Комтур проревел Тиму прямо в лицо:

– Я спрашиваю, где он?

Тихий, безжизненный ответ.

– Моей сестре плохо. Отпусти.

Если бы инсинуаты не видели всё собственными глазами, они бы ни за что не поверили: комтур послушался мальчишку. Доли секунды, и Макс уже стоял на коленях перед неизвестной девицей.

– Как вы шли?

Тим не реагировал. Молча стоял, сжимал кулаки и боролся с жжением в груди и в глазах.

– Да чтоб тебя! – Комтур вскочил и снова тряхнул парня. – От этого зависит её жизнь, кретин! Как вы шли?

Оцепенение спало. Скороговоркой полетели названия станций.

– «Олдвич» – «Чаринг Кросс» – «Грин-парк»…

– Стой, – оборвал Макс. – Вы знаете про лаборатории?

– Да, мы на «Паддингтоне» были. Там близко…

– …«Ноттинг хилл», – закончил за него комтур. – С ней всё будет в порядке.

Он подхватил Соню на руки, будто она весила не больше пёрышка.

– Уведите его, – это уже инсинуатам.

Им не нужно было повторять дважды. Тим почувствовал железную хватку. Даже нет, хватки. Тиски пальцев на руках, плечах. Каждый хотел выполнить приказ комтура лучше остальных. Или это сказывалось напряжение последних часов. В любом случае Тима мгновенно лишили возможности двигаться.

– Не сломайте там ему ничего, – бросил Макс, поднимаясь по лестнице. – И всем отбой.

– Что вы с ней сделаете? Соня! Соня! – крик отчаяния ударил в бесстрастную спину комтура. Тот не обернулся.

Вырваться из захвата инсинуатов? Невозможно. Тим не сдавался, но толку от его стараний было ровно чуть. Парня поволокли вниз, через кухню, через коридор, ещё один.

Камера.

«Это нереально. Это не со мной. Так только в кино бывает», – думал Тим и не верил в происходящее.

Металлическая дверь захлопнулась. Удаляющиеся шаги. Тишина.

Верховный всегда вставал затемно. Привычка с детства. Каждое утро маленький новиций выбирался из спальни и отправлялся исследовать пустынную штаб-квартиру. Галереи, переходы, заброшенные лестницы и тайные коридоры – воображение будущего архона рисовало настоящие исторические драмы. Кто знает, может, так оно и было на самом деле?

Каждая такая вылазка заканчивалась на кухне. Суровые повара (это не по-настоящему, только для вида) украдкой баловали шкодливого непоседу свежеиспеченной булкой или рогаликом, а потом шумно выгоняли его, чтоб не мешался под ногами.

Любопытный новиций остался далеко в прошлом, а привычка просыпаться рано осталась.

После того случая зимой Верховный категорически запретил инсинуатам прислуживать ему по утрам. Не хотел, чтобы в случае чего и его тело нашел впечатлительный юнец. Глупо, конечно, но архон заслужил право на любые прихоти.

Тихое, спокойное, размеренное утро в полном одиночестве. Можно составить план на день, можно обдумать сложное решение, можно… да мало ли чем можно заняться Верховному архону Ока в те пару часов, когда его присутствие не требуется в пяти местах одновременно.

Появление комтура нарушило привычную монотонность. Дверь распахнулась, и Макс ураганом влетел в покои Верховного. Не обращая внимания на архона, он пронесся мимо, прямо к кровати. Осторожно уложил Соню, заботливо подложил под её голову подушки.

– «Ноттинг хилл», – выдохнул в сторону архона.

– Лаконично.

Сарказма в голосе Верховного было хоть отбавляй, но действовал он быстро и решительно. Из недр шкафа появилась склянка с бурой жидкостью, две банки с сомнительным содержимым, маленькая колба с зеленоватым раствором.

– Там, в столе, пипетка. И воды принеси, – командовал Верховный похлеще самого комтура.

Неслышной тенью в комнату прошмыгнула Нокс. Уселась у самой портьеры, полностью сливаясь с ней. Идеальный камуфляж.

Всё необходимое уже стояло на тумбочке рядом с кроватью. Макс беспокойным вороном кружил рядом.

– Не слишком поздно?

– Помолчи, – отрезал архон. – И не мельтеши. Мешаешь.

Комтур замер. Только пульсирующая вена на шее выдавала волнение.

Верховный напоминал скорее алхимика, чем лекаря. Тщательно соблюдая пропорции, он смешал все ингредиенты и теперь грел их на маленькой горелке.

– Макс, мне нужен лёд.

Комтур исчез, едва архон закончил предложение. Где он умудрился раздобыть ведро со льдом меньше чем за три минуты, не понятно. Но Верховному было не до восхищения талантами Макса. Опустив пробирку с получившимся зельем в лёд, он считал секунды. Девять. Десять. Одиннадцать. Ловко выхватил лекарство из холодного плена, набрал полную пипетку. Осторожно закапал Соне в глаза, в уши, под язык.

– Раздевай её.

Макс замешкался.

– Совсем?

– Да нет же, только сверху. Да, вот так. А теперь втирай оставшееся в грудь. И посильнее.

Последняя капля лекарства впиталась. Дыхание у девушки выровнялось. Бледная кожа порозовела. Похоже, Соня просто спала.

– Мы успели?

– Да, Макс, успели, – ответил Верховный, превозмогая навалившуюся усталость. – Объясни мне теперь, что эта девица делает в моей постели?

– Они пришли вдвоём. Через метро.

– Про метро я уже понял. Зачем… Погоди, что значит «вдвоем»?

– Это значит, что без Грея.

Верховный тяжело опустился в кресло.

– Ну, что же, вполне в его духе. Отправил девчонку в самое пекло, а сам наблюдает с безопасного расстояния. Макс, у нас все планы летят к черту.

Комтур поспешил отвернуться. Опять этот предательский страх в глазах архона.

– Ты её допросишь! Она расскажет всё, и меня не интересует, каким образом.

– Я не буду её пытать. – Макс по-прежнему избегал встречаться взглядом с Верховным.

– Ты будешь делать, что потребуется!

– Я не палач! Да посмотрите на неё, она же совсем ребёнок!

– Этот ребёнок не единожды обвёл тебя вокруг пальца. Скажите пожалуйста, не палач он! А ты её ловил на обоих уровнях с какой целью? Вежливо побеседовать о погоде?

Макс выдохнул и твердо повторил.

– Я не буду пытать ребёнка. Бояться могут все, но не Верховный архон…

– Комтур, ты забываешься!

– Иррумабо! Я достаточно молчал. Хватит. Этот страх парализовал весь ареопаг. Вы все уже практически дышите с оглядкой. Сколько можно? Да, девчонка неизвестная величина, да, её появление необъяснимо. Что там ещё? Противоречит основополагающим принципам Ока? Она на Изнанке уже сколько? Три дня? Четыре? Ничего не произошло! Окуляр не пророчествует, мир не перевернулся, конец света не наступил.

Соня тихо застонала во сне, задрожала. Макс отвлекся от гневной тирады, укутал девушку в одеяло.

– Я с ней поговорю, – гораздо спокойнее продолжил комтур. – Выясню, что ей известно. Но если она откажется отвечать, я не причиню ей вреда. И никому другому не позволю.

Верховный архон растерял всё своё величие. В кресле сидел уставший старик.

– Ты прав. Но убери её отсюда. Куда угодно, только подальше от моей кровати.

Макс собрал грязные вещи Сони, подоткнул одеяло, чтобы не потерять по дороге, подхватил спящую на руки.

– Надо что-то сказать инсинуатам. Комтуры не будут задавать вопросов, но вот младшие…

– Иди уже. Я разберусь, – устало произнес старик и медленно поднялся на ноги. – В конце концов, что бы ты там себе ни думал, я всё ещё Верховный архон, и моё слово дорогого стоит.

Макс смешался.

– Я…

– Молчи, и так уже сказал больше, чем достаточно.

Комтур проглотил слова, готовые сорваться с языка. Соня заворочалась во сне. Макс поспешил к выходу. Возле самой двери задержался. Не оборачиваясь, бросил:

– Иди, скажи ему, что всё в порядке.

Инкогнито Нокс было раскрыто. Видимо, та гипотетическая жизнь, что кошка провела в теле хамелеона, была недолгой. Маскировкой в совершенстве она так и не овладела.

В камере пахло. Даже не так. В камере воняло. Чем конкретно воняло, сложно сказать. Но выяснять, где и что протухло в этом Оке, Тиму было абсолютно не интересно. Полчаса назад он перестал кричать и стучать в дверь. Метаться из угла в угол тоже. Он сидел, вжавшись спиной в стену, и беспокойно теребил волосы: «Почему комтур забрал Соню? И откуда такая забота? Он поднял её на руки так бережно, так аккуратно. Какого же чёрта тогда он охотился на нас?! Охрана примчалась сразу, как только Соня начала кашлять. Значит, были готовы. Значит, ждали нас. И меня бросили в эту помойку. Так почему её он забрал?»