– До сих пор о такого рода поведении «снежного человека» мне ничего не было известно. И оно может свидетельствовать лишь об одном: соображение этой особи работает лучше, чем у иного человека.

– И на каком же основании вы делаете такой вывод? – поинтересовался профессор Шиллинг.

– Элементарно, Ватсон! – пошутил Патрик. – Почему-то ни один из горцев не сделал этого раньше. То есть даже не предпринял попытки уступить дорогу косматому чудищу на узкой горной тропе.

– И позже тоже нет! – словно бы между прочим добавил Мартин Букс.

– И это тоже очень просто объясняется, мой друг, – подражая Крюгеру, с умным видом заявил Макс Шмидт. – С полными штанами высоко не прыгнешь!

Тропа становилась все круче, и экспедишникам теперь приходилось держаться за стену.

– Прошу вас быть очень осторожными и внимательно смотреть под ноги! – сделал попытку перекричать поток Патрик.

По кивкам своих спутников он понял, что до них дошло. За очередным крутым витком тропы взорам путешественников открылся настолько величественный вид, что они остановились.

Известно, что, находясь в горах, вообще стоит свыкнуться с мыслью, что скучать там не придется. Ведь многоликость горных ландшафтов поистине не имеет границ. А уж городского жителя такое разнообразие форм и цветов и вовсе может шокировать.

Группа была в буквальном смысле этого слова околдована открывшейся панорамой. Отсюда, с высоты птичьего полета, огромная долина внизу казалась выложенной мехом леопарда. С одной лишь разницей – шерстинки здесь имели светло-зеленую окраску. С многочисленными там и тут разбросанными более темными пятнами. Столь замечательный эффект достигался наличием в ярком весеннем небе лениво плывущих облаков. Именно они отбрасывали причудливые тени на растительность долины. Кроме того, с трех сторон в долину сбегали бурные горные потоки. Почти в самом ее центре они вливались в широкое русло быстрой реки. И где-то на северо-востоке, в дальнем конце этой гигантской природной впадины, вода с неистовостью протискивалась между отвесных скал.

Над одним из потоков как раз и находилась группа Патрика Крюгера. Где-то там состоялась и встреча горцев с одной из пока не разгаданных тайн гор.

– Это произошло здесь, – обратил на себя внимание группы Джалал. Афганец указывал рукой вверх. Туда, где над узкой тропой угрожающе нависала огромных размеров скала. Экспедишникам, привыкшим к тому, что их проводники обычно находились как бы в стороне, было странно видеть Джалала кричащим.

– Судя по тому, что это единственное место на всей тропе, подходящее под описание старика, ты прав, – одними губами ответил ему Крюгер.

Он достал бинокль и стал внимательно осматривать вертикальную поверхность естественного природного навеса. Время от времени Крюгер недоверчиво покачивал головой.

– Как он смог это сделать? Ведь до карниза не меньше шести метров! – ни к кому конкретно не обращаясь, бубнил он себе под нос.

Возможно, догадавшись о сути его бормотания и вкладывая в свой голос всю силу, Мартин Букс крикнул ему:

– Может быть, это он со страху?

Отступив к самому краю пропасти, Патрик продолжал что-то высматривать на поверхности отвесной стены. Потом торопливо достал из чехла фотоаппарат. Попеременно заглядывая то в бинокль, то в объектив, он еще минуты три разглядывал какое-то сильно заинтересовавшее его место на скале. Наконец сделал пару снимков. По мелькнувшей вспышке и довольной физиономии руководителя экспедиции все догадались, что его старания в конце концов увенчались успехом. А в следующую минуту Патрик Крюгер уже махал остальным рукой, давая понять, что пора продолжить путь.

– Удалось обнаружить что-нибудь интересное? – нагнал Крюгера Макс.

Этот парень с самого начала казался Патрику единственным из всех участников экспедиции, который был действительно заинтересован в поисках Снежного человека. Остальные относились ко всему не то чтобы с недоверием, а с плохо скрываемой прохладцей. Крюгеру с первого дня путешествия было ясно, что кое-кто из его спутников поехал на край света вовсе не для того, чтобы увидеть йети. А явно с какими-то другими, для него пока неведомыми целями. Но Патрик был деловым человеком. И прекрасно отдавал себе отчет в том, что люди, заплатившие такие деньги за участие в абсолютно несерьезном, с точки зрения миллионов людей во всем мире, предприятии, имели право на какие-то свои тайные намерения. Конечно, пока это не шло вразрез с интересами и целями его, Крюгера, экспедиции. А кроме того, он, конечно же, был абсолютно уверен, что, как только обнаружатся неоспоримые доказательства существования гоминоида, это никого не оставит равнодушным. Уж не говоря о возможном визуальном контакте с лохматым приматом.

– Если мне повезет, – бодро ответил Патрик, – то, проявив пленку, я получу четкие следы когтей йети на камне. Благодаря сильному увеличению, при помощи объектива фотоаппарата, на поверхности скалы я заметил множество длинных царапин. Их происхождение лично у меня не вызывает никаких сомнений.

К трем часам дня маленький отряд наконец спустился в долину. Было решено сначала пообедать, а потом продолжить движение вдоль бурной реки к расщелине между двух скал на краю обширной котловины.

Еще при спуске в долину людьми то и дело овладевало странное волнение. Возможно, никто из экспедишников и не придал бы этому особого значения, если бы не Александра Калугина. Спутница Зуброва все теснее и теснее прижималась к Семену. И все чаще настороженно озиралась по сторонам.

– Что-то не так? – уже в который раз обращался к ней Зубров.

– Меня не оставляет ощущение, что за нами кто-то или что-то наблюдает. И вообще, разве вам не кажется, что здесь все какое-то странное? Ну, неестественное, что ли!

Алекс выговаривала слова чересчур быстро.

– Есть такое предчувствие, – как бы между прочим отозвался Букс.

– Да, предчувствие, что должно что-то случиться, мне тоже не дает покоя, – Хорст Шиллинг озабоченно огляделся.

Профессор Шиллинг в последние дни почти не участвовал в беседах экспедишников. Он все чаще и надолго погружался в собственные мысли. Тем любопытнее было то обстоятельство, что он вдруг решил поделиться своими, может быть, самыми сокровенными переживаниями с остальными.

Патрик обвел внимательным взглядом доверенных его попечению людей. И все, на ком задерживался его заинтересованный взгляд, тихонько кивали в подтверждение только что сказанному.

– Я объясняю это тем, что наши нервы расшалились, – смело заявил Макс. – Последние ночи мы со своими долгими посиделками у костра почти не спали. А здесь такое великолепие природы, такой поразительно чистый и какой-то…

Парень, подбирая подходящее слово, пощелкал пальцами.

– Звенящий воздух! – пришел ему на выручку Семен, моментально сообразив, что имел в виду Шмидт.

– Да, да! Именно звенящий воздух! – закивал Макс.

– А я думал, что это у меня одного в ушах звон стоит, – с глуповатой улыбкой признался Мартин.

– Звон в голове. Насколько мне известно, именно так проявляются первые симптомы горной болезни, – задумчиво произнес Патрик Крюгер.

– Да нет, тут что-то другое… – теперь не унимался Хорст. – Я в свое время немало ходил в горы и хорошо знаю, что такое горная болезнь. Это когда голова раскалывается от боли, а аспирин можно с одинаковым успехом принимать как орально, так и ана…

На этом слове профессор осекся и покраснел.

– А что, это мысль! – подхватил идею Шмидт. – Убежден, что еще никому не приходило в голову принимать лекарства только через задницу. Так встанешь с утра, напихаешь себе в зад аспирина, анальгина и но-шпы. Свернешь пару горчичников – и туда же. А потом спешишь на работу, до отказа заряженный здоровьем.

Пока Фархад с Джалалом занимались костром и приготовлением обеда, подуставшие экспедишники устраивались поудобнее в мягкой шелковистой траве. И только Патрик Крюгер и Семен Зубров, отделившись от остальных, отошли к реке.