Анализируя основные проблемы арбитражного процесса в свете Закона о государственном арбитраже в СССР, А. А. Добровольский правильно писал о том, что деятельность суда и арбитража осуществляется в заранее установленной законом процессуальной форме, которая, с одной стороны, обеспечивает заинтересованным в исходе спора сторонам определенные правовые гарантии правильности разрешения спора, равенство процессуальных прав и процессуальных обязанностей, а с другой стороны, обязывает суд и арбитраж рассматривать и разрешать споры при строгом соблюдении норм процессуального и материального права[22].
Сущность правосудия не может быть сведена только к процессуальной форме, так как эта форма свойственна любой правоприменительной деятельности[23]. Правосудие включает в себя правоприменительный процесс, которым, однако, не исчерпывается его сущность. Эта черта правосудия позволяет отнести суд к числу правоприменительных органов, но не отличает один правоприменительный орган от другого. Определить же качественную природу юрисдикционных органов (суда, арбитража, товарищеских судов и т. д.) – значит выявить, в частности, отличительные признаки в каждой из процессуальных форм, перейти, по словам В. И. Ленина, «…от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка…»[24].
Изложенное не означает, однако, что в нашей литературе не находят своего отражения трудности, которые встречаются при истолковании формулы об осуществлении правосудия по гражданским делам только судом. Характерно, что больше всего попыток внести ясность в эту формулу делают те, кто изучает сущность деятельности арбитража, товарищеских судов и иных органов, в компетенцию которых входит защита гражданских прав. Это нельзя признать случайным. Ведь первой трудностью, которая встает перед исследователями упомянутых органов, является разрешение такого вопроса: если суд, осуществляющий защиту гражданских прав, одновременно осуществляет и правосудие, то каково же соотношение правосудия с деятельностью арбитража, товарищеских судов и иных органов, защищающих гражданские права? Исследователи по-разному пытались ответить на данный вопрос.
Первый из вариантов разрешения проблемы состоит в том, чтобы отрицать принципиальное значение формулировки об осуществлении правосудия по гражданским делам только судом (ст. 7 Основ гражданского судопроизводства) и использовать ее лишь для раскрытия понятия и общих правил судебной подведомственности. П. В. Логинов, рассматривая отличие арбитража от органов правосудия, приходит именно к такому выводу, утверждая, что «положение "правосудие осуществляется только судом" употребляется до некоторой степени условно в том смысле, что им охватывается значительная деятельность суда по рассмотрению споров»[25].
Вывод из этих рассуждений может быть только один: содержание ст. 7 Основ гражданского судопроизводства не соответствует действительности. Именно к такому выводу пришел О. В. Иванов. Он писал: «…принцип осуществления правосудия только судом применительно к гражданскому судопроизводству перестал быть принципом, он ничего не выражает кроме того, что суд (как и любой другой орган) рассматривает и разрешает гражданские дела, отнесенные законом к его компетенции»[26].
Второй возможный вариант решения вопроса состоит в том, чтобы признать полное совпадение юрисдикционной деятельности всех органов, осуществляющих защиту гражданских прав, с характером правосудия по гражданским делам. По такому пути пошли некоторые исследователи, анализировавшие деятельность товарищеских судов. По их мнению, эта деятельность является новой (общественной) формой социалистического правосудия[27]. Данная позиция была подвергнута довольно резкой и, на наш взгляд, справедливой критике[28]. Правы те, кто считает, что в настоящее время она противоречит Конституции СССР[29].
Тем не менее нельзя сказать, что взгляды сторонников существования общественного правосудия отошли в прошлое. Судя, например, по опыту работы общественных судов в европейских социалистических странах, по терминологии, которую употребляет законодатель, а также по взглядам некоторых зарубежных исследователей, идея общественного правосудия имеет сторонников[30].
С. В. Курылев, соотнося деятельность суда и арбитража, прямо писал, что формула «правосудие осуществляется только судом» лишается всякого смысла по отношению к гражданским делам, разрешение которых по закону отнесено к компетенции внесудебных органов. «Примирить» идею правосудия по гражданским делам с фактом существования арбитража, устранить «бессмыслицу» упомянутой формулы можно, по его мнению, только одним путем: трактовать арбитраж как хозяйственный суд, как орган, осуществляющий правосудие[31].
Пожалуй, наиболее полное и завершенное воплощение мысль о слиянии юрисдикционной деятельности и правосудия нашла у В. П. Нажимова. Он писал, что «правосудие как государственная деятельность по применению права (юрисдикция) включает в себя: а) правосудие в широком смысле, б) правосудие в собственном (узком) смысле»[32]. При таком подходе, разумеется, всякие трудности с истолкованием понятия правосудия по гражданским делам исчезают. Но устранение этих трудностей достигнуто с помощью искусственного приема: отождествления понятий «юрисдикция» и «правосудие».
Третий путь может состоять в том, чтобы признать деятельность арбитража, товарищеских судов и иных органов, осуществляющих защиту гражданских прав, временным исключением из общего правила о том, что правосудие по гражданским делам осуществляется только судом. В этом случае можно было бы указать, что деятельность этих органов обусловлена только обстоятельствами исторического момента и в будущем будет иметь тенденцию к трансформации в судебные органы. Так, хотя сейчас уже мало кто утверждает, что арбитраж по своей природе в настоящем его виде является судом, тем не менее при разработке правовых проблем экономической реформы 1965 г. были высказаны прогнозы, что арбитраж в будущем должен трансформироваться в «хозяйственный суд»[33]. Казалось бы, эти прогнозы не оправдались в свете положений Конституции 1977 г., однако В. П. Нажимов продолжает утверждать, что «…деятельность арбитража все больше становится как бы разновидностью судебной деятельности»[34].
В связи с обсуждаемым вопросом чрезвычайно важное значение имеет тот факт, что согласно Закону о судах Венгерской Народной Республики все дела по хозяйственным спорам, рассматривавшиеся до 1 января 1973 г. государственными арбитражами, переданы в ведение судебных органов, а существовавшие ранее территориальные арбитражные комиссии по разрешению трудовых конфликтов преобразованы в специальные (трудовые) суды. Комментируя данное обстоятельство, А. А. Добровольский и Л. Неваи писали, что принцип отправления правосудия только судами проведен в процессуальном законодательстве ВНР весьма последовательно[35].
Как отмечалось выше, в литературе не уделяется должного внимания соотношению правосудия с иными формами защиты гражданских прав, тем не менее необходимо сделать весьма важную оговорку о том, что в теории советского гражданского процессуального права этот вопрос нашел своеобразное преломление. Имеется в виду та острая полемика, которая развернулась вокруг новой концепции предмета гражданского процессуального права, выдвинутой Н. Б. Зейдером. По его мнению, предметом гражданского процессуального права должна быть деятельность всех органов, указанных в ст. 6 Основ гражданского законодательства, по защите гражданских прав[36].
