Крюгер пожал плечами.

– Что-то помешало ему это сделать. Что-то неординарное. – Будто о чем-то догадавшись, Патрик вдруг поднял глаза и обвел своим взглядом всех присутствующих: – А может, они и ушли-то совсем недавно?

Но, встретившись с напряженными взглядами своих товарищей, отрицательно мотнул головой, видимо сам не очень-то веря в такую возможность.

– В каком направлении будем искать? – отбросил навалившуюся тишину Зубров.

– Я уверен, что профессор Шиллинг направился к Красному Хребту, – тут же ответил Крюгер. – Что-то его там здорово заинтересовало. И этот его интерес – явно не профессионального характера.

– Ребята! – неожиданно подала голос Алекс. – Мне страшно! У меня опять очень нехорошее предчувствие. Как тогда, когда мы спускались в долину трех водопадов.

Экспедишники быстро переглянулись.

– Не переживай, дорогая! – положив ей руку на плечо, попытался успокоить Семен. И, улыбнувшись, заключил: – Как-нибудь прорвемся!

Следующий вопрос был задан Сандрой:

– А как далеко они могли уйти, если оставили лагерь ночью?

Патрик почесал небритую щеку и произнес:

– Трудно сказать… Нам ведь неизвестно, когда именно они покинули лагерь. Но в любом случае, если учесть, что нормальный человек, идущий со средней скоростью, проходит за час около пяти километров, то они уже довольно далеко. Самое малое – у Красного Хребта.

– Тогда чего же мы ждем? – решительно поднялся Макс.

День выдался жарким. И если бы не панамы, солнцезащитные очки и большой запас воды, переход через кажущиеся бесконечными равнины показался бы экспедишникам сущим адом. Чего, впрочем, нельзя было сказать о проводниках. Этим людям было абсолютно все равно, стоит ли у них над головой испепеляющее солнце или метет, сбивая с ног, колючая метель.

Преодолев очередное препятствие, представляющее собой длинный вал из сваленных в беспорядке камней, тянущийся на многие километры и как бы полукольцом охватывающий равнину, путешественники оказались в своеобразной воронке. Только размеры этого углубления были колоссальными: никак не меньше десяти километров в диаметре. Пораженные открывшимся перед ними зрелищем, экспедишники замедлили шаг. Относительно ровные и пологие склоны углубления были усеяны большим количеством мегалитов и дольменов. Некоторые из этих странных доисторических сооружений из гигантских валунов достигали десяти – двенадцати метров в высоту. Ближе к центру воронки, километрах в пяти от того места, где стояла группа Крюгера, мегалиты образовывали удивительный ансамбль. В середине каменного кольца из поставленных вертикально валунов находилось сооружение, представляющее собой колоссальный стол. И на этом столе были разложены какие-то странные предметы, напоминающие сгнивший остов корабля.

– Что-то я ни разу не слышала о памирском Стонхендже, – обращаясь к Крюгеру, заявила Сандра.

В этот момент внимание всей группы привлекли проводники. Они наперебой, что для этих степенных людей уже само по себе было довольно странным, пытались что-то объяснить Патрику Крюгеру по-русски. Остальные экспедишники, обступив своего руководителя, терпеливо ждали. Наконец Патрик дал проводникам знак, что ему стало ясно, чего они от него хотят. Он еще раз обвел взглядом величественное зрелище и, повернувшись к остальным, сообщил:

– Наши уважаемые проводники – Джалал и Фархад – утверждают, что этих камней, как и всей этой удивительной впадины, здесь никогда не было.

Казалось, такое заявление Крюгера поразило экспедишников несравнимо больше, чем окружающие их мегалитические строения. Глаза Алекс и Сандры расширились и тем самым выдавали внутреннее волнение молодых женщин. А Макс по-детски приоткрыл рот.

– Ну, этого не может быть! – тут же не согласился Шмидт. – Возможно, здесь просто никогда не было… наших уважаемых проводников?

– Да не в этом, собственно говоря, дело, – вновь рассматривая мегалитические сооружения, тихо произнес Патрик. – А в том, что на моих картах и самых последних снимках со спутника этого памирского Стонхенджа тоже нет!

– Как это? – одновременно задали вопрос Алекс и Макс.

– Нету, и все тут! – улыбнулся Крюгер, доставая видеокамеру из рюкзака.

Когда до гигантского «стола» оставалось не больше двухсот метров, путешественникам снова пришлось удивляться. Происхождение странных предметов на его поверхности становилось все определеннее. И в конце концов уже никто не сомневался, что это были кости. Кости человека. Но какого человека! Останки, – а теперь совершенно отчетливо был виден череп, искривленные ребра и нижняя часть скелета – могли принадлежать только великану. И этот гигант должен был быть, по меньшей мере, трехметрового роста.

– Что это? – тихо спросила Алекс. – Разве такое возможно?

– Только без паники! – тоже негромко, но твердо произнес руководитель. – Это всего лишь кости… Пусть большие, но все-таки кости.

– Большие кости, говоришь?! – усмехнулся Макс, не отрывая глаз от поразительной находки. – Большие кости у Семена. А это – огромные кости!

– Спасибо, Макс! – весело отреагировал Семен. – Я у тебя теперь в долгу.

– Сандра, – обратился к женщине Патрик. – Что ты можешь сказать по этому поводу?

Сандра удивленно вскинула свои прекрасные брови:

– Что я могу сказать по этому поводу? Ничего! Абсолютно ничего! Мне совершенно ничего не известно о памирских великанах. – И потом уже более серьезно добавила: – Ну, то, что мегалиты – это культовые сооружения третьего-второго тысячелетия до нашей эры, известно, наверное, всем и каждому. Но вот я как-то привыкла думать, что встречаются они в основном в Ирландии и в некоторых других местах Европы. Слышала также о дольменах на Кавказе. Но чтобы здесь! – Сандра пожала плечами. – И вот уж чего я никак не могла предположить, так это того, что мегалиты использовались для таких целей.

– Что ты хочешь этим сказать? – не сдавался Патрик.

– Это ведь самые настоящие погребальные… – Она не смогла найти подходящего слова и замолчала.

– Эй! – послышалось восклицание ушедшего несколько вперед Семена. – А вот это тоже интересно!

Экспедишники поспешили к русскому.

Зубров стоял перед камнем, доходившим ему до груди и имевшим плоскую и тщательно обработанную верхнюю часть. И эта гладкая поверхность испускала такое сильное сияние, что на камень больно было смотреть. Сотни солнечных зайчиков прыгали по лицам и одежде окруживших его людей. И только вблизи становилось понятно, с чем была связана эта игра света. Совершенно ровная горизонтальная поверхность была усыпана сотнями медных, серебряных и даже золотых монет.

– Вот это да! Это же целое собрание! – воскликнул Патрик под удивленные взгляды своих спутников. – Да здесь чего только нет! Персидские, парфянские, кушанские монеты, западноевропейские талеры и даже серебряные рубли царя Николая Второго. Прямо клад какой-то!

– Откуда у вас такие познания в нумизматике? – заинтересовалась Лейла.

– Это мое хобби. Вот уже восемнадцать лет, – не отрывая восхищенного взгляда от монет, ответил Крюгер.

– Теперь мне понятна твоя реакция на один из моих рассказов, – улыбнулась Сандра.

– Это не о том ли, где ты с каким-то профессором занималась определением порнографических изображений на античных монетах? – как бы между прочим поинтересовался Макс Шмидт и тут же заржал во весь голос.

– Фи! – отреагировала готовая рассмеяться Сандра.

Не обращая внимания на безобидную перепалку своих друзей, Крюгер выбрал из многочисленных кружочков серебра привлекшую его особое внимание монету и самозабвенно произнес:

– Царь Шапур Первый. Третий век нашей эры. Правнук пастуха Сасана, основателя династии Сасанидов, и один из величайших правителей Древней Персии. Вы только взгляните на этот прекрасный портрет! Воистину это одна из лучших монет своего времени! Она могла бы стать венцом моего собрания новоперсидских монет…

– Ну так за чем же дело стало? – снова подал голос Шмидт. – Вот и возьми ее себе. Возьми все эти монеты! Ведь они здесь никому не принадлежат. Я, к примеру, еще ни разу не слышал о нумизматах среди архаров или, скажем, медведей.