Эреб смешался.
– Ты прав, извини. Ладно, что уж, раз на той стороне никого нет, то и незачем ковырять материю. Давайте, что ли, в этой конуре для аналитиков подождем, не сидеть же три часа в машине.
– Ты тему-то не меняй! – Макса сложно было обвинить в чрезмерном почтении к Хранителю. – Как ты это делаешь?
Эреб демонстративно игнорировал комтура. Он развёл бурную деятельность по извлечению Грея из машины. Как можно отвечать на вопросы, когда тут такое срочное дело образовалось?
Макс решил не давить. Пока. Тем более что впереди три часа ожидания, потом ещё не меньше двух, чтобы дождаться машин из штаб-квартиры. Времени более чем достаточно, чтобы переупрямить упрямого Эреба.
* * *
Тишина становилась неловкой. После суматохи с перетаскиванием тела Грея из машины в бытовку (Эреб как-то неожиданно утратил всю свою силу и очень правдоподобно имитировал старческое бессилие) повисла пауза. Соня сидела, прижавшись к брату, и разглядывала свои испачканные ботинки. Тимоха бережно поглаживал сестру по плечу и был всецело поглощен этим занятием. Эреб устроился в углу и задумчиво чесал Нокс за ушами. Кошка стоически терпела. Макс мерил шагами комнатушку. Раз, два, три, четыре, пять. Поворот. Раз, два, три, четыре, пять. Поворот. Грей лежал без сознания.
– Что значит «пожалел свою кровь»?
Соня спросила, едва шевеля губами, однако все её услышали. Макс перестал вышагивать, хвост Нокс, наоборот, заходил ходуном, Эреб замер. Соня подняла голову и в упор посмотрела на Хранителя.
– Я всё слышала, я чувствовала его в себе. Чувствовала, когда он злился, когда веселился, когда хотел тебя уколоть. Но я ни разу не почувствовала, чтобы он соврал. Что значит «твоя кровь»?
– Это сложный вопрос, – очень медленно протянул Эреб.
– Ну, ты уж попробуй как-то попроще. Она заслужила, – голос Макса звучал крайне настойчиво.
Хранитель молчал: то ли подбирал слова, то ли тянул время.
– И что значит «вы прошли развилку»?
– Мелкий! – зашипела на брата Соня.
Но было уже поздно. Хранитель уцепился за спасательный круг пророчеств и развилок. Нокс спокойным клубком улеглась у него на коленях.
– Изнанка, в отличие от Изначального уровня, не утратила связь с пророчествами. Хотя на самом деле пророчества скрепляют оба уровня, но не суть важно. Существует несколько видов пророчеств…
– Эреб, при всём моём уважении, – перебил его Макс. – Вряд ли им настолько интересна лекция из курса «Пророчества. Азы».
– Ну да, вряд ли. Нас интересуют первичные пророчества.
– Тимофея Сергеевича они интересуют, – пробурчала Соня.
Эреб никак не отреагировал на комментарий. Да и Тим сделал вид, что не заметил.
– Первичных пророчеств всего тринадцать.
– Двенадцать, дюжина же, – поправил комтур.
Каждый член Ока мог процитировать книгу Пророчеств с любой страницы. Причем с толкованиями, комментариями и примечаниями. Макс не был исключением.
– Тринадцать. Одно было изъято как «изложенное чужеродным слогом». Всей чужеродности в нём только то, что автор его не человек.
– Окуляр, да? – догадалась Соня.
Похоже, девушка перестала злиться на Тима, и ей стало по-настоящему интересно. Или она готова была ухватиться за пророчества, как за спасительную соломинку. Лишь бы не думать о Грее.
– Да, – улыбнулся Эреб, – он самый. Не переживай, Макс. Ни один из членов ареопага это пророчество в глаза не видел, и даже не в курсе, что оно до сих пор существует. Так что не один ты в неведении.
Эреб вошёл во вкус, или он тоже готов был ухватиться за пророчества, как за спасительную соломинку. Лишь бы не говорить о крови.
– В каждом из первоначальных пророчеств заложена мини-программа. Как же это объяснить? Хорошо бы нам сюда аналитика. Вот представьте себе цикл: если так, то вот так, а иначе по-другому.
– Это как операторы в Бейсике! IF, THEN, ELSE, – обрадовался Тим
Остальные посмотрели на него без малейшего намека на понимание.
– Был такой язык программирования, ну, в смысле он и сейчас есть, но очень видоизменился. Не важно. Короче, когда стали появляться персональные компьютеры, обычным пользователям, не программистам, нужен был язык, на котором они бы могли общаться с компами. Но простой язык. И чтобы не весил, как чугунный мост. Так появился Бейсик.
– Основа… – Эреб задумался.
– Нет, это аббревиатура, – Тим поспешил с ответом. Потом задумался. – Но хотя да, своего рода основа.
– Пророчества находят странные способы, как зацепиться за реальность на Изначальном, – глубокомысленно произнес Эреб и замолчал. Хотел порассуждать о связи уровней через древние тексты, но, к счастью, передумал. – Ну, да и ладно. Вот эти самые «если… то» стали называть развилками. Вроде как шло всё по одному пути, а потом появился выбор.
– Но почему я первый раз об этом слышу? И где хранятся эти развилки? – спросил Макс, у которого практика всегда преобладала над теорией.
– Ты никогда о них не слышал, потому что не твоего ума это дело, – отрезал Хранитель. – Большая часть ареопага не в курсе.
Макс подумал, что ареопаг много о чем не в курсе. Особенно их бы заинтересовали червоточины, которые Эреб с лёгкостью творит сам. Но мысль так и осталась недодуманной. Эреб продолжал рассказывать, а комтур не хотел пропустить ни слова.
– Вся сложность развилок в том, что они не появляются вместе с пророчеством. Могут пройти годы, даже столетия, прежде чем оформится текст развилки. И что ещё хуже, географически этот текст может появиться где угодно. Из двенадцати официальных первичных пророчеств, сейчас развилку имеют только семь. И то одна из них спорная. Очень много псевдоразвилок – пророчеств, которые по стилю, по сути выглядят абсолютно как надо, но при этом являются совершенно обычными предсказаниями на ближайшие выходные.
– А развилки? – определенно, Сонино любопытство проснулось.
– А развилки, насколько я понимаю, – предположил Макс, – либо являются основополагающими принципами нашего существования, как первичные пророчества, либо описывают события сильно отдаленного будущего.
– Именно так.
– И о каком конкретно пророчестве говорил Окуляр? – возвращалась Соня, которая «я-умею-задавать-сто-вопросов-в-минуту». – О своём?
– О своём.
Эреб ненадолго замолчал, прикрыл глаза, а затем нараспев произнёс:
«Матерь троих из надлунного мира впервые вошедшая,
Младшей ведомая, хаос и мрак разольет в год огня.
Волей пера Азраила погибель со старшей нашедшая,
Сумрачный рок укротит, в год девятый со средней уйдя».
Помолчали. Что-то беспокоило Макса, у него явно на языке крутился вопрос. Но он так и не решился его задать.
– Красиво, – нарушила молчание Соня. – И что это значит?
– Как оказалось, совсем не то, что кажется на первый взгляд. А если учесть, что мы уже прошли развилку, то в принципе вся первая часть теряет смысл.
– Вряд ли уж полностью теряет, – вмешался Тим. – Часть после оператора IF – она же важна вне зависимости от того, что там дальше. Вернее, даже не так. Всё что дальше, напрямую зависит от IF.
– Мелкий, вот сейчас, кроме тебя, никто ничего не понял.
– Да нет, понял, – заступился за Тима Эреб, нагнулся, взял на руки кошку. Та, на удивление, не сопротивлялась. – Знаешь, Нокс, а парень прав. И девять – хорошее число. Может, всё и обойдётся, а эта тварь нас просто пугала. Он же это дело любит: демонстрировать свою значимость.
Хранитель замолчал, полностью погрузившись в мысли.
– И всё-таки что означает пророчество? – продолжала настаивать Соня. Но тщетно. Эреб никак не реагировал на вопрос. Он в принципе ни на что не реагировал.
– Как же раздражает эта их вечная загадочность, – Макс не то чтобы жаловался, но, похоже, накипело. – Что Верховный, что этот. По-человечески могут разговаривать только под страхом смерти.
– Не преувеличивай! – укол комтура Хранитель всё же не стал оставлять без внимания. – Я думал, как лучше ответить. Пророчество, девочка, про тебя. Но теперь я не уверен, как его трактовать. Все, кто читал это пророчество, единодушно соглашались, что оно о конце если не света, то определенной его части. Однако, как показала практика, всё с точностью до наоборот. Но наличие развилки может снова перевернуть всё с ног на голову. И по большому счёту тебя это никак не должно беспокоить. Сейчас закончим с этим сероглазым сопляком, отправим вас домой, и вы оба забудете всё это как кошмарный сон.
