- Икбал, будь добр, пойди и посмотри, кто стучит в дверь так рано! - крикнул отец из гостиной. Он только проснулся и уселся в своей пижаме на кожаный диван в комнате.

Я побежал в коридор и открыл дверь, дядя Рафик, без всякого "здравствуйте" прошел мимо меня в гостиную, к отцу.

- О нет, только не ты, Рафик, - вздохнул отец. - Сегодня воскресенье, это мой единственный выходной, и у меня нет денег, чтоб занять тебе.

- Помолчи, Назим, и только посмотри эту рекламу Сафари-парка, - пропыхтел дядя и ошарашенно уставился на пижаму отца с вышитыми на ней индийским и датским флагами.

Папа взял рекламу и внимательно посмотрел на нее.

- Да, это прекрасно, Рафик. Милые фотографии жирафов и носорогов и очаровательных детей, которые кормят коз. Да, насколько я могу понять, это турецкие горные козы, - сказал папа, приняв умный вид.

- Есть что-то особенное, что мы должны тут увидеть, дядя? - спросил я с любопытством.

- Икбал, ты просто луч света в этой семье, почти, как я, - ответил он. - Просто всмотритесь внимательнее в этих обезьян и слонов на фотографиях. Это настоящие индийские обезьяны и слоны, только посмотрите!

Он яростно тыкал в фотографии, и мы долго смотрели на животных, не замечая в них ничего необычного. Даже мать поднялась, когда услышала, как дядя Рафик говорит об индийских обезьянах и слонах.

- Хм, Рафик, что с ними? - нетерпеливо спросила она.

- Их так жалко, разве ты не видишь? Вот сравни их с другими животными и посмотри, какие эти обезьяны и слоны.

- Рафик, черт возьми! Ты ожидал, что они будут позировать и улыбаться фотографу? Это, вообще-то, животные, мы говорим о животных, ты, глупый сын осла! - сказал отец.

- Посмотри получше, Назим. Это так, и, если вы мне не верите, позвоните одному из моих друзей. Его зовут Лайон Рокки, и он защитник животных и ...

- Это довольно забавное имя. Звучит как будто он фанат Брондбю , - вмешался Тарик.

- Да, ты прав, но он из Голландии, а их всех там так называют. Так вот, он работает в Сафари-парке и сказал мне, что обезьяны и слоны грустят. Поэтому я подумал, что мы должны сходить туда и поговорить с ними по-индийски, и тогда к ним снова вернется хорошее настроение. Они просто страдают вдали от дома.

Рафик сел на кожаный диван и откинулся на спинку.

Мама встала и смеясь пошла на кухню. Папа вдруг показался усталым, и я был уверен, что он ляжет сейчас спать. Но я сильно ошибся.

- Хм, может, ты и прав, Рафик, на этот раз. Наш долг как индийцев помочь этим бедным индийским животным.

Папа подскочил на диване, указал на дверь и закричал:

- Тогда скорее! Тарик, убедись, что мы знаем где это, Икбал, ты наполняешь термосы кофе. А как насчет, Назрин и Фатимы, возьмем их с собой?

- Если мы хотим пойти и поговорить с кучей индийских родственников, чтоб напомнить им дом? - крикнула мама с кухни. - Ну, даже не знаю. Что скажешь, Фатима, поедешь тоже?

- Брр, ну, не то, чтоб я горела желанием, я уверена, что обезьяны будут в восторге от папы и дяди Рафика, - сказала Фатима, вместе с мамой они прыснули от смеха, да так, что слезы брызнули из глаз.

- Да, да, видно, вам этого не понять, - ответил отец, став обидчивым, планируя большую спасательную операцию печальных животных в Сафари-парке.

- А как насчет Диндуа, он поедет? - спросил дядя.

- Нет, - сказал я. - Он ночевал у Леликс и Силле и только едет домой.

По пути вниз, на лестнице, мы встретили сына нашего соседа, Кассыма.

- О, ребята, а куда это вы, братцы, в такое время, когда еще мозг спит?

- Привет, Кассым, мой брат по джунглям, это очень важное дело. Мы отправляемся на самое трудное сафари и спасем кучу диких слонов и обезьян из Индии, - ответил я.

- О, а что случилось, что-то серьезное, могу я присоединиться к вам или как-то помочь?

Мы посмотрели на папу, который подозрительно посмотрел на Кассыма.

- Хм, хорошо, но никаких попыток пронести крокодила или кобру домой, ясно, Кассым? Почему-то датчанам это не нравится.

- Хорошо, мужик, уваааажуха. Крутяк, большой папаня, замутим сейчас. Давайте крутанемся.

- О чем ты говоришь, ради всего святого, Кассым? - спросил отец.

- О, я просто рад, что еду с вами.

- Тогда говори на датском языке, а не на том странном "большой папаня"- языке. Как ты считаешь, что датчане думают, когда они это слышат? Ты никогда не устроишься на работу. И сними все эти твои золотые цепочки, если едешь с нами. Ты похож на человека, который скоро докатится до татуировки!

- Но это же мои блинь-блинь.

- Плинь-плинь, фигнь-фигнь. С этого момента ты говоришь на датском, договорились, Кассым?

- Хорошо, мужик!

Мы влезли все впятером в старую Мазду 1986 года, и погнали по Блэгэрдсгаде в Сафари-парк. Папа был в отличном настроении и дал по газам, когда мы выехали на автостраду. Он орал старые индийские песни во все горло, хотя на этот раз он посмеивался над дядей Рафиком, и когда не мог вспомнить индийский текст, он придумывал новые слова:

- Рафик, ты молодец. Всегда любому делу венец. Но у тебя есть печка или ты клоун со свечкой. Траляляля, ура. Рафик любит деньги, мы знаем хорошо. Ты хитренький воришка и ловкий плутишка. Траляляля, ура. Рафик, все идут за тобой, потому что у тебя свой... о... крутой пес, которого зовут ээ... Курнос. Траляляля, ура.

Самое странное, что дядя сидел и орал эти песни тоже, не понимая, что они про него. После километров асфальта и нескольких индийских песен с датскими словами мы, наконец, прибыли в Сафари-парк.

- Дядя, а этот голландский анималист, Лайон Рок, тоже приедет? - спросил я, когда мы подъехали ко входу.

- О да, его зовут Лайон Рокки, и он голландский ветеринар-эксперт. Но он только что отправил смс, написал, что, к сожалению, он сегодня болен, поэтому не сможет приехать.

- Дядя, но у тебя нет мобильного телефона после того, как телефонная компания заблокировала твою карточку, а полиция конфисковала ее, - напомнил Тарик.

- Это была ошибка, Тарик, и я не был в этом виноват. Потому что я не наговаривал по телефону 225 000 крон и ... о... я ... у меня есть ... ээ ... дополнительный телефон во внутреннем кармане и ...

- Рафик, если это один из твоих фокусов, то я могу сказать тебе, что ты отвратительный китайский козел, я лично посажу тебя на первый самолет в Пакистан.

- Но мы из Индии, Назим!

- Рафик! - воскликнул папа.

- Замолчи, Назим. Я клянусь бородкой деда, что на этот раз все будет хорошо.

- Надеюсь, что так, потому что у деда не было бороды, - сказал отец, пристально глядя на дядю. Мы ехали, пока не увидели слонов, и они выглядели достаточно хорошо. По крайней мере, они выглядели как индийские слоны. Отец вышел из машины, как важный человек, и огляделся, прежде чем подошел к слонам. Мы пошли за ним так быстро, как только могли.

- Халлоу, вы здесь смотритель животных?

- О да, - сказал мужчина, в зеленом костюме, на котором была большая черная надпись "смотритель".

- Да, а это индийские слоны, здесь, в парке, и, как индийцы, мы ясно видим, что они грустные. На самом деле это очень плохо. Мы называем их "хати" на индийском языке. Да, это значит, слон, мой добрый друг. Только посмотрите на них. Они не улыбаются, и это невыносимо!

- Но ведь, это не ...

- Никаких "но ведь", мы из индийского министерства слонов и получили самые строгие приказы от высшего полицейского управления Индии и из полиции Беллахей, позаботиться об этом. Потому что индийским слонам это надоело, - сказал дядя самым важным голосом.

- Но ведь... - снова сказал смотритель, но было уже слишком поздно, потому что дядя и отец уже направлялись быстрым и решительным шагом в сторону слонов.