Через неделю его выписали, и они с Кириллом без особых приключений отправились домой.

Вместо того, чтобы пойти к врачу по прибытии, как ему велели, Ярослав на следующий же день помчался на работу. К его удивлению и облегчению на фирме всё было спокойно. И Ширяев и юристы заверили, что никакой опасности нет и более того, они теперь знают, как впредь не попадаться в такую ловушку.

- Я просто даже не знаю, как выразить Вам свою признательность и восхищение, - сказал Ярослав Львовичу, - С такой трудной ситуацией справились, причём блестяще. Как Вам это удалось?

- Привлекли грамотного специалиста.

- Много заплатили ему?

- Вообще ничего, - Львович явно нервничал.

- Как это возможно?

- Специалист делал это за обычную свою зарплату по долгу службы и, наверное, из симпатии к тебе лично.

- Что? - Ярослав ничего не понимал.

- Это Милена Эдуардовна нас выручила. И не надо кричать, что ты запретил её сюда пускать. У меня выхода не было.

- Да Вы соображаете, что наделали?!

- Я то соображаю. Можешь меня уволить, но я тебе скажу. Ты хоть и главный здесь, но по возрасту мне в сыновья годишься. Так вот, впредь не надо впутывать свои личные отношения в работу. Это неправильно, глупо и неприлично. Почему твои сотрудники должны во всём этом участвовать? Послушай я тебя, мы бы все остались не у дел. Ты бы остался банкротом, а я на старости лет с волчьим билетом. Кому нужен немолодой начальник службы безопасности, допустивший ограбление фирмы мошенниками? Так что извини, что я тебя не послушал. И скажу тебе, что ничуть об этом не жалею.

- Всё?

- Да, всё, - Николай Львович, нисколько не тушуясь, воинственно смотрел на Ярослава.

- Я ценю Вашу заботу о фирме и обо мне лично, - ответил тот, смотря собеседнику прямо в глаза, - Но и Вы не всё знаете. Ваши выводы о причине моего запрета в корне не верны. Я не семнадцатилетний мальчик, чтобы до сих пор не научиться отделять мух от котлет. У меня были на то свои основания. Я не буду вдаваться в подробности. Думаю, достаточно будет сказать, что на том видео с камер наблюения была не кто-нибудь, а Милена Дрейк.

- С чего ты это взял? И почему не сказал мне?

- Она сама мне призналась, - предпочёл Ярослав ответить на первый вопрос, потому что ответ на второй заставил бы его признать, что мух от котлет он отделять так и не научился, - Поэтому она и уволилась.

- Ничего не понимаю. Зачем тогда она кинулась нас спасать? Ты даже не представляешь, как это ей тяжело далось. Она тут жила практически, всех напрягла, всех построила не только здесь, но и за пределами.

- Я сам ничего не понимаю, - признался Ярослав, - Я думал, что это она решила довершить начатое до конца, пока я не смогу ей помешать. Поэтому я и запретил её подпускать близко к фирме.

- Совершенно точно, это была не она. Благодаря Милене нам удалось найти мошенников. Теперь ими полиция занимается. Мы, оказывается, не первые, кого они хотели обокрасть.

- Голова кругом идёт, - отозвался Ярослав на все эти сведения.

- О Господи! Совсем забыл. Ты как себя чувствуешь?

- Нормально, но надо пойти к врачу.

- Конечно, иди. Долечивайся. Переживать теперь не о чем.

Ярослав вскоре ушёл, но отправился не в больницу, а к Милене. Он решительно ничего не понимал. Зачем она всё это сделала? Может быть, он ошибся на её счёт? Да что там "может быть"! Он обвинил её в чужих преступлениях. Получается, что он просто неблагодарная свинья, которая прогнала человека, первого пришедшего ему на помощь. Как, должно быть, ей обидно от всего этого.

Ярослав позвонил в домофон. Ему никто не ответил. Значит, Милены нет дома. Что же, придётся договариваться о встрече по телефону. Но и тут его ждало разочарование. Абонент был недоступен. На протяжении часа ничего не поменялось. Ярослав решил всё-таки доехать до больницы. Врач, как он и ожидал, посоветовал как можно меньше нервничать и настаивал на больничном. Ярослав обещал подумать.

Когда он приехал к Татьяне Ивановне, Арина ещё была в садике. Он сам её забрал. Девочка была так счастлива его видеть, что всё время, что они были вместе, висела у него на шее и требовала внимания. Но тем не менее Ярослав не стал забирать её домой. Надо было обустроиться после долгого отсутствия, купить продукты и поговорить с Миленой.

Последнее ему так и не удалось. Её не было дома и вечером, телефон по-прежнему не отвечал. Через неделю своих бесплодных попыток увидеть её, Ярослав сдался. Она уехала и неизвестно когда приедет. Это обстоятельство очень его удручало. Что теперь делать? Как с ней поговорить? Как попросить прощение? Где она? Что делает? С кем? То, что её нет, говорило о том, что она не ждёт его извинений. А значит, он ей отныне безразличен, и она поставила жирный крест на их отношениях. Ведь понятно же, что вернувшись, он всё поймёт и придёт к ней. Либо она считала его конченным идиотом, не способным признать собственные ошибки, либо настолько в нём разочарована, что больше не хочет его знать.

Их жизнь с Ариной вошла в привычную колею. И всё-таки всё было не так. Обычная жизнь его тяготила, как никогда. Семья была по-настоящему неполной. В ней не хватало самого главного - души. Они приходили домой, ели, пили, играли, смотрели телевизор, но ощущение дома куда-то подевалось.

- Милена к нам больше не придёт? - спросила Арина как-то вечером.

- Я не знаю, - честно ответил Ярослав.

- Она больше нас не любит?

Он не знал, что ответить, чтобы не травмировать ребёнка, но в то же время не давать ложных надежд.

- Милена обиделась на меня, а я никак не могу её найти и попросить прощения, - наконец ответил Ярослав.

- Зачем же ты её обижал?

- Я ошибся, подумал, что она обманщица. А она обиделась и ушла.

- Девочек обижать нельзя.

- Я знаю.

- Обещай, что если она тебя простит, ты её больше не обидишь.

- Обещаю.

- Вот и хорошо. Тогда вы помиритесь, и она снова будет жить с нами, - уверенно сказала Арина.

Ярослав улыбнулся ей. Ему бы её уверенность.

***

Очень хотелось домой. Милена, конечно, была благодарна врачам, что они в данных обстоятельствах сумели сохранить её беременность, но больничные стены ей порядком надоели. Надо же было так глупо попасть под машину на подземной парковке. Хорошо ещё, что водитель только тронулся с места и не успел развить скорость. В происшествии она целиком была виновата сама. Задумалась, замечталась и не смотрела по сторонам. Наверное, только в больнице она осознала, что у неё будет ребёнок, что она любит его, что больше всего на свете хочет, чтобы он появился на свет, был здоров и счастлив. Отныне она больше не одна, она отвечает за жизнь этого малыша. Совсем скоро у неё появится самый любимый, самый родной человечек, кусочек её сердца и сердца любимого мужчины. Он, наверное, уже вернулся в Москву и даже узнал, что зря обвинил её в обмане и воровстве.

Ещё до того, как попасть в больницу, Милена ждала, что он приедет или позвонит. Возможно, он звонил, возможно, приезжал, но её же не было, и она не знала этого наверняка. Душу грыз червь сомнений. А что если он и не подумал извиняться? Может он вообще думает, что она спасла его фирму из страха разоблачения. А может он просто не хочет её видеть, чтобы не вести сложные разговоры, что чувства ушли, и они не смогут быть вместе. Такое ведь тоже могло случиться. Эти опасения удерживали её от того, чтобы самой позвонить Ярославу. Она не собиралась ему навязываться даже ради ребёнка. Милена знала его номер наизусть. Её телефон куда-то пропал, пока её доставили в больницу, поэтому его звонках она знать не могла. Когда ей понадобилась помощь, Милена позвонила одной из подруг по интернату. Они не были так уж близки, но среди бывших одноклассников существовало негласное правило приходить на помощь друг другу, потому что у большинства из них никого больше не было.