Михаэль от неожиданности свалился с ног и приземлился пятой точкой на одну из своих сумок. Кажется, части продуктов сегодня не суждено добраться до его дома. Зверьё тоже испугалось выстрела, и стремглав бросилось врассыпную, кто, прячась за кучей коробок и хлама, а некоторые побежали в сторону выхода из дворика, чуть не растоптав Майера, навстречу высокому мужчине, который, держа ружье дулом к верху, неторопливо шёл сюда. Из ствола его оружия поднимался слабенький дымок, указывающий, что выстрел был сделан отсюда.

На собак, что попались навстречу мужчине, тот не обратил внимания, и они быстро разбежались, поджав хвосты.

– С вами всё в порядке? – обратился к Михаэлю мужчина. Он был в потертом рабочем комбинезоне, с подтяжками. Лицо грязное, но доброжелательное, и с первого взгляда вызывало симпатию. Высокий, крепкий человек. Почему-то Майер представлял себе сельских фермеров именно такими. Правда, вместо ружья в руках у мужчины должны были находиться вилы…

– Да, спасибо большое, – Мужчина подал руку и помог Майеру встать на ноги. – Вы как раз вовремя…

Михаэль запнулся, вспомнив девчонку с ножом и резко обернулся. Но там её уже не увидел, впрочем, как и другой живности. Только за коробками слышалось тихое шуршание, но не могла же она спрятаться там. Просто не поместится, тем более, так стремительно не получится.

– А вы не видели здесь девчонку?.. – начал было немец, но умолк, поняв, что вопрос прозвучит странно.

– Какую? – недоумение на лице мужчины говорило само за себя. Посмотрев по сторонам, он уставился на Майера, как на больного. Наверно подумал, что тот неслабо стукнулся головой.

– Не важно, – ответил Михаэль, меняя тему. – Как вы здесь оказались?

– Ааа, – усмехнулся тот. – Я приехал с фермы и стал свидетелем вашей забавной погони за псом. И решил пойти следом, вдруг, чем подсоблю? У нас тут, в последние время развелось много бродячих псин. Иногда они бывают опасны, особенно когда соберутся в большую свору. А тебя я никогда раньше не видел, подумал приезжий, значит, город не знаешь.

Фермер смотрел с немым вопросом на немца, но тому совершенно не хотелось в очередной раз рассказывать, откуда он приехал, зачем и почему. Он ограничился лишь тем, что представился мужчине, и еще раз поблагодарил.

– Да что ты, – по-простому отмахнулся фермер. – Чего ж не помочь-то хорошему человеку? Меня кстати Джоном кличут. Просто Джон, никаких фамилий. Заезжай как-нибудь в гости ко мне на ферму. Спросишь у любого дорогу, мол: ферма Джона. Все подскажут. Посидим, поговорим.

Михаэль пообещал, что постарается наведаться, как закончит неотложные дела. На том и распрощались. Джон предложил проводить его, но Майер вежливо отказался. Не маленький он, в конце концов! И потом пожалел об этом, так как, долго плутал, пока, в конце концов, добрался до своего дома.

Желание ужинать уже пропало, хотелось только завалиться в кровать и забыться сном, чтоб поскорее закончился этот ненормальный день. Но прежде, ему еще пришлось застелить постель новыми простынями, купленными в магазине. Сделав это, Михаэль развалился поперек кровати с блаженным вздохом облегчения, раскинув руки. Но вдруг резко сел, вспомнив об обещании. Дотянувшись до стола, он взял оттуда папку, и, раскрыв её, принялся читать. Вот тут его ожидал неожиданный сюрприз. Документы, которые вручил ему Джон Томпсон, говорили о трех убийствах в городе Бринстоун за прошедшие два месяца. Все три жертвы дети. Все три… воспитанники сиротского дома мадам Джонс.

На следующий день Михаэль встал поздно, но чувствовал себя бодро, несмотря на то, что вчера заснул далеко за полночь, в смешанных чувствах и мыслях. День всё-таки выдался тяжелым и странным.

Первую половину дня, парень потратил на генеральную уборку кухни и последующего приготовления завтрака. Сам приём пищи ему не очень понравился, кулинария не являлась его тайным козырем, и пообедать он решил непременно не дома. Закончив бытовые дела, он забрал свои письменные принадлежности, документы и направился в сиротский дом. Раз уж ему поручили написать статью по этому делу, то нужно начинать с добычи достоверной информации, с первоисточника, кем, несомненно, являлся это сиротский дом, раз уж все три погибших ребенка его воспитанники.

День выдался такой же душный, как и предыдущий. Солнце, похоже, окончательно разругалось с облаками, и на синем небосводе висело в гордом одиночестве. Даже слабого ветерка Михаэль не почувствовал, топая по улицам города.

На веранде сиротского приюта, так же, как и вчера сидела ребятня, правда в меньшем количестве, и той девчонки не было. Что сильно порадовало парня. Поздоровавшись с детишками, он вошел в дом, оказавшийся намного больше, чем можно было догадаться глядя с улицы. Обширная приёмная, широкий коридор, множество комнат… Но Михаэля, по его просьбе, провели в кабинет директора.

Высокая, худощавая женщина, престарелого возраста. Это, когда сама дама считает себя еще молодой, а случайный ребенок непредвзято и невпопад назовет ее бабушкой. Строгое платье, волосы, спрятанные в сеточку, изящные очки, явно дорогие, а не какая-нибудь дешёвка.

Директриса встретила посетителя за рабочим столом, в изящном кресле, всем своим видом показывая, что оказывает этим приёмом огромную честь. И что Михаэлю надобно уже стоять на коленях, в благоверном восторге от счастья, но тот почему-то этого не делает. За спиной директрисы располагалось большое пыльное окно, сквозь которое, впрочем, упорное солнце пробивалось легко и немного ослепляло Михаэля, от чего ему не удавалось хорошо разглядеть лицо женщины.

– Чем могу быть…? – Директриса вперила пристальный взгляд на вошедшего, демонстративно не закончив фразу.

– Доброго дня, – немец вежливо поздоровался, закрыв за собой дверь. – Михаэль Майер. Газета «Нью-Инстерк»

Директриса не удостоила парня ответом, видимо считая, что он ничего и не спрашивал.

– Я хотел бы задать вам пару вопросов… – продолжил журналист, после затянувшегося молчания. – Если, конечно, не слишком вас отвлеку.

– У меня на работе нет свободного времени, – с нажимом ответила директриса. По-видимому, она хотела поскорее избавиться от непрошеного гостя. Но Майер не желал сдаваться:

– Но в этом деле только вы сможете прояснить некоторые детали, – Михаэль решил сыграть на гордыни женщины. Ведь все любят, когда к ним обращаются, как к чрезвычайно важным персонам, выделяя их над другими. – И я надеюсь, что вы сможете уделить мне пару минут вашего несравненно драгоценного времени.

– Так и быть, – женщина оттаяла, попавшись на банальную лесть, – Какое у вас дело? Я попробую вам помочь.

Михаэль внаглую, раз ему не предложили присесть, подхватил стул, стоящий возле дальней стены, и, поставив его возле стола, уселся напротив директрисы:

– Я хотел бы услышать от вас про убийство детей из вашего приюта.

– Я уже всё рассказала полиции! – хмуро произнесла Джонс холодным тоном, напрочь потеряв всю вежливость, которую можно было заметить секунду назад.

– Наша газета проводит собственное расследование, – упрямо продолжил Михаэль, хотя продолжать беседу с этой мегерой ему не хотелось. – И нам нужно всё узнать из первоисточников. И задать вопросы.

– А если я не хочу отвечать? – с вызовом спросила директриса. – Вы не полиция и не имеете право задавать вопросы.

– Тогда в нашей статье будет указано, что вы, по неизвестным причинам скрыли от нас что-то, и не захотели помочь непредвзятому расследованию. Наверное… – задумчиво предположил журналист, – есть что скрывать?

Пару минут директриса буравила парня ненавидящим взглядом, у Михаэля аж мурашки по коже спины пробежали, но он даже не шелохнулся.

– Хорошо, – наконец выдохнула женщина. – Какие у вас вопросы?

– Я бы хотел послушать всю историю целиком, – улыбнулся парень, празднуя маленькую победу, – если вас не затруднит.

Рассказ, в принципе ничего нового Михаэлю не дал, всё, что рассказала директриса, в кратком варианте он прочёл в документах. Но послушать вживую, с подробностями, всегда интереснее и полезнее для размышлений. Михаэль это знал, как одно из главных правил журналиста. К тому же, всегда можно задать дополнительные, наводящие вопросы, которые, ещё неизвестно куда могут вывести рассказчика.