− На свидание, госпожа? − хитро улыбнулась девушка.

− Ничего от тебя не скроешь, плутовка.

− У Вас новый поклонник, мисс?

− Маленькая тайна, − Диана улыбалась, но в её голосе чувствовалась напряжённая нотка; впрочем, чтоб различить её, требовалось более чуткое ухо, чем у Катерины, которая продолжала хихикать и вертеться возле хозяйки.

Ева-Мария открыла глаза, привычным движением потянулась к колокольчику, но внезапно передумала, и её рука опустилась на шёлковую гладь подушек. Королева улыбалась: она пребывала во власти чудесного сна, чьи нежные отголоски ещё звучали в её голове. Некоторое время она лежала, продолжая грезить наяву, потом сладко потянулась и выбралась из кровати. Подбежав к окну, она отбросила толстые шторы и вышла на балкон. Холод раннего утра обжёг её тело; она переступила с ноги на ногу, глубоко вздохнула и прильнула к перилам.

Сад был расцвечен нежными красками эриданской осени. В бледных лучах утреннего солнца золотились кроны деревьев, порхали птицы, роняя на землю крошечные огоньки листьев, таинственно белели статуи возле затихших фонтанов. По широкой парковой дорожке с заиндевевшими клумбами прохаживались две тёмные фигуры. Около большого фонтана они остановились, чтоб заглянуть в опустевшую чашу; внезапно один из них повернул голову и заметил Еву-Марию.

− Кажется, я вижу на балконе принцессу. Давай пожелаем ей доброго утра.

Другой проследил за его взглядом и сказал, отряхивая одежду:

− Не пялься на неё, Колз, вдруг с перепугу выпадет вниз.

− Я поймаю.

Прохладный ветерок донёс до королевы отзвуки смеха. Она свесилась вниз и звонко крикнула:

− Кто это там веселится?

− Два одиноких эдлера, − долетело из сада.

Ева-Мария с любопытством вслушалась в сочный жизнерадостный голос мроаконца.

− А что вы делаете в саду?

− Удачу ждём. Спускайся к нам, красавица.

− Вот ещё! − насмешливо ответила девушка и, ёжась от холода, отступила назад: она лишь сейчас сообразила, что на ней нет одежды. В спальне принцесса наткнулась на служанку, протиравшую пыль с зеркал и мебели.

− Ваше Величество уже изволили проснуться? − разинула рот женщина.

− Приготовьте платье и завтрак! − приказала Ева-Мария, направляясь к дверям.

За порогом сидел Антоний Волк и полировал меч. При виде королевы капитан вскочил на ноги, произнося приветствие; принцесса, обычно пролетавшая мимо, на сей раз остановилась.

− Господин Волк, что за личности разгуливают по нашему саду в столь ранний час?

− Скорее всего, мроаконцы, Ваше Величество.

− Идите и узнайте, кто конкретно! − фыркнула она.

− Ваше Величество, не соблаговолите ли пройти в примерочную и выбрать наряд? − присела в реверансе срочно разбуженная статс-дама.

− А где леди Шерлита?

− За ней уже послали, Ваше Величество: никто не ожидал, что Вы так рано встанете.

− Хорошо! − принцесса вздёрнула носик и привычным жестом отыскала чьё-то плечо. Поскольку сегодня ей предстоял ряд официальных встреч, после утренних процедур она облачилась в изысканное канаусовое платье бирюзового цвета, расшитое строгим золотым орнаментом. Тяжёлая ткань литой волной спадала вниз и живописно выстилалась по полу. Вместе с нашитыми драгоценностями платье весило почти двадцать килограммов и значительно замедляло стремительный шаг королевы; чтоб удержать на себе такую тяжесть, Еве-Марии пришлось затянуться в корсет.

У входа в королевские покои принцессу поджидали фрейлины. Они выглядели сонными и кислыми, но не осмеливались ни хныкать, ни жаловаться в присутствии Доры Инсары. Диана Саем по непонятной причине отсутствовала, и некому было возражать гофмейстерине, которая тоже страдала от недосыпания и пилила, пилила, пилила бедных девушек, радуясь возможности выместить злобу.

Завтрак, как и вчерашний ужин, проходил в почти пустой зале: придворные ещё не собрались, так как Её Величество имели обыкновение вставать не раньше полудня, а сейчас едва наступило девять; министры готовились к заседанию Совета; пэры и почётные гости приглашались обычно на ужин. Мроаконцы по-прежнему вели себя насторожённо; впрочем, Хазар поддерживал некое подобие беседы, но таким равнодушным тоном, что Ева-Мария лишилась аппетита и мечтала поскорей выйти из-за стола.

− Скучно, − протянула она и хлопнула в ладоши. − Позвать сюда шута!

Припрыгивая, звеня бубенцами на трёхконечном колпаке, в зал вбежал дурак. После коронации Ева-Мария приказала вышвырнуть вон подарок принца, но забавные проделки Якова так полюбились придворным, что фрейлины упросили Её Величество оставить карлика во дворце, и вскоре принцесса поняла, что с помощью шута можно безнаказанно глумиться над теми, кто ей не нравится.

− Amüsier unsere Gäste, Narr!80 − велела королева.

Над столом пролетело угодливое хихиканье, и все с любопытством перевели взгляд на маленького человечка. Яков принялся кривляться, скакать по зале, потом схватил со стола вилку и погнался за одной из служанок, но Антоний Волк отобрал у него прибор. В ответ карлик выхватил картонный меч, трижды прокричал "Ура!" и принялся тыкать в капитана. Меч у него тоже забрали; тогда шут без сил шлёпнулся на пол, подрыгал ножками-ручками, вскочил и начал красться по направлению к мроаконцам.

− Приехал к нам однажды

Верзила очень важный:

Щёки страшно надувал,

Бедных фрейлин напугал,

Громко требовал еды −

Не случилось бы беды! − пропел шут.

Гости покатились со смеху.

− Принесли различных яств −

Съел их, рожею кривясь.

Подают ему вино −

Недоволен всё равно.

Как теперь в просторы вод

Он потащит свой живот?

После столь очевидной насмешки король Мроака отодвинул тарелку и встал.

− Пошли побеседуем, − холодно сказал он.

− Неужели? Это не может повременить? Вчера Вы не слишком торопились, − хихикнула девушка.

− Вчера было вчера.

− А сегодня мы должны посетить заседание Совета Министров, − взбрыкнула Ева-Мария.

− Отправьте туда советника и не морочьте мне голову.

− Вы слишком цените себя, мессир Хазар! Мы не можем пренебречь своими обязанностями.

− Я не собираюсь слушать отговорки и глупого шута, − мужчина повёл широкими плечами.

− Не ставьте нам условия! − надменно отозвалась принцесса. − Яков, продолжай!

− У Яшки-дурачонка

Простая работёнка:

Неугодных дураков

Обсмеял и был таков!

Халдор хмыкнул и вышел из зала. Остальные участники завтрака, ставшие свидетелями этой перепалки, смущённо созерцали пол. Никто не осмелился сказать ни слова, но королеве чудилось, что каждый молчаливо осуждает её поведение.

− Почему так тихо? Или вы желаете почтить уход короля Мроака минутой траурного молчания? − вскинув головку, поинтересовалась принцесса.

Гости продолжали безмолвствовать; тогда Ева-Мария топнула ножкой:

− Королева задала вопрос!

Тишина сделалась совершенно гробовой. Девушка фыркнула, довольная тем, что её боятся, и направилась к выходу. Фрейлины и гофмейстерина следовали за ней.

Чтобы восстановить душевное равновесие, королева удалилась в свои покои, где с неё должны были писать портрет десять известнейших живописцев. Она с величественным видом восседала на высоком троне в центре зала, а художники рисовали с разных ракурсов, кому какой нравился. Вскоре заскучав, Ева-Мария принялась допытываться, куда делась Диана Саем, и отправила леди Мари искать её. Секретарь, пытавшийся заговорить с ней о делах, был отослан со словами: "Мсьё, мы принадлежим искусству. Извольте выйти вон!".

Явился церемониймейстер и дрожащим голосом осведомился, в какое время Её Величество хотят сегодня отобедать.

− Ни в какое! − отрезала Ева-Мария. − Мы отменим обед, чтобы проучить этого грубого мроаконца!

Лорд Барнетт едва не поперхнулся, но, наученный горьким опытом, поклонился, пробормотал, что всё будет в точности исполнено, и шмыгнул за дверь. Тогда крик подняла гофмейстерина: тряся щеками и негодуя, она воздвиглась перед королевой и принялась корить её на все лады.