Йоши-Себер опустил взгляд и увидел, как в проломе исчезает последний пехотинец. Он развернулся и бросился прочь, проклиная упрямых ауруков, предпочитающих умереть, но не делиться с врагами секретами.

Взрыв прогремел лишь секунду спустя после того, как земля содрогнулась, мигом уйдя из-под ног. Йоши-Себера толкнуло в спину, и он полетел вперёд, не в силах удержать равновесие. Покатился, потеряв на какой-то момент ориентацию в пространстве.

Воздух наполнился грохотом и гулом. Земля завибрировала.

Йоши-Себер поднялся и побежал, понимая, что его жизнь зависит от жалких мгновений. Спину обдало жаром, и его потащило вперёд, к реке. Он не сопротивлялся: вода могла стать спасением.

Вокруг падали осколки кирпича. Один попал Йоши-Себеру в плечо и едва не сбил с ног.

Раздался ещё один взрыв, куда сильнее предыдущего. Воздух всколыхнулся, уши заложило. Йоши-Себер увидел, как в реку, взметая фонтаты брызг, падают огромные, вывороченные взрывом камни и куски стен. Его швырнуло на перила и перебросило через них. Спустя секунду над Йоши-Себером с рёвом пронёсся огенный шквал, который непременно спалил бы его, останься он на набережной. Промелькнули раскалённые куски искорёженного металла — части механизмов и станков. Они падали в реку и исчезали с громким шипением.

Спасительная вода сомкнулась над Йоши-Себером, а затем вытолкнула его наверх. Он прекрасно плавал, а потому не растерялся. Следовало, прежде всего, сориентироваться. Кинжал Йоши-Себер потерял, но тулвар не выпустил. Засунув его за пояс, он огляделся. Справа виднелся спуск: каменные ступени вели к воде. На волнах качались обломки лодки, от которых к металлическому кольцу, вделанному в набережную, тянулась верёвка. Туда и направился Йоши-Себер, благодаря богов за то, что вовремя заметил зеленоватый оттенок дыма.

Выбравшись на камни, он растянулся на спине, глядя в небо, которое медленно затягивала маслянистая чернота. Жутко воняло фосфором и гарью. Было слышно, как гудит на другом берегу пожар.

Йоши-Себер сел и осмотрел себя, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Он слышал, что иногда люди из-за шока не замечают серьёзных ран и умирают, потому что не остановили вовремя кровотечение. Рука машинально провела по голове и замерла. Ладонь нащупала только шершавую кожу: пламя всё же задело Йоши-Себера.

Он поднялся на ноги и взглянул на зеленоватый огонь, бущующий за рекой. Заводы были уничтожены. Инженеры, мастера, рабочие — все погибли. Секреты ауруков не достались врагу. Йоши-Себер почувствовал, что его разбирает приступ истерического хохота. Противник преподал ему отличный урок: учесть всё невозможно!

Фуситэ проснулась среди ночи от того, что где-то хлопнул ставень. Или дверь. А может, упало нечто тяжёлое. Сказать точно было трудно.

Женщина села на постели и прислушалась. Звук шагов не удивил бы её, однако в доме было тихо, только поскрипывали на ветру старые перекрытия. Этот звук Фуситэ слышала каждую ненастную ночь, он был хорошо знаком ей. Возможно, хлопок приснился? А если даже ветром и оторвало ставень, кто-нибудь из слуг непременной выйдет проверить. Вот только почему теперь так тихо?

Фуситэ легла и натянула одеяло до подбородка. В последнее время она спала тревожно и чутко. Ей всё казалось, что среди ночи кто-нибудь может явиться. Кто-нибудь…

Женщина закрыла глаза и постаралась заснуть, но спустя пять минут поняла, что этого не случится: тело было напряжено и отказывалось расслабляться. Надо было убедиться, что стук ей послышался. Фуситэ откинула одеяло, надела халат, подумала пару секунд и на всякий случай взяла два длинных кинжала. Сунув их за пояс, она отворила дверь и выглянула в коридор.

Телохранителей не было. Куда они делись? Почуяв неладное, Фуситэ выскользнула из комнаты и двинулась вдоль стены, бесшумно ступая по циновкам. От мысли позвать кого-нибудь она сразу отказалась: если в доме наёмные убийцы или кианши, привлекать их внимание было бы глупо. С другой стороны, почему они не проникли в её спальню? Быть может, просто не успели?

Размышляя таким образом, Фуситэ свернула за угол и увидела на полу распростёртое тело одного из охранников. В падавшем из окна лунном свете блестела кровь. Лицо воина казалось искажённым гримасой то ли ужаса, то ли боли. Почему он не кричал?

Фуситэ попятилась, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Ладони невольно нащупали рукоятки кинжалов. Женщина быстро пошла обратно, миновала спальню и двинулась к лестнице. В доме было темно: масляные рожки, которые в последние ночи зажигались для охраны, не горели. Кто-то потушил их все. Фуситэ казалось, что в каждом сгустке темноты скрывается и поджидает убийца. Однажды она едва не вскрикнула, увидев тень от большой напольной вазы.

Но вот, наконец, лестница. Фуситэ побежала по ступенькам вниз — туда, где имелся подвал с мощной дверью, запиравшейся с обеих сторон. Она рассчитывала укрыться там. Если убийцы не найдут её, то рано или поздно уйдут.

В воздухе витал едва уловимый запах апельсинов. Когда Фуситэ оказалась на первом этаже, он стал заметно сильнее.

Через окна струился лунный свет, пол был исчерчен чёткими тенями стрельчатых рам и размытыми призраками раскачиваемых ветром деревьев. Женщина хотела продолжить спуск, но её внимание привлёк лежавший поодаль белый квадрат. Он так выделялся на полу, что сразу стало ясно: его положили для Фуситэ.

Она боролась с желанием сбежать по ступеням в подвал почти десять секунд. Потом осторожно приблизилась к листку бумаги и подобрала его.

С трудом разбирая в темноте иероглифы, Фуситэ прочитала: «Доброй ночи госпоже Ханако. С прискорбием вынужден сообщить, что мне может понадобиться ваша помощь в одном ответственном и щекотливом деле. За сим прошу отнестись к грядущему печальному событию с пониманием и великодушно простить за вашу вынужденную смерть».

Фуситэ выронила листок и тут же ощутила за спиной едва уловимое движение воздуха. Кинжалы выскользнули из-за пояса и рассекли пространство: развернувшись с молниеносной быстротой, женщина выбросила обе руки вперёд, нацеливая один клинок в горло, а другой — в живот подкравшегося. Оба лезвия попали в цель и наполовину погрузились в неё. Бледный мужчина захрипел и отпрянул. Кинжалы на удивление легко вышли из его тела, оставив две кровоточащие раны. Незнакомец удивлённо поднял тонкие брови, и на его губах появилась едва заметная улыбка.

Явный чужеземец: это было ясно и по чертам лица, и по одежде. Человек провёл рукой по горлу и животу, взглянул на окровавленную ладонь. Затем поднял глаза на женщину и ухмыльнулся. В тот же миг кто-то схватил Фуситэ сзади за локти и с силой завёл их за спину. Плечевые суставы пронзила резкая боль. Вскрикнув, женщина выпустила кинжалы, которые со стуком упали на пол. Вот теперь, пожалуй, терять нечего, и можно звать на помощь. Едва ли проникшие в дом успели перебить всех его обитателей.

Фуситэ открыла рот, но так и не закричала: из тёмного угла выступил одетый в серое платье иностранного покроя мужчина. Он остановился напротив женщины так, чтобы быть освещённым лунным светом. На его предплечьях тускло блестели покрытые причудливыми узорами бронзовые наручи, а с правой стороны груди виднелся вышитый герб. Фуситэ знала эмблемы всех родовитых семейств в Янакато и могла поклясться, что такую в империи не носил никто. Возможно, это был символ какого-нибудь преступного клана, но Фуситэ и в них разбиралась неплохо. Ничего подобного она прежде не видела. Очевидно, и этот проникший в её дом мужчина был иноземцем.

Фуситэ взглянула на раненого. Тот, хоть и был покрыт кровью, умирать явно не собирался и, кажется, чувствовал себя прекрасно. За женщиной наблюдал с лёгкой улыбкой, от которой мороз продирал по коже.