Как только Шен завязала узелок, сехен наклонился к Сони. После того избиения они поговорили, и Сех не держал на него зла, общаясь так, словно ничего не было.

— Он ведь офицер, — прошептал Сех, имея в виду Калена. — Почему он не требует соблюдения дисциплины? Мой старый лейтенант всех на погребальный костер отправил бы, если бы увидел, что в казарме играют в кости. А если бы узнал, что ко мне сюда приходит Шен… — он скорчил мину, которая означала, что двух молодых сехенов вмиг бы выдворили из Остеварда.

— Нашел, у кого спросить, — у самого прожженного служаки, — фыркнул Сони.

Он бросил быстрый взгляд на командира, который задумчиво листал бумаги за столом в дальнем углу помещения. Кален в самом деле отличался не только от разбойничьих главарей, что Сони заметил еще в Могареде, но и от других офицеров. В замке, более приспособленном для войска, чем поместье, командование селили отдельно от солдат. Многие лейтенанты Остеварда удавились бы ночевать в одной комнате с двумя десятками подчиненных, но Кален сам просил не разделять его с отрядом. С одной стороны, это облегчало наблюдение и позволяло всегда быть в курсе происходящего, а с другой… Чем плоха собственная комната, в которой воняет только твоими носками, а по ночам вокруг не храпят луженые глотки? Сони с трудом мог объяснить, почему Кален так поступает. Однако ему определенно нравилось, что он именно такой, какой есть.

— Я думаю, ему не нужно это дурацкое проявление власти, — сказал Сони. — Он знает, что солдаты никогда не перестанут играть в кости и таскаться по девкам, и в то же время уверен, что его люди мгновенно сделают все что угодно по одному его слову. И все же советую его не злить.

Он кивком указал на Шен. Другие гвардейцы не видели в сехенке женщину и вообще не обращали на нее никакого внимания, но все равно ей здесь было не место. Устраивать свидания, перевязки и все прочее им следовало где-нибудь подальше отсюда.

Сех уныло согласился. Слишком многие в Остеварде косо смотрели на сехена, который пробился в гвардию. Узнай какой-нибудь завистник, что у него есть подружка, Шен будет несдобровать.

Когда двое сехенов вышли из комнаты, Кален подозвал Сони к себе. Он рывком поднялся с кровати и сел на свободный стул рядом с командиром.

— Я был у королевы, — тихо сказал Кален. — Она одобрила новый состав отряда и назначила день присяги.

Новость была прекрасной. Почему же он ее не объявил во всеуслышание? Дьерд и Виньес станцуют от радости.

— И она даже ничего не сказала по поводу меня? — удивился Сони.

— Еще как сказала, и не одна она. В итоге было решено, что нет ничего трагического в том, чтобы возродить древнюю традицию принимать в гвардию достойнейших из достойнейших. Уж доказать, что ты достойнейший, я постарался, — Кален одарил его угрюмым взглядом, который абсолютно не соответствовал утверждению Сони как достойнейшего. Видимо, командиру многое пришлось вытерпеть от советников из-за просьбы включить в отряд безродного вора. — К счастью, о том, что ты вор, знают только лорд Тьер, королева Невеньен и лорд Ламан.

— А что насчет камня королей? — шепотом поинтересовался Сони.

— Официально было решено считать, что ты очень слабый маг с особыми умениями — это чтобы объяснить, почему от тебя исходит энергия. Неофициально этой темы старались не касаться. Никто не знает, что делать с камнем у тебя в груди.

— Это же здорово!

Его не казнят и не будут препарировать — куда уж лучше? Кален, однако, пожал плечами. Похоже, он сомневался в том, насколько это хорошо, но спорить не стал.

— Чтобы писарь оформил бумаги, мне нужна твоя фамилия, — продолжил он, макая перо в чернильницу.

Сони кивнул. Об этом его уже предупреждали. В настоящую королевскую гвардию принимали только аристократов, то есть людей, у которых обязательно было родовое имя и титул. Без последнего еще можно было обойтись, но отсутствие фамилии могло со временем превратиться в серьезную проблему с документами и подтверждением личности. Сех вышел из положения просто — вместо не принятой у сехенов фамилии подставил название родной деревни. Но Сони все еще думал над тем, что ему делать.

Фамилия у него, вообще-то, была — та, с которой он появился на свет, — но, лишившись родителей и попав на улицу, они с Дженти решили, что у них, как и у всех беспризорников, не должно быть родового имени. С прошлой жизнью, которую им готовил отец, их ничто не связывало, кроме пустых мечтаний. Отныне они были детьми улицы, и больше никем. Однако ни одно прозвище, которыми преступники пользовались чаще, чем именами, за годы воровства к Сони так и не прилипло, он до сих пор оставался всего лишь Сони и не хотел ничего менять.

— Не ставь ничего, — отмахнулся он.

Северянин с укором посмотрел на него.

— Нравится быть особенным? Нет уж, давай, тужься, придумывай себе родовое имя.

— Ставь тогда Сони Могаредская Вошь, — съязвил он.

Взгляд Калена стал еще тяжелее.

— Ты смотри, дошутишься. Будешь Сони Могаредским.

Он вывел что-то на бумаге, и Сони оставалось только со вздохом пожать плечами. Сони Могаредский — так Сони Могаредский. Не так уж плохо.

— Что насчет нового задания? — спросил он.

— Пока ничего.

А вот это было плохо. Без дела сходили с ума не только Сони и Дьерд, весь Остевард полнился беспокойством и гудел, как пчелиный улей. Если слуги, опасаясь прогневить хозяев, вели себя тихо, то солдаты, наоборот, шумели и устраивали драки, а кое-кто собирал вещи, разворачивался и молча уходил домой под гомон упреков бывших товарищей. Бездействие Невеньен и Тьера никому не нравилось — люди видели в этом бессилие своих господ.

Какие-то там солдаты мало волновали Сони, однако Остевард, похоже, грозил превратиться в его новый дом. И нельзя было допустить, чтобы тот разорвался изнутри, не успев стать родным.

— Кален, скажи, девчонка все так же продолжает плясать под дудку советников? Или уже нет?

Командир нахмурился, не понимая, к чему Сони ведет.

— Мне сложно судить, но Ламан упоминал, что королева стала тверже и уже не соглашается со всем подряд.

Что ж, прекрасно.

Он поднялся.

— Я постараюсь сделать так, чтобы королева поторопилась с выдачей задания.

Кален, догадавшись, что попытается сделать его подчиненный, обнажил зубы в оскале и схватил Сони за руку.

— Стой. Ты с ума сошел? Не мозоль королеве глаза, иначе тебе припомнят и осколок короны в груди, и провал в Аримине!

— И все же я рискну. Мне кажется, Кайди ко мне благосклонна.

Пробормотав ругательство, Кален оглянулся на гвардейцев. К счастью, в этот момент всеобщее внимание было привлечено Дьердом, который снова пытался облапошить противников.

— Ладно, — командир покачал головой. — Это будет чудом, если у тебя получится сделать больше, чем у меня.

— Тогда примете меня в отряд как полноценного мага, — со злым весельем ответил Сони.

Остевард оживленно гудел. Наступило время трапезы; коридоры заполнились слугами, которые носили блюда с едой, и прихорашивающимися жителями замка. На дворе стояла осень с ее длинными вечерами, заняться было особенно нечем, и для дворни совместные ужины были событием, которое ждали весь день. В большом зале собирались все обитатели Остеварда, и принятие пищи медленно перетекало в посиделки у огромных каминов, шитье, уроки какого-нибудь ремесла и прочие развлечения. Местные очень ценили возможность отвлечься от ежедневных забот и пообщаться с соседями, поэтому среди людей, стремящихся к столовой, можно было заметить и деревенских, которые в замке не работали. Управляющий если и не одобрял их появление, то, по крайней мере, не запрещал. Вероятно даже, ему приток новых лиц был на руку — Сони слышал, что недавно конюший сыграл тихую свадьбу с кем-то из приехавших служанок, обеспечив переживающим не лучшие времена королевским владениям очередное поколение крестьян.

Однако если слуги относились к вечерним посиделкам с восторгом, то хозяева возможность укрепить добрососедские отношения за чаркой вина явно не ценили. Маленький роскошный зал для вечерних приемов традиционно пустовал, а высокорожденные гости Остеварда предпочитали принимать пищу в собственных покоях. Попасть в такое время к кому-то из них было почти невозможно — с чем и столкнулся Сони, попытавшись отыскать королеву. Она трапезничала вместе с леди Эмьир и категорически не хотела никого видеть. В итоге Сони проторчал возле дверей почти час, успев возненавидеть затяжную женскую болтовню. К счастью, это Невеньен пришла в гости к Эмьир, а не наоборот — иначе Сони вполне мог ждать у порога хоть до самого утра.