Блэк нахмурился, посмотрев на те самые стены.

— Серьёзно?

Паззл кивнул.

— Так они все сразу узнали, кто ты. Я знал, что никогда не сумею это скрыть, так что не особо беспокоился о том, чтобы мы были потише на этот счёт, — наклонившись к уху Блэка, он забормотал прямо ему в кожу. — Но если они узнают, что наши люди идут сюда, Квентин, они могут… отреагировать слишком остро. Я не хочу, чтобы они испортили планы Мастера Брика.

Все ещё дыша Блэку в ухо, Паззл поколебался.

Затем он выдохнул ещё несколько слов, ещё тише, чем прежде.

— Я знаю, что сейчас тебе плохо, мой прекрасный, прекрасный Квентин. Но все мы здесь страдаем. Ты понимаешь это? Все мы страдаем. Все мы справляемся с этим кошмаром, как только можем, — целуя лицо Блэка, он снова заговорил ему на ухо, все так же тихо. — Не стоит будить их слишком рано, — пробормотал он. — Нельзя будить их слишком рано…

Блэк нахмурился, когда Паззл поднял голову.

— Будет уже без разницы, если я не выберусь, Паззл, — прорычал он.

Паззл улыбнулся.

— Не беспокойся. Он очень умён. Он что-нибудь придумает.

Блэку не нужно было спрашивать, кого он имеет в виду.

Паззл скользнул руками под одежду Блэка, поглаживая его грудь и плечи и поднимая хлопковую ткань повыше. Блэк снова поёрзал от дискомфорта и вздрогнул от боли, которая становилась все сильнее, чем дольше вампир его касался.

Когда Паззл снова потянулся к его лицу, Блэк отдёрнулся.

— Прекрати, — прорычал он, задыхаясь. — Иисусе. Разве ты недостаточно сегодня получил? Оставь меня в покое.

Вампир надулся, глядя на него сверху вниз.

— Теперь ты грустишь, — сказал он. — Я не хотел тебя расстраивать. Я только сказал тебе правду.

Блэк вздрогнул, снова отстраняясь, когда другой пальцем провёл по его губам.

— Боже, — сказал Паззл. — Я люблю твой рот. Я понимаю, почему она его тоже любит. Я очень хочу, чтобы ты мне отсосал. Что, если мы сделаем это, только я заставлю тебя думать, будто ты делаешь это с ней? Или, может, что она здесь и наблюдает за нами? Тебе бы понравилось?

— Сунешь что-нибудь мне в рот, Паззл, и я гарантирую, что ты этого лишишься.

Паззл нахмурился, но лишь кивнул, вздыхая.

— Ладно, — кротко отозвался он.

Однако он не переставал его касаться, и Блэк осознал, что начинает дышать тяжелее, когда рука вампира скользнула ему между ног.

— Проклятье, — зарычал он. — Прекрати! Я серьёзно. Оставь меня в покое!

В этот раз Паззл его проигнорировал.

Опустив рот, он укусил Блэка в грудь вверху под левым плечом. Его клыки постепенно проникали в мышцы и плоть груди Блэка. Он начал вытягивать из него кровь, и Блэк застонал, будучи не в состоянии совладать с собой, когда перед ним появилось лицо Мири.

Это было не просто её лицо… он чувствовал её.

Он, бл*дь, чувствовал её, пока Паззл продолжал кормиться. Он мог снова и снова повторять себе, что это иллюзия, что вампир всего лишь проецирует на него его же собственные воспоминания, сбивая с толку его свет, но это никак не меняло реакцию его света.

Он застонал ещё громче, когда это ощущение усилилось.

— Иди нах*й, — выдавил он. Присутствие Мири стало сильнее, и Блэк потерялся в нем, чувствуя, как вся оставшаяся в его теле кровь приливает к члену. — Проклятье…

Паззл сосал сильнее, волна похоти выплеснулась из него, когда он одной рукой стиснул бок и ребра Блэка. Все ещё продолжая пить, он начал двигать своим телом по телу Блэка, не отстраняясь от его груди, а другой рукой все ещё массируя его между ног.

К тому времени, когда Блэк кончил, он почти совершенно забыл о вампире.

Закрыв глаза и затерявшись в собственном свете, он мог чувствовать лишь Мири. Боль ослепляла его, стирала все его попытки думать и здраво мыслить. В какой-то момент боль стала такой сильной, что он и вовсе потерял контроль… как это всегда случалось, если вампир был достаточно решителен, достаточно терпелив, готов не торопиться и выждать Блэка.

Каким-то образом, который Блэк ещё не выяснил, Паззл не давал ему активировать ошейник. Это только усложняло попытки сопротивляться вампиру. В итоге Блэк упивался тем пространством и ощущением Мири, но не Мири, потерявшись и ища её, стараясь удержаться за крошечные частицы, которые скармливал ему Паззл, дразня его и дёргая за ниточки.

В конце Блэк понятия не имел, где он вообще находится и с кем.

Он видел Мири, нависавшую над ним и оседлавшую его в темноте. Толкаясь ей навстречу, он чувствовал на себе руку Мири, безумно чувственным образом массирующую его, как она всегда делала, зная, что он утратит контроль… зная, что он выполнит любое её желание. Это губы Мири он чувствовал на своей груди, и это она тянула его зубами и языком… и он стонал её имя, кончая и совершенно затерявшись в этих грёзах, неспособный видеть ничего кроме этого.

Поначалу, открыв глаза и увидев нависавшего над ним незнакомца с волосами, прилипшими к вспотевшей шее, Блэк понятия не имел, кто он такой.

Какая-то часть его не могла перестать и искала её, даже тогда. Он искал её в этом мираже, глядя за вампира и через него, а Паззл улыбался ему, вытирая окровавленный рот бледной рукой. Забормотав что-то Блэку, вампир той же рукой убрал волосы с лица Блэка и ткнулся носом в его лицо и шею.

Блэк продолжал смотреть, пока не вымотался настолько, что его свет совершенно истощился.

К тому времени вампир снова свернулся клубочком возле его бока, довольно уложив голову на грудь Блэка. Блэк осознал, что смотрит на телевизор, где все ещё показывался фильм. Он отупело смотрел, как один из детей в телевизоре медленно делается пурпурным и синим, раздуваясь до размеров перекачанного пляжного мяча.

Вскоре после этого Блэк задремал.

Этот бл*дский шоколадный фильм все ещё танцевал и пел в его снах даже после этого.

* * *

Он проснулся резко, его разум безжалостно выдернули в реальность. Его глаза окинули взглядом комнату, которую он едва узнавал — комнату, полную охранников, одетых в кевларовые жилеты и вооружённых щитами. Некоторые из них кричали. От этих криков, яркого света и недоумения глаза Блэка полностью раскрылись, а затем он сразу же услышал шипение и воющий крик.

Он поднял голову, застонав, когда его сознание пошатнулось. Он все равно попытался ещё раз, стараясь сфокусировать взгляд. Он сумел сосредоточиться на суматохе в другом конце комнаты прямо перед тем, как свет над головой выключился, делая освещение более приемлемым.

Он чувствовал себя слабым, в крайней степени истощённым. Он старался не думать о предыдущей ночи.

Затем двое из тех охранников оказались возле его лодыжек, отстёгивая его от углов кровати. Приковав его лодыжки наручниками друг к другу, они переключились на его запястья, чтобы повторить ритуал, затем тот, что справа, грубо дёрнул Блэка в сидячее положение, а потом и на ноги, поддерживая его рукой за талию.

— Бл*дский кровосос едва не убил его, — произнёс охранник с отвращением в голосе.

— Иисус Христос. Нам нужно отмыть его перед тем, как забирать наверх, иначе они будут задавать вопросы. Нам не нужно, чтобы он отправлялся в их лазарет до того, как укусы заживут…

— Я не понимаю, — голос доктора Нгуен сумел пробиться сквозь шум на обеих концах комнаты. — Они никогда прежде не прерывали нас посреди процесса. Разве у нас нет контрактов, чтобы предотвратить подобное? Это возмутительно!

— Все, что мне известно — у них есть все документация, чтобы вернуть его обратно, — мрачно сказал ей охранник. — Они говорят, что это временно. Его вернут в лабораторию, когда это решится.

— Когда решится что? — она буквально кипела.

— Честно, я не знаю, мэм. Полагаю, эта информация нам не сообщалась, но запрос одобрен, — затем мужчина поморщился, глядя на следы укусов на голой груди Блэка. И вновь Блэк ощутил тёмное облако его отвращения. — И если вы не хотите, чтобы вас в следующий раз поймали со спущенными трусиками, почему бы вам не оставить бедного ублюдка одного на какое-то время, когда он вернётся? Вместо того чтобы позволять этим бл*дским тварям все время пользоваться им?