– Представляешь Эндин, эти обормоты так раздули свой военно-административный аппарат, что на его содержание уходит две трети всех расходов на армию. Кого только нет в составе министерства: разведка, контрразведка, служба связи, строительная часть, военная полиция, управление казарменным фондом… Одних служб снабжения только восемь!

– Как это?

– А так! Отдельные службы доставляют топливо, транспорт, вооружение, обмундирование, продовольствие, средства связи, строительные материалы и боеприпасы! Во главе каждого из них стоит свой начальник со своим штабом. В распоряжении каждого из них – автопарк и бесчисленное количество порученцев.

– Не проще ли было это всё объединить в одно управление?

– Раньше так и было! Но потом надо пристроить одного, другого, третьего полковника. Большинство из них обладают кругозор сержанта, но имеют влиятельных друзей и родственников. При военном правительстве им было просто: они давали разрешение на продажу товаров двойного назначения гражданским лицам! Естественно, за взятки! Представляете, Саймон, министерство пыталось взять под контроль торговлю кофе в зернах и какао-бобами.

– А какое отношение это имеет к войне? Ведь эти продукты нельзя отнести к товарам первой необходимости?

– В том-то и дело! Военные собирались создать управление по экспорту, но пока готовился этот вопрос, война закончилась и проект закрыли. Теперь гражданское правительство сокращает права военных: они пищат и сопротивляются, но постепенно сдают позиции.

Увидев, снующих по коридорам толстопузов в военной форме, Эндин вспомнил этот разговор и удивился тому, насколько его пожилой товарищ был прав. Он шёл по коридору, замыкая колонну, которую уверено вёл куда-то Эверар. Вдруг его окликнули:

– Мистер Харрис, рад Вас видеть.

Саймон обернулся в двух шагах от него стоял мистер Ху. В этот раз на нём была уже не интендантская форма, а тёмно-зелёный мундир со странным значком в петлице. Он пригляделся: это был лев, кусающий себя за хвост. У Эверара в петлице был лев, вставший на дыбы.

– Видимо, отличие службы безопасности, – решил он и незаметно кивнул.

– А я иду туда же, куда и Вы, – продолжил разговор полковник и уточнил, – к бригадиру Спиффу. Похоже, мы будем участвовать в одном совещании.

– Весьма польщён, – процедил сквозь зубы Эндин и прибавил шаг, чтобы догнать Роджерса. Но не тут-то было. Мистер Ху забежал вперёд и догнал Эверара, который остановился перед узкой дверью.

– Пришли, – произнёс он.

Кабинет начальника военной разведки был узок и тёмен. Осмотревшись, Эндин понял, что этот эффект ему придавали многочисленные стеллажи с какими-то документами, стоявшие вдоль стен. Они доходили почти до потолка, частично закрывая лампы дневного света, идущие по краям. Посередине кабинета стоял длинный узкий стол, в конце которого сидел человек в тёмно-зелёной форме с генеральскими погонами. Его Эндин видел впервые. Вблизи бригадир Спифф оказался худощавым пожилым негром лет шестидесяти. Его узкое холёное лицо в сочетании с блестящим при свете люминесцентных ламп лысиной делали его похожим на демона, только что вышедшего из ада.

– Интересно, зачем он так вырядился? – шепнул Эндин Роджерсу, усаживаясь рядом с ним.

– Он всегда такой. Сколько его знаю со времён той войны…

– Угу, – хмыкнул Саймон, высчитывая сколько же лет полковник знает бригадира. Выходило, что лет тридцать, а то и больше…

Англичане сели справа от бригадира, а офицеры слева. Так получилось, что Роджерс сидел напротив Эверара, а Эндин – напротив мистера Ху.

– Я позвал Вас, господа, чтобы обсудить кое-какую проблему, – важно произнёс бригадир. – Надеюсь, Вас не нужно представлять друг другу?

Тут мистер Ху заговорщицки подмигнул Эндину и произнёс, перебивая Спиффа:

– Для всех, кто меня не знает. Я – суперинтендант службы национальной безопасности Инесент Белмар.

– А я думал, что Вы по-прежнему служите в тайной политической полиции, мистер Белмар, – с издёвкой произнёс Роджерс. – Как теперь рассматривать Вашу должность и звание? Как повышение или понижение?

– Для Вашего сведения, полковник, военная контрразведка подчинена нашей службе, мой непосредственный шеф является министром без портфеля и имеет прямой доступ к президенту. В настоящий момент мне подчинён отдел военной контрразведки. Вместе с ним мы занимаемся поиском военных преступников, замешанных в сецессии Южной провинции, и оборотом нелегального оружия.

– А я думал, что объявлена всеобщая амнистия, – потянул Роджерс. – Я что, ошибся?

– Амнистия распространяется на рядовых участников восстания и их командиров. Люди, стоявшие во главе заговора, должны пройти проверку и только после этого получают прощение. На иностранцев, особенно наёмников, это вообще не распространяется…

– Но я не наёмник, – возмутился Роджерс. –Я – ветеран Имперской службы в отставке…

– Да, не наёмник, – подтвердил Белмар, – но вопросы к Вам у нашей службы всё же есть.

– Хватит пререкаться, господа, – вмешался в перепалку бригадир Спифф. – У вас ещё будет время поговорить. Мы все здесь собрались не для этого. Как вы все понимаете наша встреча носит неформальный характер, и поэтому мы его проводим не в моём кабинете, а в архиве службы вещевого довольствия. Ближайшие два часа нам никто не помешает. Мистер Белмар, начинайте!

– Сегодня ночью на рейде Уарри взлетело на воздух зангарское судно «Гвенко». Мы чего-то такого ожидали, но не до такой степени. Сейчас в порту работает следственная группа. По предварительным данным взорвалось большое количество взрывчатки, предназначенной для горных работ.

– Не боеприпасы?

– Нет.

– Вы выяснили причину взрыва? – спросил бригадир.

– Водолазы установили, что первый взрыв произошёл в машинном отделении. Взрывчатка детонировала позже.

– Так, что боеприпасов на борту судна не было?

– Почему же, были. Трёхдюймовые миномётные мины с наших складов. Только они хранились, согласно инструкции: взрыватели отдельно от зарядов. Порох, естественно, сгорел, а снаряды и запалы остались. Правда, они уже непригодны…

– Сколько было на борту боеприпасов?

– Четыре контейнера по пятьсот фунтов каждый. На них были выданы сопроводительные документы и даже сертификаты конечного пользователя. Они были выданы нашим министерством для Зангаро. Это был знак доброй воли.

– Ну, а мы то тут причём? – не выдержал Эндин.

– Как? – улыбнулся Белмар и уставился на Эндина своими поросячьими глазками. – Вы не догадываетесь?

– Нет, – неуверенно произнёс Саймон – внутри его била дрожь.

– По нашим данным этот взрыв организовали нанятые Вами люди!

– Мною? – удивился Эндин.

– Да, так утверждает один из арестованных Шарль Ру!

– Не может быть. Действительно, я несколько раз встречался с этим человеком. Он был нанят для того, чтобы обучить группу бакайя для охраны лесоразработок…

– Вы добились от него признания? – прервал Эндина Роджерс.

– Мои люди умеют убеждать, – улыбнулся Белмар.

– Глупости, – полковник Роджерс сверкнул глазами. – Знаем мы ваши методы!

– Конечно, служба безопасности не совсем интеллигентные люди, которые вежливо разговаривают, – улыбнулся Белмар, – но в данном случае наш подопечный дал показания сам без всякого внешнего давления….

– Я Вам не верю, сэр, – возразил отставной полковник, немного сбавив свой тон. – У меня есть доказательства, что этот Ру действовал на свой страх и риск. Если он замешан во взрыве, то это его дело!

– Я тоже склонен так думать, – примиряюще произнёс Спифф. – Я только что говорил с Уарри, но мне ничего нового не доложили. Однако, пусть он хорошенько прессует этого лягушатника. Вы лучше сообщите нам о другом своём улове – Жорже Шевалье! Он до сих пор числится в нашем розыске.

– Надеюсь, что в этот раз он не ускользнёт от Гвианского правосудия, – ухмыльнулся Роджерс, вызывающе смотря на Белмара. – Скажите-ка, суперинтендант, а на таможне Вы нашли что-нибудь ещё?