Макс и Тим улыбнулись. Ничего забавного в этом они не видели, но расстраивать Соню ещё сильнее никто не хотел. Девушка тряхнула темной гривой волос.

– Макс, это ужасный план! Почему я не могу сказать «до свидания»?

– Если бы ты хотела сказать «до свидания» кому-нибудь другому. Премьер-министру, например. Уверен, тебе бы разрешили.

– Это так нечестно! – Соня в сердцах топнула.

В листве зашуршало. Медленно и торжественно Соне на плечо опустился Маляк. Как будто это не он игнорировал девушку ещё совсем недавно.

– Ты будешь меня провожать? – удивилась Соня.

Ворон даже не шелохнулся. Восседал на плече застывшей статуэткой.

– Алик, они тебя попытаются запереть!

Та же немая неподвижность.

– Но ты прав, – признал Макс и посмотрел на птицу с нескрываемой гордостью. – Пойдем пугать всех твоим новым охранником.

На сборы в штаб-квартире ушло гораздо больше времени, чем ожидалось. К переходу выехали уже впритык.

– Оно и к лучшему, – прошептала Соня брату. – Проводы будут короче. Не хочу рыдать на глазах у всей этой толпы.

А толпа их провожала внушительная, к Окуляру столько не ездило. Хотя «шишки» все остались в штаб-квартире. Макс пообещал оставить всех за оградой, но кто знает, как там всё обернётся.

Маляк по-прежнему отказывался покидать Сонино плечо. На любую попытку дотронуться до него сразу каркал и клевался. Тимоха пошутил, что тебе, мол, только Нокс не хватает, и По в гробу бы начал безостановочно крутиться от зависти. Про кошку он вспомнил зря. У Сони заблестели глаза. Попрощаться с серой ей хотелось гораздо больше, чем с Хранителем. Брат попытался сменить тему, отвлечь девушку. Не вышло. К счастью, показались ворота Сада Цикла. Приехали.

Обещание комтур сдержал: весь выводок инсинуатов остался за оградой. В сад они вошли втроём. Вчетвером, ещё же ворон! Молча шагали к фонтану, к аркам. Соня смотрела под ноги, тщательно изучая каждый булыжник на своем пути.

– Эй, систер, смотри!

Соня нехотя подняла голову. Впереди, у каменного фонтана, стоял Эреб, а рядом восседала вездесущая кошка.

– Нокс! – крикнула девушка и побежала.

– Вот теперь По точно позеленел бы, – пробормотал Тим, искренне надеясь, что за воркованием с хвостатой Соня его не услышит.

– Эдгар был хорошим мальчиком, не завистливым. Не наговаривай на него.

Эреб Тимоху прекрасно услышал.

Макс деликатно кашлянул.

– Время. Меньше пяти минут.

Соня оторвалась от кошки. Подошла к Эребу. Робко спросила.

– Можно?

Получив утвердительный ответ, приподнялась на цыпочки и поцеловала Хранителя в щёку.

– Я вас обоих никогда не забуду!

Соня повернулась к комтуру.

– Знаешь, несмотря ни на что, я страшно рада, что ты тогда опоздал. И спасибо тебе за всё!

– Беги уже. Ни к чему все эти прощания.

– Мелкий, я буду ждать тебя на той стороне, – Соня старательно улыбалась, – с самым большим капучино из «Косты».

– Договорились!

Соня отвернулась и пошла к арке. Сделала два уверенных шага, третий, остановилась. Развернулась. Мгновение, и она порывисто бросилась к Максу. Крепко обняла за шею.

– Прощай!

И снова, не глядя ни на кого, пошла к арке.

– Прощай, маленькая.

Тим под присягой готов был поклясться, что слышал, как Макс это сказал.

Соня уже была в проёме. Маляк аль-маут Третий каркнул, взмахнул крыльями и улетел в темноту. Когтем задел тонкую кожу на шее. Соня вскрикнула, схватилась за ранку. Между пальчиками появилась красная капля.

– Мелкий, кровь! Спроси у него про кровь!

Она шагнула в арку.

Редкий случай, когда Соня предпочла бы оказаться в Москве, а не в Лондоне. Нет, она очень любила родной город и не готова была променять его ни на какой другой город в мире. Но лето – это законное время Лондона, и до сентября никаких возвращений на родину.

Но вот сейчас ужасно нужна была Москва, которая не спит двадцать четыре часа в сутки. В которой ночная жизнь бурлит до самого утра. Чтобы закрутила, унесла в водоворот лиц и мест. И не думать, ни о чем не думать.

Сохо к двум часам ночи засыпал. Соня осталась одна. Можно было позвонить кому-то из друзей, наверняка где-нибудь есть частные вечеринки. Но знакомые люди – это значит разговоры и личные вопросы, а говорить совсем не хотелось. Находиться дома было невыносимо. Соня оделась потеплее, взяла с собой целых две зарядки для телефона. Позвонить ей Тимоха не сможет, но ему будет приятно, что сестра вспомнила про них. Захлопнула дверь, сбежала по лестнице вниз и на автобусную остановку.

Ночных маршрутов в Лондоне гораздо больше, чем в Москве. Катайся – не хочу. Вот Соня и каталась до самого утра. Рассвет встречала на Темзе. Вода заберет всё лишнее, вода очистит голову.

Дождалась, пока откроется первый «Теско». Набрала сэндвичей, фруктов, кофе и поехала в Сады Креморн. Лучше там, на лавочке, ждать Тимоху. Понятно, что быстрее он от этого не придёт, но будет иллюзия, что брат ближе.

Слёзы предательски потекли, стоило Соне увидеть ворота. Никогда же ведь больше!

– Не смей! – отругала себя девушка. – Даже не думай! Вон лавочка отличная, и ворота видно, и реку. Садись и жди!

«Фейсбук» в помощь. За время их с Тимом отсутствия на Изначальном уровне лента собралась такая, что как раз до вечера хватит.

Соня не верила своим глазам. Истерия по поводу озонового слоя продолжалась, но теперь в другом ключе. Ребята из Центра Годдарда сообщили, что все разрывы над Северным полюсом исчезли. И началось. Часть аудитории обвиняла учёных в искусственном создании сенсации. В том плане, что озоновые дыры любого размера за пару дней не затягиваются. Часть сходилась во мнении, что существует супер-пупер секретная разработка, которая позволяет латать такие дыры, но учёные её скрывают от обывателей. Вот обыватели и гадают, что же ещё можно делать при помощи такой чудо-технологии.

– Дырки в руках ковырять можно и гравитацию отменять, – ответила всем этим гадателям Соня.

Ей стало стыдно. Люди-то ни в чем не виноваты. У них тут жизнь, у них сенсация. Им не до Сони. Но это и правильно, так и должно быть. Жизнь – она важнее всяких глупостей.

За чтением Соня не заметила, как день практически превратился в вечер, и вспомнила, что обещала Тимохе встретить его с самым большим кофе из «Косты». Пора было ехать. Проходя мимо ворот, Соня провела по ним рукой и твердо сказала: «Я найду способ вернуться».

– Дорогая, я дома! – Войти молча Тим не мог.

– Держи свой кофе.

– Сонь, ты какая-то не такая. Всё в порядке?

Соня пожала плечами.

– Вроде да. Я не спала ещё. Не могу дома находиться.

– Систер, это не дело. Хочешь, в отель в какой-нибудь поедем, если тебе дома плохо. Поспать-то надо.

– Может, с тобой будет не так. Поехали домой, а там решим. Ты мне лучше скажи, что Эреб про кровь ответил.

Тим помрачнел.

– Ничего он не ответил. Я и спросить-то не успел. Все произошло так быстро, что я не успел понять как. Ты шагнула в переход, я повернулся к Эребу, а его не стало. Представляешь? Он не ушел, не исчез, не испарился, не всосался в эту их червоточину. Его просто не стало. Я же смотрел на него в упор! А потом как будто что-то отвлекло внимание, как будто морок какой, и я смотрю на то же самое место, но его там уже нет. Макс на самом деле тоже не понял ничего. Говорит, так оно не работает. Изнанка Изнанкой, но это же не Хогвартс, магии там нет.

– Дело ясное, что дело темное. А может, оно и неплохо, что осталась загадка. Так есть шанс, что мы вернёмся её разгадать.

Тим замялся, не хотел говорить прямо, но не придумал, как смягчить.

– Сонь, я бы не стал на это рассчитывать. Прямо совсем не стал бы. Макс сказал, что они ставят на все переходы охрану. Представляешь, на все! Любой несанкционированный переход с Изначального, и им разрешено применять силу. Я так понимаю, что слова про «лишение свободы» – только слова, не больше. Мы не нужны им там живые. Макс переживает, что и здесь-то мы им особо живые не нужны. Поэтому он очень настаивал, чтобы мы ехали домой и больше в Англию не возвращались.