенборг, о Бёрге и о драгоценностях короны, золотых рогах и охотничьем братстве Хуберт. Я также рассказал ему об обезьяне и книжном магазине на площади и обо всех книгах, которые теперь у меня были. Я знал, что Тарик не устоит после такого.
- Да ладно, это же дичь, чувак! Дай мне эту книгу про охотничье братство Хуберт.
И он углубился в чтение. Через некоторое время он поднял глаза, снял очки и стал их полировать. Я с нетерпением ждал, сможет ли он найти какую-либо связь между тем, что ему рассказали в замке Русенборг и охотничьим братством Хуберт, в этой книге.
- Давай, Тарик, теперь просто так не поумничаешь, да? Ты самый умный в семье и все такое, итак, ищи!
- Спасибо, Икбал, тебе не нужно было напоминать мне, но спасибо. Да, об охотничьем братстве Хуберт не так много, кроме того, что они действительно были в Норребро на протяжении многих лет. Еще сказано, что многие из них были людьми царской семьи, но не пишут, что это значит.
- Что-нибудь о драгоценностях короны или золотых рогах?
- Ничего, но я и не ожидал, потому что Бёрге сказал, что это секрет.
Тарик также сказал, что охотничье братство Хуберт в последний раз перед исчезновением шли по пути охотника в Норребро. Это было связано, среди прочего, с их любовью к этой дороге. Первоначально это был путь, по которому сотни лет назад, первые члены братства ездили на охоту с королем. Дорога позже стала называться путь охотника .
- А теперь самая дичь. У охотничьего братства Хуберт был собственный дом на пути охотника, который позже был снесен. Тогда был построен новый дом в 1897 году на том же месте, где стоял старый дом. Новый дом назывался Народный дом. Разве это не супердичь?
- О, что случилось с Тариком?
- Ладно тебе, Икбал, ты соображаешь, как турецкий козел! Народный дом - это дом, который теперь называется Молодежным домом.
- Ого, вот это дичь! Черт возьми, да? Безумие? Я не понимаю.
- Я тоже, но в книге написано, что охотничье братство Хуберт собиралось в Народном доме во время Второй мировой войны, поэтому должна быть связь, разве ты не понимаешь?
- Пожалуй, понимаю, потому что во время Второй мировой войны сокровища короны и подделали!
- Именно, Икбал, в точку!
- Надо же, сегодня мы встретили этого нашего Супер-Бёрге, и вот теперь узнаем такое.
- Да, вот это нам и нужно проверить самим, Икбал.
- Да, мы пойдем в Народный дом, проверим там все и найдем, если там что-то спрятано.
- Очнись, Икбал, во-первых, сейчас это называется Молодежный дом. Во-вторых, там полно людей, которые намного старше нас, и они ведут войну со всеми в Копенгагене. Поэтому я не думаю, что нам удастся просто прийти, постучать и сказать, что нам нужно проверить это место. Нам пришлось прервать свой разговор, потому что в дверь сильно постучали. Так стучал только дядя Рафик, так что, когда Тарик выбежал, чтобы открыть, мы не удивились, увидев, как дядя вломился в гостиную. Он нервничал.
- Назим дома, Икбал?
- Нет, отца нет дома, расслабься, как полиция?
- Что случилось, дядя, ты снова был в полиции?
- Да, да, Тарик, но это была не моя вина. Вот спроси Икбала. Я просто стоял, барабанил, а Иоахим танцевал, так хорошо танцевал, а полицейские пришли и все испортили.
- Кто такой Иоахим? - прошептал Тарик.
- Это сумасшедшая обезьяна, которую он тиснул в Сафари-парке, - ответил я. - Это правда, дядя, это была не твоя вина, но ты не должен был давать офицерам деньги, особенно когда тридцать четыре человека с нетерпением ждут этого, верно?
- Икбал, это работает во всех других странах, но не здесь, в Дании.
- Дядя, это называется коррупцией, - сказал Тарик.
- Да, да, но я вырвался из их когтей, и теперь мы с Иоахимом должны снова работать. Нужно делать то, что позволяет заработать много денег. Икбал, где мой маленький Иоахим-принц?
- Я продал его, как мы договорились.
- Что? Ты продал моего маленького Иоахима? Как ты мог? Он был моим единственным, моей усладой для глаз, и ты продал его? О нет, как я могу жить без Иоахимчика?
- Так, дядя. Мы договорились продать его. Я не заставлял тебя внезапно влюбляться в животное и решать его усыновить и все такое.
- Да, хорошо, что это была не самка, а то дядя бы вознамерился на ней жениться, - расхохотался Тарик. Дядя немного постоял, раздумывая, не броситься ли за своей обезьяной. Затем он сел на диван. Дядя выглядел очень грустным, но я уверен, что единственное, о чем он думал, это деньги, которые он мог бы заработать с этой обезьяной. Тем временем Тарик перестал смеяться и очень серьезно посмотрел на дядю:
