— Ты сказала — это хорошая новость. А плохая? — спросил Чарльз.

— Психологически Рейвен сейчас действительно очень нестабильна. Ну, то есть, ФБР по любому ищет ее, и как вы собираетесь жить тут, как беглецы, даже без ребенка, о котором нужно заботиться? Но хуже всего то, что она не знает, что ей делать с малышом, — внезапно речь Мойры стала менее жаргонной, и Эрик наконец поверил, что она действительно доктор. — У меня есть контакты нескольких авторитетных агентств по усыновлению на тот случай, если она решит пойти этим путем. Но что Рейвен действительно необходимо, так это немного побыть наедине с собой. Подумать о том, что она собирается делать со своим ребенком, подальше от посторонних проблем — по крайней мере, насколько это возможно. Вы двое должны обеспечить ей это.

— Мы постараемся, — пообещал Эрик. Мойра снова улыбнулась ему, и он решил, что это можно считать перемирием.

Затем Чарльз проводил ее, что включало в себя десятиминутный разговор возле двери, и к тому моменту, когда он вернулся в гостиную, Эрик был в равной степени раздражен и доволен.

— Где, черт возьми, ты ее откопал?

— Девочке из Таиланда, с которой я работал в офисе социальной помощи, нужен был доктор, но она боялась сказать об этом своему отцу. А матери у нее не было. Так что я нашел группу Мойры. Сначала они вполне оправданно насторожились, когда увидели взрослого белого мужчину, который привел азиатского подростка. Но как только Мойра разобралась в ситуации, все стало хорошо, — Чарльз сиял, как и всегда, когда находил какой-то факт, точку зрения или человека, способного увлечь его. Если бы Эрик не был полностью уверен в отсутствии у Чарльза влечения к женщинам, он мог бы начать ревновать. — Я всегда помнил о ней на тот случай, если кому-нибудь понадобится помощь. Хотя и представить себе не мог, что это будет Рейвен. Но теперь она будет регулярно заглядывать к нам, так что вы действительно сможете лучше узнать друг друга.

— Ты ее уже удочерил?

— Мойра замечательная, — сказал Чарльз, опускаясь на кушетку рядом с Эриком и используя для баланса свою палку. — Вот увидишь. Такой блестящий ум, и гораздо большее великодушие, чем она старается показать этим своим колючим поведением. Она противоречивая. Но я знаю еще кое-кого такого же замечательно противоречивого.

Эрик догадался, что это было адресовано ему. Он почувствовал, что его это больше раздражает, чем забавляет, но тот факт, что Чарльз явно этого не понял, пытаясь не влезать в его мысли, перевесил все остальное. Так что он улыбнулся.

— Послушай, я думал о… нашей ситуации.

— Я тоже. Возможно, ты нашел какие-то лучшие решения, чем я.

— Решения? Нет. Но у меня есть идея, — Эрик глубоко вдохнул. — Мне нужно ненадолго уехать.

— Уехать? — Чарльз моментально побледнел. Эрик обнял его за плечи. — Я неправильно выразился. Я имел в виду всего лишь поездку куда-нибудь — может, возьму Джин с собой. Всего на неделю, — Чарльз расслабился, и Эрик продолжил: — Вам с Рейвен нужно провести какое-то время вдвоем, как брату и сестре, без меня. Я думаю, вам будет намного проще наладить отношения, когда меня не будет рядом.

— Может быть, ты и прав, — но голубые глаза Чарльза искали его взгляд, пытаясь отыскать то знание, которого он лишился, запрещая себе читать мысли Эрика. — И… у тебя будет немного личного пространства.

— У меня и сейчас есть личное пространство. Я вижу, что ты обеспечиваешь мне его.

— Я пытаюсь. Это сложнее, чем я ожидал.

Теперь Чарльз должен прилагать усилия, чтобы не влезать в его голову? Эрик понятия не имел, что с этим делать.

— Это даст тебе возможность попрактиковаться. А мне — возможность подумать. Кроме того, я в последнее время так много работаю. За все время после праздников я и часа не провел с Джин. Это будет хорошей возможностью и для нас тоже провести время вместе.

Чарльз кивнул, но все еще полностью не успокоился. Очевидно, его воспоминания вернулись к единственному долгому разрыву в их отношениях, когда из-за разногласий по поводу удочерения Джин Эрик зашел настолько далеко, что подыскивал съемную квартиру. Эрик привык думать о том времени, как о родовых болях — потрясении, которое привело его от горя из-за смерти Ани к счастью быть отцом Джин. Но Чарльзу те события оставили более глубокие шрамы, и до этого момента Эрик даже не подозревал насколько глубокие.

Он поднес руку Чарльза к губам и поцеловал костяшки пальцев.

— Прости, что сказал это так. Ты же знаешь, что я бы никогда не хотел… напугать тебя или причинить боль.

— Конечно. Просто… — Чарльз мягко рассмеялся над собой. — Я настолько привык знать, о чем ты думаешь, что теперь, когда я этого не знаю, чувствую себя так, будто вообще ничего не понимаю. Видимо, я слишком сильно полагался на свои способности вместо того, чтобы полагаться на то, что я знаю о тебе, — их глаза встретились. — А это то, на что я хочу полагаться в первую очередь.

Эрик собирался наклониться и поцеловать его, но Джин выбрала именно этот момент, чтобы появиться в комнате. В каждой руке она сжимала по голой кукле Барби.

— Кто-то думает о том, что я поеду путешествовать, — заявила она.

Новую политику конфиденциальности определенно нужно будет проработать с младшим читателем мыслей в семье. Но сейчас Эрик спросил только:

— Хочешь поехать в Диснейленд?

Сначала вместо ответа раздался визг — настолько высокий, что Чарльз и Эрик вздрогнули и рассмеялись. Затем Джин начала подпрыгивать, размахивая Барби над головой, как помпонами, и петь:

— Ура-ура-ура-ура-ура-ура-ура!

— Это взятка! — сказал Чарльз, перекрикивая шум.

— Виновен по всем статьям!

***

Таким образом, спустя неделю Эрик оказался в самолете, летящем в Лос-Анджелес. То ли их туристический агент был гением, то ли это было простое везение, но они летели первым классом и были единственными пассажирами в кабинке. Эрик думал, что путешествие с, без сомнения, уставшим и капризным ребенком будет даром небес…

… но вместо этого Джин ни на минуту не смыкала глаз, взволнованная до состояния гиперактивности и, судя по всему, решила очаровать каждого отдельного члена экипажа.

— Можно мне имбирный эль? — попросила она, болтая своими маленькими ножками, свисающими с края сиденья.

— Я с удовольствием принесу его вам, — сказал стюард, с улыбкой глядя на нее сверху вниз. Но Эрик покачал головой.

— Кажется, скоро уже посадка? — примерно через пятнадцать минут, он уже несколько раз услышал объявление. — Это может подождать.

— Но я хочу пить, — Джин выпятила нижнюю губу. Стюард посмотрел на Эрика взглядом, который явно выражал обвинение в том, что он издевается над ребенком.

Эрик просто прижал ее ближе к себе.

— Подожди немного и я куплю тебе что-нибудь в отеле.

— Мороженое?

Баловать девочку было против правил Эрика — именно он следил за дисциплиной в семье, — но так как это был отпуск, нечто новое и особенное, он решил, что может себе это позволить.

— Клубничное для тебя. Шоколадное для меня.

— Ладно!

Стюард снова улыбался, направляясь в общую секцию самолета, которая была заполнена едва ли на треть, но уж точно там было больше людей с настоящими потребностями, в отличие от маленькой девочки, которая всего лишь решила проверить, насколько хорош сервис.

— Откуда у тети Рейвен появился в животе ребенок? — внезапно спросила Джин.

— А-а. Хм-м, — он считал, что всегда был честен с ребенком, но что ему ответить на это? У Чарльза бы получилось объяснить намного лучше. Но Джин решила проявить любопытство именно тогда, когда Чарльз был от них на расстоянии целого континента. Какая удача.

Он слишком поздно понял, что представлял в воображении кое-что из того, о чем не собирался говорить, потому что глаза Джин стали огромными:

— О-о-о.

— Джин, почему бы нам не поговорить об этом после…

Резкий рывок заставил их обоих дернуться вперед так сильно, что Эрик ударился головой о сиденье напротив. «Воздушная яма», — подумал он, оторопев на мгновение…