– К вам, сержант, у меня претензий нет... – кажется, барон махнул рукой. – Мне непонятно, с чего ваше руководство решило, что в моем замке скрываются беглые каторжники?

– Не могу знать!.. – только что не отрапортовал сержант.

– А, да, вы же человек служивый... – вздохнул барон. – Надеюсь, я могу присесть, или же мне по-прежнему следует оставаться на ногах? Хотя бы укажите мне то место, где я имею право сидеть до той поры, пока вы будете обыскивать мой дом.

– Господин барон, вы, разумеется, вольны сидеть там, где вам будет угодно!

– Спасибо хотя бы на этом... – и затем послышался скрип: похоже, хозяин замка уселся за свой рабочий стол. – А вы продолжайте, не стесняйтесь. Одна просьба к вашим подчиненным, которые суют свой нос во все щели: пусть позже хотя бы скажут моим слугам, в каких углах накопилось больше всего пыли – увы, но обслуга у меня не особо старательная, некоторые к своим обязанностям относятся с прохладцей, а то и вовсе отлынивают от дел.

– Господин барон, я вновь прошу прощения...

– Ладно, сержант, я все понимаю. Просто вы разбудили меня ни свет, ни заря, а в таких случаях у меня всегда скверное настроение.

Прошло еще какое-то время, и мы услышали, как сержанту докладывают подчиненные: все осмотрели, в том числе обшарили и все постройки на стороне, посторонних не нашли, ничего подозрительного также не замечено... Выслушивая извинения сержанта, я была почти уверена, что наше с Крисом невольное заключение вот-вот закончится. Увы, я вновь ошиблась.

– Господин барон, мне бы хотелось переговорить с вами наедине... – раздался еще один голос, и я чуть не ругнулась сквозь зубы – это же господин Солан, стряпчий семейства ди Роминели! До этого момента голоса стряпчего в комнате было не слышно, а, значит, он все это время или молча стоял в сторонке, наблюдая за всем происходящим, или, скорей всего, только что пришел в кабинет. Больше склоняюсь ко второму варианту, потому как господин Солан, скорей всего, ходил по замку вместе со стражниками, осматриваясь, прислушиваясь к разговорам, наверняка задавал вопросы слугам, а заодно делал какие-то свои выводы. Быстро он добрался до этих мест, похоже, отправился в путь уже наутро после того, как мы с Крисом забрали из тайника спрятанные документы. Вот крыса сутяжная!

– Слушаю вас... – холодно произнес барон.

– Хотелось бы наедине...

– Это зависит не от меня... – в голосе нашего хозяина были нотки безразличия. – Вы, господин хороший, прибыли сюда с отрядом стражи, так что со служивыми и договаривайтесь о том, чтоб они оставили нас наедине. Хотя, если откровенно, то у меня нет желания с утра пораньше вступать в долгие разговоры неизвестно с кем – насколько мне помнится, вы не соблаговолили даже представиться.

– О, не волнуйтесь, я сию же секунду все вам поясню... Сержант, вы можете оставить нас ненадолго?

– Вообще-то мне и моим людям здесь больше делать нечего... – отчеканил сержант. – Мы удаляемся, и я приношу вам, господин барон, свои самые искренние извинения за свое появление и доставленные неудобства.

– Понимаю, вы на службе... – теперь уже и наш хозяин говорил мягче. – А этот господин...

– Сержант, оставьте нас... – вмешался стряпчий. – Господин барон, надолго я вас не задержу, задам всего лишь несколько уточняющих вопросов.

Хм, раз стряпчий здесь едва ли не командует, то понятно, что здешнее начальство выдало ему соответствующие полномочия – видимо, господа ди Роминели каким-то образом позаботились о том, чтоб их поверенный пользовался достаточной властью. Интересно...

Когда за уходящим сержантом скрипнула дверь, вновь раздался голос стряпчего.

– Разрешите представиться: меня звать господин Солан, и я являюсь поверенным в делах достопочтенного семейства ди Роминели.

– То, что вы стряпчий – это заметно и без долгих пояснений... – произнес барон.

– Прекрасно, значит, сразу перейдем к делу. Как вы уже знаете, визит стражи в ваш дом связан с поисками...

– Я прекрасно помню все, что говорил мне сержант, и своими глазами прочел то, что было написано в ордере на обыск, так что можете не тратить понапрасну свое красноречие. Только все ваши хлопоты были совершенно напрасными, и стража тщетно надеялась отыскать беглецов в моем доме.

– Так считает сержант, а не я.

– Можете думать все, что вам угодно. Вы закончили?

– Нет... – вздохнул стряпчий. – Раз вы так торопитесь, то давайте поговорим в открытую: я почти уверен, что двое преступников, о которых вам во всех подробностях доложил сержант – они находятся в этих местах. Более того: лично у меня нет никаких сомнений том, что именно Оливия де ля Сеннар предоставила вам необходимые средства для того, чтоб вы спасли от разорения ее родных. Эта особа недавно получила три тысячи золотых по векселю, вернее, итоговая сумма была несколько меньше – там ростовщик содрал свой немалый процент... И спустя несколько дней вы оплачиваете долги покойного графа де ля Сеннар на сумму в две тысячи золотых... Вы не считаете, что тут есть некие совпадения?

– Пока что я считаю, что в разговоре со мной вы позволяете себе лишнее.

– Откуда у вас оказались такие большие деньги?

– Более бестактного вопроса я не слышал уже давно. Но я вам все же отвечу: человек я одинокий, особых трат у меня нет, так что любой на моем месте в состоянии скопить приличную сумму, а как распоряжаться своими деньгами – этот вопрос каждый решает сам для себя.

– Например, все, что было с таким тщанием сбережено за долгие годы, можно одним махом выбросить на спасение от нищеты вдовы графа де ля Сеннар?.. – в голосе стряпчего проскользнули чуть слышные насмешливые нотки. – Это, конечно, выглядит более чем благородно, и ваш великодушный жест все ближайшее время будет главной темой разговоров во всей губернии, но я человек куда более приземленный.

– Тогда мне вас жаль.

– А встречаться с преступницей, осужденной на казнь, и брать от нее немалые деньги вы не считаете зазорным? Или же вы, господин барон, пытаетесь изобразить перед всеми, будто ваша дружба с графом де ля Сеннар была куда более крепкой, чем думали многие? А может вы решили положить глаз на вдову графа? Разумеется, она дама все еще достаточно привлекательная, но отдавать такие деньги просто за то, чтоб привлечь к себе внимание женщины, которой и так деться некуда...

– Это что еще за грязные инсинуации?.. – а вот теперь в голосе барона появились холодные нотки. – За подобные слова человеку обычно указывают на дверь, так что...

– Господин барон, если я ненароком позволил себе бестактность, то прошу прощения... – голос стряпчего был вежлив. – Менее всего мне бы хотелось нанести вам обиду...

– Мне кажется, что ваш визит несколько затянулся... – резюмировал барон.

– Обещаю, что я сразу же уйду после того, как вы ответите мне на несколько вопросов.

– Я не любитель играть в вопросы и ответы. Кроме того, сегодня я не выспался, и потому у меня нет желания продолжать принимать посетителей и вести с ними беседы, которые не доставляют мне ни малейшего удовольствия. Дверь находится у вас за спиной.

– Господин барон, вы, кажется, не восприняли всерьез тот очевидный факт, что перед вами находится доверенное лицо семейства ди Роминели. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду... – а вот теперь голос стряпчего чуть изменился, стал более жестким. Похоже, господин Солан решил отбросить в сторону вежливость и прижать собеседника к стене давно подписанной дарственной. Разумеется, стряпчий в курсе того, что этот документ пропал, но, судя по всему, поверенный все же надеется на неведение барона в этом вопросе, а раз так, то можно выставлять свои условия несговорчивому аристократу.

– Допустим, что я догадываюсь о подоплеке вашего вопроса, и могу предположить, что вы имеете в виду... – после паузы заговорил барон. – Прошу вас, продолжайте.

– Рад, что вы в состоянии адекватно воспринимать не только свое прошлое, но и настоящее... – а вот теперь в голосе стряпчего слышался еще и приказной тон. Видимо, господин Солан решил, что теперь наступила его очередь командовать. – Надеюсь, теперь вы ответите мне на заданный вопрос, а именно – встречались ли вы недавно с Оливией де ля Сеннар и ее спутником? Приходили ли в ваш замок эти беглые преступники?