Если обратиться к истории и дням сегодняшним, то такая точка зрения на политику, как «грязное дело», имеет право на существование, но она, тем не менее, не может быть признана до конца правильной и научной. Аморальность и «грязь» в политике не могут рассматриваться как ее всеобщая («генетическая») заданность, как объективное производное от любых обстоятельств, в которых «делается политика», как доминанта, не зависящая от «чистоты рук» тех, кто занимается политикой.

Совместимость политики и морали (в ее общечеловеческом смысле) возможна и осуществляется только там, где есть реальная демократия, где любые действия в сфере политики подконтрольны ее механизмам и народу как первичному носителю власти, обладающему конституционно гарантированным правом «нанимать» себе руководителей и «увольнять» тех из них, которые не оправдывают доверия.

При этом речь не идет о полном подчинении политики морали, а о рациональном и разумном их соотношении, при котором мораль не превращается в морализаторство и не сводится только и исключительно к установлению запретных норм-рамок, к функциям оградительных флажков. Как политика, так и мораль – явления многослойные, внутри них есть разные пласты, которые могут и должны сочетаться. Политика, особенно в стрессовой, переходной ситуации, когда все напряжено и исковеркано, должна иметь право на моральный выбор, т. е. отказ от одних пластов морали и ориентацию на другие.

Необходимо четко представлять себе, что политическая деятельность (и по критерию политической целесообразности, и по критерию нравственного достоинства принимаемых решений) – это всегда зона риска. Сфера вынужденных, порой очень жестких решений, когда императивы морали приходится согласовывать с рациональностью действий, а собственные желания и пристрастия – с диктатом обстоятельств. Вовлеченный в конфликтную ситуацию «политический человек» обречен на компромисс, наилучший выход из которого – лишь поиск меньшего зла. И политик только тогда действует нравственно, когда добро от его поступков существенно превышает зло.

Подобно политике, власть, как вторая исходная категория политической науки, также носит универсальный характер и пронизывает всю общественную и частную жизнь, проявляется во всех ее сферах и структурах. Точно также, как и политика, она выступает одной из базовых детерминант всего человеческого существования и представляет собой феномен всеобщей взаимосвязи в динамичных формах зависимости, независимости и взаимозависимости между индивидами, социальными группами, институтами и т. д.

Будучи органичной частью живой материи – исключительно сложной, многоликой, динамичной – власть, как и политика, не поддается формализации. В том смысле, что ее нельзя втиснуть в какую-то одну универсальную дефиницию. И по мере углубления в процесс изучения власть порождает значительно больше вопросов, чем однозначные ответы. В шутку говорят, что власть – как любовь. Все знают, что это такое.

Но когда речь заходит об определениях возникают громадные трудности и смысловой разнобой.

Среди множества различных интерпретаций понятия власти одним из самых распространенных выступает ее трактовка как межперсональной конструкции, межличностного отношения, позволяющего одному индивиду изменять и подчинять себе поведение другого.

В этой связи обычно подчеркивают, что власть – это не вещь, которой обладают. И не собственность одного человека или группы. Власть – это всегда отношение, которое рождается в ходе социального взаимодействия и существует только в функциональной связи с тем, над чем (или кем) властвует. Но власть – не просто отношение кого-то с кем-то. Это всегда асимметричное отношение, т. е. неравное взаимодействие сторон. Когда одна сторона (субъект власти или властвующий) побуждает (принуждает) к действию, тогда как другая сторона (объект власти или подвластный) это действие производит. Знаменитая, ставшая классической, формула власти американского политолога Р. Даля гласит, что А имеет власть над Б лишь в той мере, в какой он может заставить Б сделать то, что Б в ином случае не стал бы делать.

Стало быть, власть есть способность и возможность одних моделировать поведение других, т. е. заставлять их делать что-то вопреки желанию с помощью каких-либо средств – от убеждения (манипулирования) до насилия (или угрозы применения силы).

В то же время было бы ошибкой считать всякое влияние проявлением власти. Речь идет только о действиях, которые целенаправленны, рассчитаны на достижение определенного эффекта, т. е. побуждают человека делать что-то, чего он не сделал бы по своей воле. Поэтому власть – это не просто способ воздействия на кого-либо, а всегда действия как процесс, направленный на изменение (кого-либо или чего-либо)».

Не случайно говорят, что обладать властью – значит быть способным менять порядок вещей.

Но откуда берется эта способность властвовать? Почему у одного субъекта она есть, а у другого – нет? Так возникает вопрос об основаниях (источниках) власти, ответ на который как раз и позволяет понять, почему в ходе взаимодействия различных социальных субъектов между ними рождаются «отношения властности», т. е. своеобразное разделение труда, когда одни командуют, а другие эти команды выполняют.

Здравый смысл нам подсказывает, что для того, чтобы обладать властью, человек должен держать под своим контролем что-либо, имеющее значение для другого человека или группы людей, и тем самым создавать их зависимость от него, заставлять действовать согласно его желаниям. Отсюда следует, что в самом общем виде основаниями власти выступают неудовлетворенные активные потребности одних и возможность их удовлетворения со стороны других, но на определенных условиях.

С этой точки зрения, власть дает все. Источников, питающих власть, бесчисленное множество. В том числе таких, которые относят к разряду универсальных, присутствующих в той или иной пропорции (или виде) в любом властном отношении. И которые сообщают власти определенное качество и соответствующий уровень эффективности.

Среди этих источников выделяются:

♦ сила (или угроза применения силы). В их рамках власть способна лишь на грубое принуждение, лишена гибкости, функционально ограничена, а посему являет собой власть низкого качества. Ее нередко называют «голой властью» – кроме как насилия и подавления, других «аргументов» в своем праве на то, чтобы властвовать, у этой власти нет. Но насилие – не есть проявление силы власти. Это проявление ее слабости;

♦ богатство как источник власти дает нам власть среднего качества и среднего уровня эффективности. Основа этой власти – способность к вознаграждению. Наряду с вознаграждением (позитивные санкции), эта власть включает и принуждение (негативные санкции), которое в виде реакции на некомфортное поведение объекта власти принимает форму угрозы уменьшить размер заработной платы, лишить премии, уволить с работы и пр.;

♦ знания придают власти высшее качество и наибольшую эффективность. Ибо позволяют достичь искомых целей, минимально расходуя ресурсы власти. Равно как и убедить людей в их личной заинтересованности принять участие в реализации этих целей. Превратить противников в союзников. Власть знаний – это власть компетенции и профессионализма, которые люди или группы усматривают в тех, кто властвует;