Почти неделю шли сборы и приготовления к дороге. Все отговаривали Еву-Марию от поездки в Мроак, но королевой владело лихорадочное желание как можно скорей покинуть Пиранию. Вряд ли она думала о возможных последствиях своего поступка — её больше пугала мысль о возвращении Лорита и очередных визитах короля в супружескую спальню.

В середине февраля после короткого церемонного прощания поредевшая свита королевы (к этому времени большую часть эриданцев уже выслали на родину под различными предлогами) взошла на огромный белый дирижабль с гербами Эридана. Его должен был сопровождать присланный Хазаром "Эркету" под командованием Сорбуса. Пиранийский двор хранил скорбное молчание, какое бывает, когда в яму опускают гроб с покойником. Сир Орк по обыкновению был пьян, и никто не мог разобрать, что он бормочет. Леди Спика недовольно кудахтала, и каждый думал о скандале, который неминуемо разразится во дворце, когда вернётся Его Величество.

Дирижабль плавно набирал высоту. Чем меньше становился город с его тонкими, резными, почти игрушечными башенками, ажурными сводами особняков, яркой зеленью парков и пышными фонтанами, тем больше мир и покой наполняли смятенную душу Евы-Марии. Без всякого сожаления простилась она с дворцом, который за прошедшие месяцы так и не стал ей домом, и её незрячий взор обратился на северо-запад — туда, где за туманной далью континента и неприветливым морем лежал Мроак.

Войдя к себе в комнаты, королева первым делом приказала снять с себя пиранийское платье и выкинуть за борт всю пиранийскую одежду. Внезапно оказалось, что из сотни эриданских платьев, которые ей запретили носить в Досе и от которых стараниями Лорита постепенно избавлялись, ни одно не сходилось на спине без корсета. Шокированная тем, что так некстати потолстела, Ева-Мария долго и безутешно рыдала. К счастью, в коллекции принцессы имелось несколько роскошных платьев венецианского стиля, с высокой талией и пышными складками. Две портнихи спешно расставляли одежду Её Величества, беспрестанно ворча, что меньше надо было кушать пирожных.

По мере пересечения материка становилось всё холоднее, да и высота, на которой дирижабль летел над Гебетом, была значительной, но полёт проходил без всяких неожиданностей. Как только возникала опасность бури или метели, мроаконцы каким-то образом узнавали об этом, и "Эркету" менял курс. Может быть, по этой причине путешественникам удалось избежать и других нежелательных встреч. В то время как команда и охрана не спали дни и ночи из опасения пропустить нападение гебетцев, королева была весела и беззаботна даже несмотря на пиление гофмейстерины. Фрейлины с нетерпением ждали приезда на остров, и каждый вечер в кают-компании разгорались нешуточные споры по поводу того, что ожидает их в Мроаке. Из-за воздушных манёвров время следования немного удлинилось, и когда наконец впереди замаячил чёрный остров, пассажиры в нетерпении высыпали на палубу.

— Ой! Я вижу овечек! — закричала Клерия Исона.

— Да что ты можешь видеть, слепыш, — осадила её Диана, отбирая у капитана подзорную трубу.

— Скорее всего, это облака, — произнес Аронсо, капитан "Астериона". — Ведь Мроак — сплошной скальный массив, возвышающийся над морем на тысячи метров. Не знаю, как они там живут, в этом чертовски неприглядном месте.

— Следите за своей речью, невежа! — зашипела Инсара. — Вы находитесь в обществе благородных дам, а не своей неотёсанной команды.

Аронсо, успевший уже привыкнуть к злопыхательству гофмейстерины, не обратил на неё внимания и указал на запад.

— Когда-то в юности буря забросила наш корабль далеко от материка. Часть пассажиров покинула судно и пыталась на шлюпках достичь Мроака, но все они разбились о скалы. Как известно, остров неприступен и окружён рифами; безопасный путь до фиорда знают только мроаконцы.

— Ложь! Вам прекрасно известно, что всех убили эти мерзкие пираты! — перекрикивая ветер, взвизгнула Дора Инсара. — Бесчувственные изверги, проклятие рода людского!

— Госпожа Инсара, умерьте эмоции — Вы едете прямо к ним в гости, — бросила через плечо Ева-Мария.

— Если б моим мнением удосужился кто-нибудь поинтересоваться, я бы выбрала ад!

— Вы, по крайней мере, не кричите, что они пираты, — вмешался помощник капитана.

— Юноша, у Вас ещё молоко на губах не обсохло, чтоб учить меня жизни! — вскипела старая мегера.

— Как же Вы спаслись, капитан? — полюбопытствовала королева.

— Мимо проходил корабль из Южного Креста, он нас и подобрал. Они везли в Гебет груз восточных специй. Повар, помню, был большой искусник, угощал нас разными яствами — то долму изготовит, то фалафель. И сладости заморские пёк — одна локма чего стоит! А уж Гулаб Джамун у него был — вкуснее не сыскать.

— Какой-какой джамун? — разинула рот Элизочка Торн.

— Говорят, это любимый десерт царицы Агамы, — заметил один из придворных.

— Вот как, — оживилась Ева-Мария и хлопнула в ладоши. — Позвать сюда нашего повара!

Спустя три минуты мужчина в белом колпаке со всех ног вбежал на палубу и упал перед ней на колени.

— Ваше Величество, чем могу служить? — пробормотал он, вытирая обильно текущий по распаренному лицу пот.

— Немедленно приготовьте нам э-э… как там оно называется?

— Гулаб Джамун, — с улыбкой подсказал Аронсо.

Повар на минуту задумался.

— Так это же обычный пончик, — пренебрежительно сказал он. — Ваше Несравненное Величество достойны более изысканных лакомств — каштановых кинтонов, бланманже, парфе.

— Вам ещё представится случай это всё приготовить, а сейчас мы хотим джамшут! И если его не будет на столе, у Вас не будет головы! — демуазель топнула ножкой.

— Вашему Величеству было бы полезно развивать память, дабы не опозориться в гостях, неверно называя блюда, — едко сказала гофмейстерина.

Ева-Мария покраснела под сочувственными взглядами придворных.

— Если Вы не знаете рецепта и вздумаете мошенничать, а капитан скажет, что это не похоже на то, что должно быть, Вы будете уволены с должности главного повара! — сердито добавила она и взмахом руки велела ему идти вон.

Поклявшись, что всё будет сделано, испуганный повар вернулся обратно на кухню.

— Чем набивать утробу, подумайте лучше о спасении души, — проскрежетала Инсара, плотнее закутываясь в шаль. Остальные молча смотрели, как из-под покрова облаков грозно прорезываются тёмные скалы, о которые с грохотом бились огромные волны. Зрелище было удручающе тоскливым. Вдобавок пошёл снег, и отвыкшие от зимы пассажиры побежали греться в каюты.

Приземление было сложным. Под угрожающими порывами ветра огромный дирижабль медленно плыл к скалам на буксировочном тросе вслед за «Эркету». Сорбус предупредил, что на острове нет причальных мачт. Швартовка производилась посредством цепляния гайдропа за V-образную рамку Ангермунда. Аронсо, не знакомый с этим способом посадки, несколько раз пролетел мимо маленькой расчищенной площадки рядом с глубоким ущельем, прежде чем манёвр увенчался успехом. Затем дирижабль лебёдками притянули к земле. Всё это продолжалось несколько часов, стало темнеть, и к моменту, когда капитан наконец разрешил сбросить трап, пассажиры были измучены ожиданием и непогодой. Под густым снегопадом королева Эридана сошла вниз. Свирепый ветер тут же рванул её шубку, скинул капюшон и растрепал волосы. Девушка зажмурилась, оглушённая протяжным воем и свистом метели. Вокруг было белым-бело; не было ни города, ни встречающих, ни каких-либо признаков цивилизации — одни голые зловещие скалы да пасмурное небо. Лишь в отдалении молчаливо сновали несколько чёрных фигур, которые проворно втягивали дирижабль в гигантский ангар между скалами.

— Приветствую, господа, синьоры. Хорошо, что вы успели до бури, — раздался сбоку знакомый голос. Ева-Мария повернула голову: к ней приближалась высокая фигура в меховом плаще.

— Боже, хоть кто-то живой! — обрадованно воскликнула принцесса. — Мы уже думали, что замёрзнем здесь.