Так что теперь, несколько лет спустя, появление Дмитрия Павловича на Олимпийских играх в Стокгольме стало самым дорогим подарком для Марии Павловны. Она не отходила от брата ни на шаг.

Что русскому потеха, то немцу смерть – присказка не только про гостей с берегов Рейна: исстари, ещё с допетровских времён, немцами в России называли любых европейцев.

Немкой считалась и гессенская принцесса Алиса Виктория Елена Бригитта Луиза Беатриса. Её родина, великое герцогство Гессен-Дармштадт, – германская земля, а отец, ландграф Людвиг Четвёртый, – немец. Но мать Алисы была британской принцессой, и воспитывали девочку в Лондоне, при дворе великой бабушки – королевы Виктории. Первую бонну, чопорную леди Анну Текстон, сменила такая же чопорная Маргарет Джексон…

…так что дочь ландграфа выросла скорее англичанкой, чем немкой. Английский язык стал для принцессы Алисы родней немецкого, и дома она предпочитала разговаривать по-английски.

Её муж не возражал: блестяще образованный сын датской королевны Марии Софии Фредерики Дагмар, внук немецкой принцессы Максимилианы Вильгельмины Августы Софии Марии, тоже свободно владел пятью языками.

Сын датчанки и внук немки, потомок герцогов Гольштейн-Готторпов, обладатель ласкового домашнего прозвища Ники – Николай Александрович, российский император Николай Второй.

– Вот смотри: здесь мы, здесь Габсбурги, а здесь – Гогенцоллерны, – под внимательным взглядом супруги он блюдцами обозначал на чайном столике Австрию и Германию. – Здесь – мы, а здесь они… и здесь…

Ему пришлось наскоро импровизировать карту Европы из всего, что подвернулось под руку: географию Алиса знала нетвёрдо. Карта была нужна, чтобы объяснить, где сталкиваются интересы трёх империй – Российской, Германской и Австро-Венгерской.

– Вот это Средиземное море, – сказал император, выложил рядом несколько салфеток и продолжил выставлять блюдца. – Значит, это – Греция, а рядом – Турция. Южнее – Кипр, туда крейсер «Аврора» отправился. Здесь – остров Родос и ливийская Триполитания…

Императрица покивала:

– Там сейчас турки с итальянцами воюют.

– Я бы сказал – итальянцы с турками. – Николай Александрович вздохнул. – И хорошо воюют, знаешь ли! Мы уже просили их остановиться и назвать условия, на которых Рим готов прекратить войну. Слишком хорошо воюют! – повторил он.

– Отчего же слишком?

– Оттого, что на Балканах теперь думают: если турок так легко побить, чего же мы сидим? И прикидывают: не пора ли тоже крепко взять Турцию за горло и припомнить старые обиды?

Интересы императрицы ограничивались домом и детьми: Küchen, Kinder, Kirchen, пресловутое немецкое правило трёх «К». Газет она не читала, книжки – только духовные и мистические, да ещё романы. О событиях в мире узнавала от мужа, который нечасто бывал расположен рассказывать.

Николай Алексанрович старался оградить семью от внешнего мира: довольно того, что ему приходится каждый день окунаться в дела страны и хитросплетения международной политики. Тяжела ноша государя, утомительна и неблагодарна. А жена с детьми пусть живут спокойно и счастливо.

– Нам тоже нельзя сидеть сложа руки. Ведь там кто? – сказал император и четырежды звякнул остриём серебряного фруктового ножа по фарфору, обозначавшему Балканы. – Сербия, Черногория, Болгария и Греция. Все наши, православные.

Перед замужеством Алисе Гессенской пришлось перейти в русскую ортодоксальную веру: жене наследника престола недостаточно быть просто христианкой. Тогда же она сменила имя и превратилась в Александру Фёдоровну. Родные звали её Аликс – домашнее прозвище стало мостиком от Алисы к Александре.

– Будет очень хорошо, – добавил Николай Александрович, – если они перестанут что-то выдумывать сами по себе, а объединятся в Балканский союз. Мы это приветствуем…

– Союз против кузена Вилли?

Так Александра Фёдоровна по привычке называла германского кайзера Вильгельма Второго: их матери были родными сёстрами.

Николай Александрович кайзера не любил – ни как родню, ни как политика. Пару лет назад он даже объехал Берлин стороной, совершая официальный вояж к своему кузену Джорджи – британскому королю Георгу Пятому. У Вилли Гогенцоллерна хватило наглости предъявить ультиматум: либо Россия признает аннексию Боснии и Герцеговины, либо германская армия поддержит австрийское вторжение в Сербию!

– России выгоден союз и против Вилли, и против Франца-Иосифа, – напомнил Николай Александрович про дряхлого Габсбурга, императора Австрии и короля Венгрии. – Турки-то нам не помеха, отзовём оттуда посла – и всё! А вот эти…

Он придвинул к себе блюдце, обозначавшее Турцию, и принялся срезáть над ним с яблока кожуру аккуратной длинной спиралью. Императрица продолжала слушать про то, как российские дипломаты подталкивают Сербию, Черногорию, Грецию и Болгарию к созданию союза, а сама Россия тем временем копит силы против Австрии и Германии.

Болгары с греками к австрийцам равнодушны, но жаждут разгромить турок – и спорят, кому из них после победы достанется Македония. Зато для сербов Австрия – враг номер один, и кусок Турции они тоже урвать не прочь. Они согласны на часть Македонии, но за такую сговорчивость хотят получить Албанию и выход к морю…

– Съешь половинку? – Николай Александрович предложил жене очищенное яблоко. – Сербия – морская держава! Можешь это себе представить?.. Старик Франц-Иосиф тоже не может, оттого и распря у него с сербами.

От яблока императрица отказалась, и муж снова указал ножом на карту:

– Австрию поддерживают итальянцы. Но у них эйфория от побед над турками. Италия собирается сама хозяйничать на Адриатике и хочет Албанию, а это не нравится австрийцам… Такой получается пасьянс.

– Не пасьянс, а путаница, – возразила Александра Фёдоровна, знавшая толк в пасьянсах. – Столько названий, голова крýгом… Не понимаю, как ты можешь всё упомнить. И ещё: почему нельзя просто взять – и договориться один раз?

Николай Александрович невесело усмехнулся.

– Милая, милая Аликс… Хотел бы я так! Но политика устроена иначе. Сегодня одни дружат с другими против третьих, потом другие с третьими начинают дружить против первых, а те с четвёртыми – против них. Всё время кто-то дружит против кого-то, чтобы что-нибудь чужое к рукам прибрать…

– Но ведь нам-то чужого не надо! Зачем соваться на Балканы? Турки сейчас слабые. Если сербы с болгарами хотят им отомстить – пусть воюют. А наше дело – сторона!

– Так не выйдет. Если начнётся война, турок сразу же поддержит Австрия, и нам придётся заступаться за братьев-славян. За Францем-Иосифом пойдут германцы с твоим кузеном Вилли, за нами – англичане с моим кузеном Джорджи. Потом французы включатся, и так далее. Помнишь, Григорий детям рассказывал, как репку тянули? Старуха хватается за старика, внучка – за старуху, собака – за внучку… Это будет война всех против всех. Мировая.

В том, что большой войны в любом случае не избежать, сомневались немногие. Скорее всего, первой подготовится Германия – и поспешит нанести удар. В российском Главном штабе генерал Брусилов предлагал пари, что это произойдёт не позже весны пятнадцатого года…

…а Россия успевала перевооружить и обучить армию только году к семнадцатому. Винтовок хватало, но пулемётов на дивизию не набиралось и сорока, хотя полагалось сто шестьдесят. Бомбомётов и миномётов вообще не было, ручных гранат не хватало катастрофически. Сапёрное дело развивалось черепашьими темпами, артиллерия тоже; военная авиация делала первые неуверенные шаги… Отставали от Германии и российские союзники по Антанте – Франция и Англия.

– К тому же сербы с болгарами наскребут под ружьё тысяч триста солдат, не больше. Если они ударят по туркам сейчас, то мы окажемся против Австрии и Германии, которые могут сразу выставить два миллиона штыков. И это только для начала. Словом, всё складывается очень и очень скверно. – Николай Александрович встал из-за стола. – Я, пожалуй, пройдусь часок, а потом детям перед сном почитаю. Не будешь скучать?