– Вот можно подумать, у нас есть выбор, – съязвил Тим, но очередной сэндвич у него во рту помешал остальным разобрать слова.

– Что конкретно ты предлагаешь? И почему разрушить Окуляр? И как? – фонтанировала вопросами Соня в своём репертуаре.

– Существует легенда, что если задать Окуляру прямой вопрос, то он обязательно на него ответит, и непременно правдиво. Если нам удастся пробраться к нему и спросить: «Как тебя разрушить?», он вынужден будет отреагировать.

– И что нам это даст?

– Понимаете, Окуляр – он жизненно важен для Ока. Его гибель вызовет по меньшей мере смятение, а скорее всего натуральную панику. Им будет не до охраны перехода. Вы сможете уйти, а они потеряют возможность отслеживать движение между уровнями, наблюдать за событиями на Изначальном, останутся без предсказания вероятностей. Око ослепнет! – В возбуждении Грей вскочил и принялся кружить вокруг столика.

– Где логика-то? – спросил Тим: как фанат не только квестов, но и военных стратегий, он не мог промолчать. – Ты говоришь, что Окуляр этот для них важен. Кто-то, в данном случае мы, нападает на него, и ребята такие раз, и снимают охрану с перехода? Да они, наоборот, должны её усилить! И не только в Лондоне, везде в радиусе нескольких сотен километров!

– Ты не понимаешь! – отмахнулся Грей, понемногу приближаясь к скорости гоночного болида на треке. – Безопасность сердца Ока, его штаб-квартиры для них превыше всего! Есть такой декрет «О принципах», в нём прописано, что в случае возникновения любой угрозы «наипервейшая задача каждого – защита сердца».

– Пафосно. Но бестолково, – прокомментировал Тим, не демонстрируя даже намека на уважение к древнему документу. – Нет, ты зря. Вполне себе логично, – вмешалась Соня. – Сначала защита, оценка ресурсов, определение вражеских целей, потом преследование.

– Именно! – закивал Грей. – И потом, не забывай, раньше с Изначального уровня сюда никто не попадал. Все враги Ока были местные, с Изнанки. В нашей ситуации они могли бы действовать по-другому, но против основополагающих принципов никто не пойдёт. Даже авторитета Макса на это не хватит. Они будут защищать штаб-квартиру.

– Странные вы все тут какие-то. Ладно, возвращаясь к вопросу о «вы сможете уйти». А как же ты? – Тим все-таки был незлым человеком.

– Он пойдет с нами, – отрезала Соня.

– С нами? Нет, я не против, но подумай сама, всем нам уйти – это три дня. Какие бы принципы у них там ни работали, уж за три-то дня они разберутся со своей… Как ты там говорил? «Наипервейшей задачей». И займутся «наивторейшей», нас ловить!

– Грей, сядь! А что касается трех дней, как ты у нас любишь говорить? «Будем решать проблемы по мере их поступления», – передразнила брата Соня.

Тим усмехнулся.

– Подловила. Но всё равно, Грей, у плана слишком много «если». Если легенда не врёт, если мы получим конкретное руководство к действию, если нам удастся уничтожить Окуляр, если они оставят переход без охраны…

– Если мы сможем проникнуть в само Око, – добавил Грей.

– Прекрасно! А туда нам зачем? Хотя без разницы, это уже пятое «если». Какие у нас шансы на успех?

Соня вспомнила старый анекдот про динозавра и блондинку.

– Ну, шансы у нас пятьдесят на пятьдесят: либо получится, либо нет.

– М-да, теорию вероятности ты в школе прошла совсем мимо. Грей, объективно, какие у нас шансы?

– По-хорошему, никаких. Но вот с этим, – он выложил на стол остатки налички, – мы долго не протянем. Убежать в лес и есть там мох и грибы я не готов. А так у нас появляется пусть призрачная, но надежда спастись самим и нанести серьёзный ущерб Оку.

– А зачем нам проникать в Око? – Похоже, Соня, в отличие от брата, уже всё для себя решила.

– Тут сначала надо объяснить вам, что такое Окуляр.

В очередной раз сменился трек. Текст был не менее вдохновляющим, чем у предыдущего: «Дорога смерти, дорога боли, и нет ответа на крик «Доколе?».

Грей подскочил, как ужаленный.

– Поехали отсюда, по пути расскажу. Тим, ты пончик забыл.

Выслушивать отчёты инсинуатов было третьим или четвертым в списке дел, от которых у Макса сводило зубы. Долго, муторно, информации с гулькин нос. Каждый инсинуат, желая выслужиться перед комтуром, раздувал речь до астрономических размеров, щедро сдабривая её ненужными подробностями и преувеличенным описанием собственных заслуг. Макс коршуном заходил на неизвестно какой по счету круг в зале заседаний, а свежеиспеченный инсинуат докладывал о результатах засады.

– Приступив к исполнению возложенной на меня ответственнейшей миссии, я первым делом удостоверился в том, что мною смененный инсинуат второй ступни Карл надсматривал за вверенным нам участком с тщанием, соответствующим обстоятельствам.

Терпение комтура лопнуло. Резко остановившись прямо перед трепещущим инсинуатом, он грубо его прервал.

– Хватит! Я задаю конкретные вопросы и хочу получить на них конкретные ответы. Не длиннее трех букв. Это ясно?

Испуганно сглотнув, инсинуат поспешил кивнуть.

– Он увидел засаду около дома?

Снова судорожный кивок.

– Отлично. А хвост заметил?

– Никак нет, мы…

– Три буквы максимум. Простого «нет» достаточно!

Макс продолжил кружение по залу.

– Они поехали в архив?

– Да.

– Прекрасно. Хранитель их впустил?

– Нет.

Впервые за последние несколько дней на лице комтура промелькнуло слабое подобие улыбки.

– Дальше слежка идет?

– Да!

– Отлично. Как только наблюдающий сменится, немедленно связаться со мной.

– Слушаюсь. – Испугавшись неверного ответа, инсинуат поспешил ретироваться. Но Макс уже забыл про него. Азарт охотника гнал его туда, на улицу, в ночь, где жертва бежит в указанном им направлении. Но нельзя их спугнуть раньше времени. Как же сложно планировать при таком минимальном количестве информации! Какая связь между бегством Грея и предсказанием полоумного Хранителя? Зазвонил телефон. К счастью, следующим наблюдателем оказался опытный комтур. Отчет занял не больше тридцати секунд. Сухое «отбой» в конце.

Макс полез в стол: где-то там должна быть карта, он точно помнил. Так, отлично, нашлась. Дом Грея пометить, дальше архив, затем заправка – вот здесь, потом поехали на северо-запад. Вырисовывался почти идеальный круг, а в центре… «Так вот куда ты собрался! Отличная штука – подсознание». Макс набрал номер.

– Снимайте наблюдение. Я знаю, куда они направляются.

Улыбка проявилась явственнее. Хищник чувствовал скорое завершение облавы.

«Форд» неспешно катился по предрассветному городу. Ни у одного из заговорщиков сна не было ни в одном глазу. Грей рассказывал про Окуляр.

– Как я уже говорил, никто не знает, откуда он взялся. По умолчанию считается, что он был всегда. Некоторые полагают, что он живой. Вроде иной формы жизни, негуманоидной. Но более скептически настроенные члены Ока полагают, что это просто устройство, прибор, совершенный компьютер, что ли. Я лично согласен с первыми. Внешне Окуляр выглядит как огромная каменная чаша, наполненная бледно-голубой жидкостью. Когда он спит, жидкость неподвижна, словно зеркало. Вокруг него высокие каменные арки, если я не ошибаюсь, они называются трилитоны. Четыре пониже и одна по центру, высокая. И всё это внутри большого круга из камней, стоящих вертикально.

– Грей, ты описываешь Стоунхендж! – не выдержала Соня.

– Да? Странно, у нас нигде не упоминается, что на Изначальном уровне тоже есть Окуляр.

– А его и нет! У нас это полуразрушенное нечто. Учёные веками бьются над тайной его постройки и предназначения. А получается, что это наш Изначальный Окуляр?

– Я не понимаю. Про парность Игл и переходов нас учат с самого начала, но про Окуляр всегда говорят в единственном числе.

– Нам это сейчас как-то поможет? – вмешался Тим. – Давайте ближе к делу.

– Твоя правда. Окуляр не работает постоянно, если слово «работает» тут вообще уместно. Если верить всё тем же легендам, иногда он оживает сам. Но, во‑первых, никакой гарантии, что это правда, а во‑вторых, даже если это и так, ждать его самопробуждения мы не можем. Нужен ключ, чтобы его запустить… разбудить.