– Вы такого низкого мнения о мистере Околонго? Вы же сами его поддержали…

– Эта кукла всё же лучше, чем большевик Ниачи! Моя страна заслуживает, чтобы ею управляли просвещенные люди умеренных взглядов…

Гуль долго молчал, обдумывая слова вице-президента. Всё это время он ловил его испытывающий взгляд. После долгой паузы он произнёс:

– Вероятно, я воспользуюсь Вашим предложением, господин Маджаи.

– Не надо так официально, зовите меня просто Джим… – политик протянул свою чёрную как смоль руку Гулю. Дипломат несколько замешкался и пожал её:

– Тогда … зовите… меня просто Адриан, Джим!

– Хорошо, Адриан! Мы с Вами обязательно увидимся, – политик резво встал и вышел из беседки, а Гуль остался докуривать свою сигару.

Едва Маджаи исчез в темноте, Адриан вдруг почувствовал ничтожность всех своих усилий по сравнению с размахом событий, происходящих вокруг. От тоски ему захотелось ещё выпить и немного побыть одному. Пытаясь осмыслить события последнего дня, Гуль совершенно не понимал в какой игре он принимает участие. Его размышления прервали тихие, крадущиеся шаги: кто-то шёл по тропинке в сторону беседки.

– Эй, кто там? – крикнул в темноту Адриан.

– А, это Вы Гуль? – раздался тонкий голосок Блейка. – Я как раз Вас ищу. Ну что, познакомились с Маджаи?

– Да. Мы почти час говорили с ним на разные темы.

– Ну и как он Вам? Не правда ли, хорош?

– Язык у него подвешен, но говорит ли он то, что думает?

– Я не знаю, что там у него в голове, – захихикал Блейк, – но что в кармане нам известно. Поверьте, он занимает активную прозападную позицию и наша задача, чтобы он стал хорошим другом Британии.

– Но почему он говорил со мной? Вы же и так всё знаете!

– Я – лицо неофициальное, впрочем, как и Смелли. Наше слово не может громко звучать в кабинетах Форин Офиса. Мнение наше выслушают, но и только. А Вы сможете сказать своё веское слово, когда Маджаи займёт президентское кресло. Вот он и старается…

– А разве Околонго собирается в отставку?

– На этом свете бываете всё, – уклонился от прямого ответа Блейк. – Представим на минуту, что всенародно избранный президент отрешён от должности…

– Как?

– Импичмент, заболел, умер или ушёл в отставку, пускай даже временную. Кто тогда займёт его место?

– Вице-президент.

– Правильно! А кто им будет завтра? Маджаи! Вот он и пытается заручиться британской поддержкой: наши инвестиции, наши инструкторы, наше оружие…

– Так вот почему он сюда приехал! – догадался Адриан. – Представители инвестора и …

– Будущий британский посол в Зангаро, – закончил за дипломата Блейк. – Он всецело в наших руках!

– По-видимому, Вы правы, Блейк! Ему будет нужна любая поддержка, если он захочет занять пост президента.

– Поэтому он вьётся вокруг нас как лисий хвост. Другого выбора у него просто нет: французам он не интересен, американцы далеко, а русские поддерживают Ниачи…

– За ним стоит армия!

– Вот тут Вы не правы. Мы уже успели очистить президентскую гвардию и оба кадровых батальона от радикалов. Третий батальон укомплектован уроженцами побережья и несёт охранные функции: я уверен, что его офицеры будут придерживаться Конституции. Основную проблему составит северная бригада – она по численности превышает все остальные формирования раза в полтора.

– Как это?

– Никто точно не знает сколько на севере собрано солдат и милиционеров. Там же сосредоточена почти вся современная авиация, но она совершенно не опасна…

– Я где-то читал, что гвианийские «Миражи» обслуживаются и пилотируются саудовцами?

– Их всего четыре, Гуль! Всего четыре! Запчастей не хватает, ещё арабы предпочитают летать в светлое время суток. Так что авиация в случае военного мятежа окажется ненужной. Разве что несколько старых поршневых самолётов, оставшихся с прошлых времён.

– А они ещё летают?

– Представьте себе! Обслуживают внутренние линии: возят почту, чиновников, врачей. Установите на них пулемёт и бомбосбрасыватель и получите готовый штурмовик. Пять-шесть из них легко остановят наступление Северной бригады…

– Зачем Вы мне всё это рассказываете, Блейк?

– Вы же хотите пристроится послом в Зангаро, не так ли?

– Ну, в общем, да! В Форин офисе утвердили мою кандидатуру…

– Но Вы же понимаете, что ваша синекура будет моментально прикрыта, если Кларенс возьмут красные?

Гуль сглотнул: он не думал о таком варианте развития событий. На последней встрече Мэнсон твёрдо обещал, что Зангаро останется в рядах демократического мира:

– А разве существует такая опасность? – спросил он после долгой паузы.

– Как будто Вы не знаете, что правительство Боганы взяло курс на объединение территорий!

– Да, я читал что-то в политическом обзоре, но не придал значения. Как Вы полагаете, Блейк, насколько это может быть опасно?

– Красные опасны всегда. Сейчас за Хрустальными Горами прячутся недобитые сторонники Кимбы. Их довольно много, они организованы и угрожают перевалу…

– Но я ничего не знаю об этом. Местные мне не докладывают, а своими осведомителями мы пока не обзавелись.

– Надо работать, мой друг, надо работать, – наставительно произнёс Блейк. – В том числе и над сбором информации. Никто другой за Вас этого делать не будет…

– Но мой дипломатический статус не подразумевает ничего подобного!

– Не стройте лишних иллюзий насчёт своей работы, Адриан, – произнёс разведчик покровительственным тоном. – Вы, я, Крейг здесь не прохлаждаемся, а работаем на благо Британии. Постарайтесь подружиться с Маджаи и его женой!

– Я приму во внимание Ваш совет, мистер Блейк! – надулся Адриан.

– Это не совет или просьба, а приказ, мистер Гуль! – вдруг голос его собеседника сорвался на визг…

Блейк нырнул в темноту ночи, и Адриан остался один. Ему вдруг жутко захотелось побыть одному и поразмышлять. Он решительно не понимал в какую игру с ним играют…

Наутро для развлечения гостей была устроена «охота на крокодила». Когда Гулю объяснили её правила: он забеспокоился:

– Разве это не опасно?

– Что Вы! Эти люди прекрасно натренированы: Вы будете смотреть на это с безопасного расстояния, – заверил его Чарли и панибратски похлопал его по плечу. Гуль поморщился: от собеседника за милю разило алкоголем. Он не хотел ехать, но всё же дал себя уговорить. На рассвете в субботу прошёл небольшой дождь, чудом занесённый откуда-то ночным бризом. Казалось, поездка будет отменена, но через полчаса выглянуло веселое солнце, и вся компания поехала развлекаться. Полчаса езды на джипе по узкой дамбе, и охотников привезли к небольшой заводи. Здесь их встретил молодой парень атлетического сложения, нечто среднее между человеком и греческим богом.

– Охота? – спросил он с певучим акцентом.

– Йе, – коротко произнёс Чарли.

– Гуд, – негр безбоязненно вошёл в воду.

– Что за черт, ведь в заводи полно крокодилов! – удивлённо спросила мадам Соваж.

– Тем лучше, – пробурчал Чарли и поднял руку. Взявшийся из ниоткуда бой расставил кресла вдоль берега, подал порцию льда, сифон газированной воды и бутылку джина. Сигареты лежали тут же на столике, под рукой. Несколькими резкими и сильными гребками охотник пересёк заводь и стремительно выбежал на мелководье в туче брызг и пены. Вот он на песке, целый и невредимый. Минуту он тяжело дышал, а потом стал раздеваться донага.

– Почему он снимает свои бриджи? – игриво поинтересовалась мадам Соваж.

– Чтобы быть совершенно свободным, – тоном знатока произнёс Браун. – Все зависит от совершеннейшей точности движений.

– Что зависит?

– Его жизнь и смерть. Вам в какой пропорции смешивать, мадам?

– Один к четырём. И льда побольше…

Кусты и деревья, опоясавшие заводь, были покрыты тонкими и гибкими лианами. Охотник сорвал несколько из них и быстро свил жгут ярда в два длиной, перекинул его на шею и снова полез в воду. На этот раз он действовал очень осторожно. На берегу спали крокодилы, похожие на ряд толстых брёвен. Все они лежали в одном направлении: носом к лесу, хвостами в воде. Они дремали с раскрытыми ртами: меж рядов страшных зубов бегали птички и выбирали застрявшие куски мяса. Охотник медленно шёл по направлению к рептилиям и будил их лёгкими ударами в ладоши: они просыпались и нехотя, по очереди, пятились в воду.