Джабраил вздохнул и явно нехотя ответил:

– Я стал изгнанником, когда Аджиру было еще только несколько дней от роду. И как, по-твоему, он должен относиться ко мне? Для него я – лишь тот, кто лишил его законного права стать правителем Небесных городов, не больше.

Пусть и говорил он совершенно спокойно, даже с изрядной долей равнодушия, но мелькнувшая в его глазах тень горечи не осталась незамеченной.

– Но, может, тебе стоит поговорить с ним? – робко предположила я. – Ведь столько лет уже прошло... А та джинн, которая правит сейчас, это твоя жена?

– Нет, Атисса – моя сестра. Мать Аджира убила себя, когда узнала о моем изгнании.

– А кто же воспитывал тогда твоего сына? – прошептала я.

– Думаю, никто не рискнул принять в семью ребенка изгнанника, – Джабраил пожал плечами. – Скорее всего, бывший мне когда-то лучшим другом книгочей Талиф сначала тайно растил мальчишку, а потом Аджир уже был предоставлен сам себе.

– Это ужасно, – у меня даже в глаза защипало, – твой народ ужасен, понимаешь? Ты с таким презрением всегда говорил о людях, но у нас хоть о детях заботятся. Любой сирота всегда найдет приют, и никто прежде, чем дать кров и заботу ребенку, не станет дотошно расспрашивать, кем были его родители. Вы же, получается, куда хуже нас! Высокомерные, самовлюбленные и совершенно неспособные прощать! Ты столько лет не видел сына и теперь даже не считаешь нужным хоть как-то наладить с ним отношения! Я не знаю, что такого ты совершил, Джабраил. Но, наверняка, это нечто ужасное, раз будучи правителем, ты вдруг враз стал проклятым изгнанником. Ошибся ты тогда или сделал это нарочно, но Аджир-то в этом совсем не виноват! И неужели ты думаешь, что когда в Сиапех ты избавишься от клейма изгнанника, твой сын будет относиться к тебе как-то иначе?.. – я осеклась, осененная догадкой. – Или...тебе все равно...

– Ты закончила? – невозмутимо поинтересовался Джабраил. – Вот и чудесно. Я хоть с удовольствием послушаю тишину.

Он стал незримым, ясно давая понять, что разговор закрыт. Похоже, сама я переживала несравнимо больше, чем он. В очередной раз мелькнула тоскливая мысль, что я совсем не знаю того, кого целый год считала единственным другом. Если уж Джабраила не волновал собственный сын, то до меня ему и подавно не было дела.

Великая пустыня спала. Равнодушная ко всему и к крохотной горстке всадников в том числе. А над головою сиял Литаир, неведомо для других указывающий Зехиру путь. Ночь казалась настолько безмятежной, что даже не по себе было. И гнетущее предчувствие чего-то страшно будто бы переполняло каждого. Я оглянулась. Мои спутники непрестанно смотрели по сторонам, в темном небе обеспокоенно кружили джинны.

Опасения подтвердились в тот момент, когда едущий впереди Зехир придержал поводья своего коня, словно вдруг что-то почувствовав.

– Ифриты... – обреченно выдохнул материализовавшийся рядом со мной Джабраил.

– Здесь? – в ужасе выдохнула я.

– В минут пятнадцати пути от нас, – он на мгновение задумался, будто бы прислушиваясь к чему-то. – Два десятка ифритов.

Тут же подобно падающим камням на землю опустились джинны. Джабраил рассказывал как-то, что вблизи с ифритами его собратья лишались способности летать.

Всадники торопливо спешились и расседлывали лошадей. Я последовала общему примеру. Пусть уж нам грозила смертельная опасность, но животные-то были не причем. Едва освободившись, они с испуганным ржанием умчались в темноту песков. Запоздало подумала, что теперь нам придется добираться пешком. Да и, похоже, я ошиблась, мои спутники больше не о лошадях заботились, а наивно надеялись, что те смогут отвлечь на себя ифритов.

– Сколько их? – отрывисто спросил Зехир.

– Два десятка, – тут же ответил старший из джиннов. Кажется, его звали Хафиз.

– Два десятка ифритов? – жалобно пролепетал Дастрияр и оглянулся на стоящего рядом Аджира.

Тот ободряюще сжал плечо друга.

– Но и нас ведь не меньше, – успокаивающе произнес сын Джабраила.

– А толку? – один из джиннов мрачно усмехнулся. – Люди остались всего лишь людьми.

– Вы тоже остались всего лишь джиннами, – гневно парировал Риях.

– Наверное, нам все это время надо было не ругаться, а искать способ объединить силу и магию, – сокрушенно пробормотал Дастрияр.

Но юношу никто не слушал. Вновь начавшийся яростный спор 'кто виноват' грозил вот-вот перерасти в драку. Вот бы настигшие нас ифриты позабавились, наблюдая за пытающимися уничтожить друг друга противниками.

– Так, хватит! – рявкнул Зехир, перекрывая общий ор.

То ли от удивления, то ли от неожиданности, но враждующие и вправду враз заглохли.

– Джабраил, – Зехир перевел взгляд на стоящего в стороне джинна, – не думал, что я когда-либо такое скажу, но ты – сейчас здесь, похоже, единственный здравомыслящий. Давай быстро и вкратце, как одолеть ифритов.

Хафиз хотел что-то возразить, видимо, протестуя, чтобы спрашивали мнение изгнанника, но пригвождающий к месту взгляд Зехира заставил джинна оставить все слова при себе.

– Никак, – невозмутимо ответил Джабраил, разведя руками. – Для соединения магии и силы нужен особый ритуал. А для ритуала этого необходимо ни много, ни мало – свет Нарайяна. Сколько у нас до рассвета? Часов шесть, думаю. Да только мы и одного часа не протянем.

– Значит так, – голос Зехира стал тише, но от того непоколебимей звучала его решимость, – ты с Дастрияром и Аджиром уведешь отсюда Сарию. Мы постараемся задержать ифритов как можно дольше, чтобы вы успели уйти достаточно далеко. А там, быть может, Матерь Природа, на которую все так уповают, смилостивиться, наконец, и вы сможете найти храм Времени. Он уже очень близко.

– Я без тебя не уйду, – я тут же в панике замотала головой. Даже подбежала к Зехиру и крепко схватила за руку.

– Нет, уйдешь, – твердо возразил он, едва ли не силком меня от себя отстраняя. – Не переживай, Дагнара я тоже отправлю с тобой.

– Все, Сария, пойдем, – тут же приказным тоном добавил Джабраил.

Отчаянная паника свела на нет все остатки моих робости и покорности. Я сжала руки в кулаках.

– Если вы не расслышали, повторяю, я не собираюсь спасаться бегством, оставляя других на смерть! Я останусь! Останусь и... И.. – я на мгновение растерялась и тут же выпалила первое, что пришло на ум: – И я подниму Нарайян!

– Она сошла с ума, тащим ее силком, – тут же констатировал Джабраил.

– Да я ведь серьезно! Правда! – я обвела умоляющим взглядом присутствующих. – Позвольте, я хотя бы попытаюсь.

– У нас нет времени на попытки, – категорично отрезал Зехир.

– Причем, заставить Нарайян подняться на небосклон раньше времени вообще невозможно, – добавил Хафиз, покачав головой. – Сама Матерь Природа не властна над Повелителем Дня.

Я и так знала, что озвучила несуразную глупость, но это была единственная ниточка надежды. Которую Зехир нещадно обрубил.

– Все, хватит пустых речей! Уходите!

– Идем, идем, – Джабраил едва уловимо, словно прикосновением ветра, подталкивал уныло побредшую меня в спину.

Дастрияр и Аджир поспешили следом. Хотя джинн явно предпочел бы остаться, но все же решил не бросать друга. Мы отошли уже на пару десятков шагов, когда я расслышала голос Зехира:

– Дагнар, отправляйся с ними. Ты – умелый воин, и пусть не от ифритов, но от любой другой напасти сможешь защитить Сарию.

Он добавил что-то еще, но так тихо, что я не расслышала. Дагнар быстро кивнул и побежал к нам.

Мы поднялись на следующий бархан, а я все оборачивалась на оставшихся. Молотом в голове билось неизбежное 'Вот поэтому и не было Зехира у храма Времени в моем видении...'.

Мы не успели далеко уйти, как вдруг осененная догадкой, я замерла на месте.

– Что опять? – Джабраил едва не взвыл.

– Дагнар, – дрожащим голосом начала я, не сводя глаз с воина, как с последней своей надежды, – помнишь то видение твоего будущего?