– Да, но я ни разу не слышал о китах, которым удавалось бы без посторонней помощи вернуться в родную стихию.

Теперь Макс начинал явно разыгрывать товарища.

Но Букс, казалось, был доволен своим столь быстро сработанным объяснением:

– Ты знаешь, – обратился он к Максу. – Мне кажется, в последнюю минуту до него дошло, что он совсем не кит, а всего лишь карась…

– Да, – подтвердил Макс. – Пусть зажравшийся, но всего лишь карась!

Перемена в поведении Шмидта и Букса подошедшими экспедишниками не осталась незамеченной.

– Что случилось, молодые люди? У вас такое выражение лиц, словно вы видели призрака, – с беспокойством в голосе поинтересовался Патрик Крюгер.

Букс отреагировал вопросом на вопрос:

– Скажи, Патрик, а русалки существуют?

Крюгер, не ожидавший такого вопроса, переводил взгляд с одного парня на другого.

– Это, наверное, опять какая-то шутка, да? – осторожно предположил он.

Молодые люди молчали. Крюгер перехватил взгляд Макса и внимательно посмотрел в направлении живописного озерца. На поверхности водоема рассыпанным серебром сверкали солнечные блики.

– Нет, в русалок я не верю, – наконец ответил Патрик. – Потому как, стоит в них поверить, придется поверить и в другую сказочную нечисть. Во всяких там водяных, домовых и вампиров.

– А может быть, вам показалось? – как бы между прочим произнесла Сандра. – Может быть, это была вовсе и не русалка?

Все с интересом взглянули на историка. Мартин, сообразив, что всем уже давно понятно, что они с Максом видели что-то необычное, ответил:

– И что же это, по-твоему, было? Может быть, тюлень?

Сандра рассмеялась. И тут же объяснила причину своего веселья:

– Я вспомнила один довольно смешной случай. Когда я последний раз была в Германии, знакомые посоветовали мне прокатиться в Вормс. Там в кафедральном соборе, который был сильно поврежден во время Второй мировой войны, в качестве музейных экспонатов выставлены уцелевшие фрагменты когда-то богатого оформления этого замечательного образца средневекового зодчества. И там же внутри, недалеко от входа, лежит плохо сохранившаяся скульптура какого-то животного, вырезанная из камня. В принципе, без труда можно угадать овальное туловище и голову зверя. Все остальное отсутствует. Так вот, на сопроводительной табличке значится: «Скульптура тюленеобразного сказочного существа. Выполнена в двенадцатом веке». Отсюда можно сделать вывод, что, если увиденное Мартином Буксом и Максом Шмидтом существо русалкой, по заверению господина Крюгера, быть не может, а тюленем, по мнению наблюдательного Мартина, не является. Поэтому предлагаю впредь именовать его «тюленеобразным сказочным существом».

– А вот ведь интересно! – нагнав Крюгера и теперь шагая в ногу с ним, обратилась к нему Алекс. – Тот мальчик-таджик назвал Снежного человека как-то по-особенному. Это что, местное обозначение йети?

– Да, – поправляя лямки рюкзака, отозвался Патрик. – Я уже упоминал, что в разных регионах его называют по-разному. Здесь, в горах Таджикистана, различают три вида йети. Гуль – это существо, похожее на человекообразную обезьяну. Оно достигает трех метров высоты. С очень длинными руками и горящими глазами. Впрочем, что касается второго, я склонен считать это обычным преувеличением. Встреча с таким существом в безлюдных местах – довольно сильное нервное потрясение для неподготовленного человека. Собственно говоря, и для подготовленного тоже.

– Я это только что хотел добавить, – дал о себе знать оказавшийся рядом Макс.

Крюгер кивнул и продолжил:

– По слухам, гуль очень агрессивен. В старину якобы случаи его нападения на человека были делом не таким уж и редким. Ему также приписывают похищение детей и женщин. Нередко мне приходилось слышать и записывать истории о том, как гули принуждали к сожительству похищенных ими женщин.

При этих его словах лицо Алекс изменилось. Глаза девушки, и так-то не маленькие, стали просто огромными.

– Да ты не бойся, Алекс! – дождался своего часа Шмидт – Прежде, чем добраться до тебя, гулю пришлось бы сначала принудить к сожительству Семена. И я уверен, если бы у него что-нибудь из этого и вышло, сил, да и возможности заниматься этим с тобой, у гуля точно бы уже не осталось.

Шутка удалась, и девушка с еще большим интересом приготовилась слушать дальше. Патрик сказал:

– Имеется и еще одно забавное и в то же время интересное наблюдение. У самок гулей будто бы такие длинные и обвислые груди, что во время бега им приходится забрасывать их себе за спину.

– О, Патрик! – наигранно застонал Макс. – Не напоминай мне, пожалуйста, про женщин с большими грудями. А то я сразу же начинаю думать о моей Бритни…

– О ком? – не расслышал Букс.

– О моей Бритни Спирс! – с гордостью в голосе и на полном серьезе уточнил Шмидт. – Последний месяц мы проводили с ней вместе каждую ночь!

Экспедишники, в очередной раз обманутые искренностью в его голосе, с нарастающим интересом осведомлялись:

– Что? Бритни Спирс? С тобой? Да ну?!

– Я готов с каждым из вас поспорить на что хотите! – Теперь в интонации Макса сквозила откровенная обида. – У меня даже где-то фотография есть, как я на ней…

– Фу, Макс, прекращай! – возмутилась Сандра. – Как тебе не стыдно?!

А профессор Шиллинг тайком даже сплюнул.

– А что здесь такого, Сандра? – Макс озадаченно шарил по своим карманам.

– Э нет, дружище! – заблестели глаза у Букса. – Теперь уж давай показывай! Потому как тебе соврать, что до ветру сходить.

Крюгер с Зубровым, не вступая в перепалку с молодежью, остановились, ожидая развязки. Откровенный интерес светился и в глазах у Калугиной.

– А! Вот! – с явным облегчением выдохнул Шмидт.

Он аккуратно извлек из внутреннего кармана полароидную фотографию. Сандра сверкнула глазами на Крюгера и демонстративно отошла в сторону.

– Вот, нате, смотрите!

Макс сунул фото под нос Буксу. А тот едва только взглянул на карточку, как тут же опустился на колени. И, ухватившись за живот, стал истерически хохотать. Он раз за разом подносил к подслеповатым глазам фотографию и разражался все новыми и новыми приступами смеха:

– Ох, Макс, ты и зараза! Ну, паразит, рассмешил!

Зубров в свою очередь ловко выхватил из рук Мартина снимок и, передавая его Алекс, тоже засмеялся. Следующим покатился со смеху Крюгер. Тогда и Сандра, резко развернувшись, шагнула к веселившимся экспедишникам. Теперь и ей стало ясно, что Шмидту в очередной раз удалось разыграть своих товарищей. А посему ей было неловко за себя и за то, что она так легко попалась. Взяв у Патрика кочующее по кругу фото, она тоже расплылась в улыбке. На фотографии, сделанной, похоже, наспех, Макс возлежал на аккуратно застеленной двуспальной кровати. А из-под него, с постельного белья, смотрело улыбающееся изображение знаменитой американской певички.

После прекрасного обеда у костра на свежем воздухе прерванный шутками Макса разговор возобновился.

– Все-таки интересно получается, – вернулся к теме Снежного человека Зубров. – О гипертрофированных грудях у лохматых существ я уже слышал. Правда, в несколько другом контексте.

Экспедишники молча ждали продолжения.

– В Галиции и Польше еще в начале двадцатого века были широко распространены верования в леших. Так вот лешачихи, то есть лешие женского рода, в этих легендах тоже «украшены» огромными молочными железами, которые они во время бега забрасывали себе за спину. Мало того, стирая белье, они якобы пользовались своими грудями как вальками. В смысле, выколачивали ими белье.

– Ну ни фига себе! – подивился Мартин.

– А эти самые лешие, они что, тоже лохматые? – поинтересовался Шмидт.

– Да, – ответил за Семена Крюгер. – Иногда народная молва придает им черты густо обросших шерстью двуногих. – И тут же добавил: – Вот вам и еще один из примеров, что старинные легенды и сказания не возникали на пустом месте. Возможно, что предки славянских народов заимствовали некоторые черты персонажей своего фольклора у человекообразных обитателей лесных массивов, реально существовавших в древности.