"1 августа. Получил письмо. Потерял Ольгу" — аккуратно, насколько позволял выпитый алкоголь, записал он.

… старый, уже заметно потрепанный блокнот с его именем. Бордовая обложка, пожелтевшие листки. Первая страница…

"1 августа. Получил письмо. Потерял Ольгу…

2 августа. Потерял Райдера.

И мгновенное осознание цепочки еще не свершившихся событий — новое землетрясение, смещение пятна… и корабль Райдера, что сегодня ночью должен отправиться на Калею…

Колин вскочил.

— Завтра! Вернее сегодня ночью! Еще есть время. Они еще не вылетели.

И тут же сам себя одернул. Нельзя. Нельзя об этом предупреждать! Можно все испортить. Теперь он это знает… Очередная насмешка судьбы… очередные потери… Сколько их уже было… и сколько будет…

Невозможность помочь другу, человеку, которому ты стольким обязан, тяжелым грузом упала на плечи, окончательно добив осознанием собственной беспомощности. Колин снова отхлебнул виски, взял ручку и добавил новую надпись, точно такую, как та, что он видел в своем воображении:

"2 августа. Потерял Райдера"

— Слышишь, Старик? Ненавижу тебя! И себя ненавижу… — прокричал в никуда Дрейк. Затем вдруг схватился за голову, по щекам потекли беззвучные слезы. — Простите, ребята… Кэп, друг, прости… Я не могу помочь сейчас. Не могу… Нельзя… Я… я позабочусь о твоих родных.

Поздно вечером в баре Колин, весь день занимавшийся мысленным самобичеванием, положил голову на стойку, наконец упившись до состояния блаженного отупения. По очереди вспомнил и мысленно попросил прощения у Ольги, капитана Райдера, у Ларсена и Даля, у Ярика, собирающегося лететь с ними… Гордон, наверное, сейчас где-то с девочками веселится, не зная, что это его последний вечер на Земле. Ларсен пьет. А счастливый Волошин поспешно собирает вещи — Райдер включил его в команду, как раз вчера назначение утвердили.

Повзрослевший Ярик заходит на борт небольшого звездного челнока. Под руку с ним красивая темноволосая девушка — его сводная сестра, Наташа Волошина. "Ты ведешь корабль! Да еще и на Калею! Круто! До сих пор поверить не могу — вот сюрприз ждет Рика"…

— Ярик! Он же улетает! — от неожиданного осознания этого факта Колин растерял половину пьяного угара. Он не должен пропасть вместе с Райдером.

— Ему нельзя… Он должен остаться! Его надо остановить!

В душе Колину безумно хотелось забить на все и посмотреть, как система мироздания сама будет выпутываться… Наверняка ж произойдет какая-нибудь подстроенная судьбой случайность, и Ярик никуда не улетит. А если нет? От последней мысли внутри все похолодело. И как тогда… Или таки плюнуть на все… можно вообще вернуться к Ольге, попросить прощения…пусть его каличная судьба выкручивается, как хочет… Дрейк схватился за голову.

Ладно, первым делом Ярик. Наверное, стоит принять что-нибудь, пора трезветь… Колин поднял голову, с трудом сфокусировав взгляд на бармене и пытаясь сказать, чтобы тот вколол ему что-нибудь соответствующее, но сумел выдавить лишь невнятное мычание.

— Вот ты где! — бодрый дружеский хлопок по плечу свалил Колина обратно на стойку. Ярик? — Зашел попрощаться перед отъездом. Ну, ты и надрался.

Действительно, рядом стоял бодрый, улыбающийся, одетый в новенькую форму Волошин, легко помахивая небольшим рюкзачком.

— Как раз хотел спросить, что у вас с Олькой произошло. Вчера уходили такие счастливые. А сегодня дошел слух, что она выходит за своего олуха. В смысле за Малевича. А Олька не отвечает. Вот же ерунда, правда? — Ярик с интересом присмотрелся к другу. Колину же показалось, что он внезапно получил под дых. Воздух со свистом вышел из легких, в горле перехватило. Даже алкоголь почти мгновенно улетучился.

— Как замуж? Назло что-ли… — захлестнула волна обиды и злости на себя, на Ольгу, на Ярика… и без того неулыбчивое лицо Дрейка окончательно закаменело. С Волошина тоже сбежала вся веселость.

— Вот как… Так это правда? Ну, ты и козел… Ты чего натворил? Ей же Малевич все мозги своим занудством проковыряет. Тебе что, совершенно пофиг? А мы-то думали, ты ее любишь…

Вместо ответа Колин резко, с разворота всадил кулак в челюсть приятеля. Хотелось драки, хотелось боли, простой отрезвляющей боли — сбитых костяшек на пальцах, железного привкуса крови, ноющих ребер. Краем сознания вспомнив, что синяки, полученные в барах ненастоящие, Колин волевым усилием заставил искина снять силовую защиту, порадовавшись, что у него есть к ней доступ. Ярик растерялся лишь на мгновение, сгруппировался, уклонившись от второго удара, нырнул под руку и врезался в Колина, отбросив того почти до противоположного конца стойки. Дрейк, перекувыркнувшись через пару стульев и сбив несколько бокалов, на удивление резво поднялся и снова ринулся в драку. Челюсть приятно саднила, во рту появилась соленая влага. Агрессия требовала выхода. Мозг, затуманенный алкоголем и обидой на судьбу и весь мир в целом, перестал различать, где свои, где чужие. На ходу Колин оттолкнул чье-то вклинившееся тело, ногой пнул мешающий стул. Но до приятеля добраться не успел. Сзади поднялся мужик, которого Колин имел неосторожность задеть, рядом нарисовалась парочка его друзей. Ярик, собиравшийся отбиваться от товарища, увидев, что своих бьют, сразу же отложил на потом личные разногласия и ринулся на защиту…

Спустя полчаса оба сидели в ближайшем полицейском участке, в неуютной холодной каморке с псевдо-каменными стенами. Дрейку сразу же вкололи очищающее кровь средство, и опьянение как рукой сняло. Однако синяки и ссадины лечить не собирались.

— Посидите до утра, осознаете свои ошибки, — безразлично бросил участковый и ушел, не обращая внимания на вопли Ярика.

Только сейчас, прислушавшись, как переругивается его товарищ по несчастью с полицейским, Колин осознал, что произошло. Ярик! Не попал на корабль! Его не будут ждать, отлет должен состояться в строго определенное время, потом коридор сместится, его сложнее будет найти. Парень мысленно усмехнулся и устало прикрыл глаза — одной проблемой меньше.

— Падла ты! — в сердцах набросился Ярик на виновника своего заключения, поняв, что теперь даже вмешательство капитана не поможет — он попросту не успеет на корабль. — Это ж мой первый полет на… — молодой человек запнулся, чтобы не ляпнуть лишнее о Калее при посторонних, обиженно засопел и демонстративно отвернулся к стенке. — И капитан… что он теперь про меня подумает. В первый же вылет…

Колин даже не пытался извиняться. Желания разговаривать тоже не было. Влажный холод стен проникал сквозь тонкую одежду. Противный привкус недавних возлияний во рту неприятно диссонировал с кристально чистыми мозгами. Снова вернулось горькое ощущение собственного предательства.

К утру гадостное чувство ненависти к себе и собственной жизни притупилось. Голод и холод отодвинули мировые проблемы на второй план, заставив думать о насущном. Рядом развалился на койке Ярик, уютно похрапывая во сне. Глядя на товарища, Колин покачал головой, удивляясь, как же все легко вышло, и неожиданно хмыкнул.

"Значит, надо смириться. Это ж не навсегда. Знаешь, Старик… а ты молодец. И ты заслужил свое счастье. И если надо стать драконом — я им стану. Когда-нибудь и у меня все будет хорошо. Я ведь знаю это — главное, ничего не испортить". Затем мысли переключились на Рика, на Валентину, на Саяну… "Им нужна будет моя поддержка. Ничего, я справлюсь".

Утром на выходе из участка их ждал Райдер-младший. Ровесник Ярика, высокий и плечистый, непривычно серьезный Рик мало напоминал того безалаберного и безответственного мальчишку, каким был раньше. Впрочем, кое-что не изменилось. Он крайне редко появлялся на Земле, по-прежнему считая себя прежде всего жителем Калеи.