– Теперь о Витселе.

– Пока обсуждались юридические тонкости по Дефуру, я вышел в коридор. Увидел Витселя, ожидавшего своей участи. Рассказал, что для селекционного отдела «Локомотива» он был ориентиром среди центральных полузащитников, и добавил: «Завидую «Бенфике», которая приобретает классный актив. Но, думаю, рано или поздно ты все равно окажешься в нашей стране».

– Аксель посмеялся?

– Был серьезен: «Все возможно. Ничего не имею против России». Время спустя я приехал в Лиссабон, встретился с Руем Коштой, спортивным директором «Бенфики». Он – профи, есть что полезного почерпнуть. Разговорились о Витселе и Гуарине. Кошта сказал: «Для меня оптимальная «восьмерка» – Гуарин. Всегда находит кратчайший путь к воротам соперника. Витсель же больше нацелен на сохранение мяча, иногда это снижает атакующий потенциал команды. В остальном у него нет минусов. Через полтора года планируем продать его за 20 миллионов».

– Кто-то поражал вас неадекватными требованиями?

– Мино Райола, который вел дела не только Ибрагимовича с Погба, но и Урби Эмануэлсона, бывшего полузащитника «Аякса», «Милана». Его можно было привезти в Россию свободным агентом. Предварительно мы обо всем договорились с игроком. Урбу резюмировал: «Я согласен, но юридические детали вам нужно обговорить с Райолой».

– С гонором мужик?

– Райола не такой эпатажный, как его расписывают. Вовремя выходил на связь, был последователен, корректен. Но запросы по зарплате взвинтил вдвое! Плюс хотел большую агентскую комиссию. Мы сутки обсуждали вопрос, существенно понизили комиссию. А вот по контракту футболиста компромисс найти не удалось.

– Почему?

– Говорю: «Вы просите в год 1 миллион 800 тысяч, хотя сами знаете, что больше миллиона Эмануэлсону сейчас не предложит никто. К тому же трансферное окно закрывается, он рискует вообще остаться без команды». Ответ Райолы заставил призадуматься, что такое бизнес: «Я обязан держать марку. Пусть все знают, что мои клиенты – это очень дорого». Кончилось тем, что полгода Эмануэлсон нигде не играл.

– Вы упомянули ПАОК. С Иваном Саввиди, владельцем клуба, знакомы?

– Да. Яркий человек, с гигантским жизненным опытом. Его многие считают самодуром, не понимают логику поступков. Но в бизнесе Иван Игнатьевич очень успешен, «чуйка» фантастическая. Люди из окружения Саввиди рассказывали, как тот ведет дела.

– Как?

– Допустим, хочет приобрести завод. Помощникам поручает оценить риски. Те выносят единогласное заключение – предприятие убыточное, не покупать. Саввиди выслушает, на следующий день звонит: «Берем!» Через полгода в этом районе люди прокладывают железную дорогу и выкупают у него землю за бешеные деньги. Но в футболе подобный алгоритм не работает, тут свои законы.

– Последний случай, когда были потрясены ценой на футболиста?

– Почти 15 миллионов евро за переход Буссуфа в «Локомотив». Зарплату его называть не стану, но это что-то космическое.

– Чем Буссуфа слаб?

– Муляж. Хотя велись на него многие, «Зенит» тоже проявлял интерес.

– Что значит «муляж»?

– Футболист квалифицированный, статусный. Но показной, в реальности уходящий от игры и не выполняющий тот функционал, который от него требуется. Вроде Саши Алиева периода возврата в Киев. Когда Газзаев пришел в киевское «Динамо», ему расписывали: «Алиев – суперигрок, наша звезда!» Валерий Георгиевич присмотрелся: позиция человека под нападающими, но его в этой главной стратегической зоне нет вообще! Играет на чистых мячах там, где и без него разберутся.

– Чем удивляли жены футболистов?

– Это – особая порода женщин. Если футболисту, а уж тем более тренеру не повезло с супругой, вряд ли он достигнет больших высот. Самая колоритная из жен, пожалуй, Таня Калиниченко. Такой боец! На вопрос, где ее родина, ответила: «Моя Родина – это мой муж!» Ради свидания с Максом договаривалась с охранниками в Тарасовке, втихаря проникала на территорию базы, пряталась по кустам. Она маленькая, но как-то в «Лужниках» на матче «Спартак» – «Черноморец» бросилась в драку на помощь Ларисе Павлюченко.

– В ложе?

– Да. Один из болельщиков, приближенных к клубу, начал крыть Рому Павлюченко последними словами. Лариса разрыдалась, сиганула через три ряда, вцепилась в него мертвой хваткой. Таня прибежала следом. Мужик огромный, в руке полный бокал пива. Вдвоем так отбуцкали, что все пиво на соседей расплескал. А Рома после матча бегал по Лужникам, искал этого черта. Если б нашел, себя бы сдерживать не стал.

– В том «Спартаке» самым горячим был Торбинский?

– У Димы непростой характер, но он сверхнадежный человек. У меня есть очень близкий друг. Бизнесмен, который долго помогал российскому спорту и футболу, в частности. Однажды его подставили, на год оказался в следственном изоляторе. Многие люди футбола поднялись на защиту, мы собирали ходатайства, поручительства. Когда набрал Торбинскому, он был за границей. Так Дима на следующий день примчался в Москву, написал поручительство и улетел обратно.

– Что это за фотография, где боксируете с Дмитрием Аленичевым?

– 2000 год. Сидели в ресторане, там для антуража висели боксерские перчатки. Дима рассказал, что мог пойти по стопам отца, который занимался боксом. Говорю: «Покажи, что умеешь». Он натянул перчатки, встал в стойку. Вполне профессионально, но тогда я этого не понимал.

– А сейчас?

– Немного понимаю. Двадцать лет назад прочитал у Брайана Трейси: «Запишите сто желаний без остановки». Взял тетрадочку, записал. Время от времени, когда возникают паузы в проектах, достаю, выбираю и принимаюсь за дело. Как-то увидел одно из желаний: «освоить какой-нибудь вид единоборств». Тут же пошел в боксерский зал.

– С побитым лицом на переговоры приходили?

– После одной истории спокойно к этому отношусь. Принял вызов, который нельзя принимать. Человек всю жизнь дрался, а я еще в ринге ни разу не был. Но и уклониться было нельзя. В итоге огреб так, что друг меня не узнал. На следующий день мне позвонили от Виталия Прохорова, предложили поучаствовать в хоккейном проекте, который курировал Рашид Нургалиев.

– Что за проект?

– Центр подготовки юношеских сборных имени Виктора Тихонова. Говорю: «Да у меня с лицом не все в порядке…» – «Ерунда, приезжай». В Новогорске захожу в кабинет, снимаю темные очки. Пауза. И Прохоров с улыбкой: «Наш человек!» Но в хоккее я пробыл месяц, глаза не горели. Для меня самое важное, чтобы было интересно.

– ?

– Просто из-за денег, или из-за престижа, или из-за статуса я работать не буду.

И мне обязательно нужна свобода, как внутренняя, так и профессиональная. Мне интересно соз-да-вать. Прицепиться к какому-то проекту и не обращать внимания на то, приносишь ли ты пользу, растешь ли, – это не мое.

Поэтому у меня всегда был свой путь. Я не раз отказывался от громких предложений, уходил с должностей, о которых большинство мечтают.

Так я обретал свободу, порождающую гармонию, которая давала мне возможность развиваться и идти дальше.

Мне нравится делать то, от чего я получаю удовольствие. Скаутинг. Трансферы. Консалтинг. Тренинги личностного роста. Футбольные семинары. Написание книг. Другие абсолютно разные проекты. В течение года приоритеты меняются, переключаюсь легко.

Иногда предлагают поработать в клубах.

Но в России мало, а точнее, почти нет амбициозных клубов, где все прозрачно, четко выстроенная вертикаль и где у тебя своя гарантированная масштабная зона ответственности. Чаще – несколько течений, которые в конфронтации друг с другом. Бесконечные дни согласований. Вместо нормальной работы человек вынужден подстраиваться, лавировать, чтоб кого-то не прогневить. Это не мое. Заниматься нужно тем, во что веришь, от чего получаешь удовольствие. А клубной романтики я вкусил сполна. Впрочем, о моей работе в «Краснодаре», «Локомотиве», «Спартаке» мы здесь еще поговорим.