Эти старты прошли для него успешно, он знал, что Савве его не в чем упрекнуть. Хоть конь Саввы и не выиграл, но он прошел маршрут достойно и с хорошими результатами. А не выиграли они только потому, что конь был еще "сырым" и на него нужно было больше времени на подготовку. Но вряд ли после таких результатов он задержится у Мальковича. Скорее всего, Савва его удачно продаст, и Алешка опять начнет работать с новой лошадью. Но он уже привык к этому.

Зато его радовали результаты Валюши. Сегодня они стали вторыми. Это был очень хороший результат, и самое главное, что в победах на этом коне появилась стабильность. Валюша приносил медали. Лешка был горд за коня и после награждения, идя по коридорам ЦСКА к денникам, где стояли кони, с медалью на шее и кубком с грамотой в руке, он весь светился от счастья. Теперь вот такие медали и грамоты с кубками стали заполнять дома в его комнате полочку с книгами, потеснив их.

После соревнования у Алешки был выходной, но он все равно решил прийти поработать лошадей у Петровича. Зайдя на конюшню, Алеша увидел Назара у денника Вальхензея и стоящих рядом с ним трех незнакомых Леше человек. Приезд Назара был как всегда редок и неожидан, хотя после Нового года он и приезжал раза четыре в месяц кататься на Вальхензее, но видно чаще ему не позволяли дела.

Поздоровавшись, Алеша быстро прошел мимо, но все равно услышал то, что говорил стоящий напротив Назара мужчина.

— Мы за коня сорок тысяч долларов заплатим наличными…

Дальше Алеша уже не слышал их разговора, но суть была ему ясна. Это были покупатели, готовые заплатить за Вальхензея сорок тысяч долларов. Алеше было трудно представить себе эту сумму денег, но он понимал, что это очень много. Да и что удивляться? Как только он стал регулярно ездить по соревнованиям и стабильно оставаться в лидерах на этом коне, к нему стали подходить разные личности с вопросами, кто хозяин коня и не хочет ли он его продать. Наверное, эти люди разузнали, где стоит конь и кто его хозяин.

Леша медленно переодевался, стараясь не дать набежавшим слезам отчаяния выплеснуться наружу. Он с ужасом представил, что будет, если Валюшу продадут… Он даже себе представить такое не мог. Ведь этот конь стал для него всем, его вторым "я", его партнером, боевым товарищем и другом, частью его самого, его семьей…

Потом Алеша вспомнил о названной сумме за коня и решил, что это конец. От таких денег никто не откажется.

Он заставил себя выйти в проход конюшни. Там был только Назар, видно эти люди уехали.

— Ты чего такой? — Назар сразу увидел Алешкино потерянное лицо. — У тебя что-то случилось?

— Нет, — Лешка мотнул отрицательно головой, — когда его заберут?

— Кого?

— Вальхензея…

— Кто?

— Покупатели… ты ведь продал им коня… — Лешка ненавидел свое неумение сдерживать в себе свои эмоции. Мало того, что он все прямо сказал, так еще и эти предательские слезы набегали на глаза. Он их быстро протер кулаком.

— Я им отказал, — Назар видел его лицо, сначала такое несчастное со слезами, которые он не мог сдержать, а потом озарившееся светом изнутри.

— Но ведь они такие деньги давали…

— Этот конь не продается ни за какие деньги… Конечно, если ты не захочешь больше на нем выступать…

— Нет, что ты, я хочу. Я на нем Олимпиаду выиграю. Вот увидишь. Только не продавай его.

В порыве счастья Лешка бросился к Назару и схватил его за плечи, а потом, опомнившись, отшатнулся и замер. Назар лишь улыбнулся его искреннему порыву. Ему было сейчас безумно тяжело сдержать себя, чувствуя его прикосновение, ощущая его дыхание и видя эти глаза.

Алешка видел на себе взгляд Назара и понимал, что это из-за его несдержанности тот так странно на него смотрит. И от этого взгляда сердце стало биться чаще, а потом Назар, быстро отвернувшись, пошел в сторону комнаты Петровича, бросив через плечо:

— Поседлай коня, я поездить хотел.

Алеша перевел дыхание и, чувствуя, как у него чуть дрожат руки, взяв недоуздок, зашел в денник к Вальхензею.

Уже садясь на коня и бросив взгляд на Лешку, Назар произнес:

— У тебя недавно день рождения был. Поедем сегодня в кабак. Все-таки восемнадцать тебе стукнуло, такое событие нужно отметить.

Алешка вспыхнул как роза и кивнул. Назар, тронув бока коня, поехал в сторону скакового круга, а Алексей быстро пошел разбираться с делами, чтобы сегодня поскорее освободиться.

Они сидели друг напротив друга в уютном зале. Алеша думал, что уже прошел год после вот такого же их совместного посещения ресторана. Назар за это время немного переменился, стал старше. Это выражалось даже не в его лице или фигуре, а во взгляде. Он стал еще более пронзительным и безжалостным. Но вот только сейчас его глаза были другими. Леше нравилось смотреть в его глаза, когда в них не было этого звериного блеска, когда там были человеческие чувства. Только вот какие? Он не понимал Назара. Не понимал, почему тот так странно на него смотрит. И не понимал себя, почему так упоительно хорошо сейчас быть с ним…

Назар смотрел на Алешку. За этот год он повзрослел, хотя нет, его лицо так и осталось по-детски наивным, а фигура такая же худая, хотя небольшие мышцы на руках возможно и появились. Но был он таким же тонким и звонким. Назар, рассматривая Алешино лицо, только сейчас заметил, что при светло-русых волосах у парня темные брови и ресницы. Он всматривался в него, не понимая, что его так в мальчике привлекает. На девчонку непохож, да и красивым не назовешь, но что-то в этом лице было манящее, загадочное. Наверное, глаза бездонного утреннего неба и эти губы, как будто очерченные по контуру. Назар заставил себя отвести взгляд от его губ.

Они опять говорили обо всем, как старые приятели, которым нечего скрывать друг от друга и которые привыкли, не боясь непонимания, открывать друг перед другом душу.

— Я с Аней встречаюсь, — вдруг произнес Леша, даже и сам не зная, как в потоке всего рассказа у него вырвалось вот это, — ты, наверное, помнишь ее? Та девушка, которая ко мне на соревнования приезжала.

— Она тебе нравится?

— Да, очень. Мы с ней… Ну, у нас все серьезно, — Алешка понимал, что все-таки признался сам во всем.

Назар отвел глаза. Эти Алешины слова болезненно отозвались внутри него.

"Странно. А ведь это больно… Действительно больно узнать такое… И больно именно так, как об этом пишут в дешевых любовных романах о которых рассказывала ему его Наташка".

Назар никогда не думал, что почувствует эту боль. Но он спокойно смотрел в лицо парня, зная, что в отличие от того, он может скрывать свои эмоции, и тот даже ничего не заподозрит.

— Если все так серьезно, когда свадьба?

— Нескоро. Она сейчас школу заканчивает и в МГИМО поступать будет на факультет журналистики, так ее родители хотят. Поэтому мы решил не спешить. Ей учиться нужно, а у меня спорт, выступления, мне тоже сейчас не до семьи. Вот она отучится, тогда и поженимся.

— Трезвое решение взрослых людей. То есть пока решили так повстречаться?

— Да, но вот только у нее сейчас особо времени нет в связи с экзаменами, и у меня тоже работы много. Да и где встречаться, только когда у нее родители уезжают… Но мы и в кино вместе ходим, и просто гуляем, и в Макдональдсе несколько раз были. Мне там так понравилось.

— Значит, зря я тебя сегодня сюда привел? Нужно было в Макдоналдс идти твой день рождения праздновать.

— Нет, мне здесь тоже нравится и вот поют здесь здорово.

Действительно, за время их присутствия здесь на небольшой сцене под живую музыку выступали певцы. Как было принято в данных заведениях, певцы исполняли популярные песни. Сейчас на сцену взошел невысокий и уже немолодой мужчина и приятным голосом запел очередной популярный шлягер. Он пел проникновенно, с душей, и слова этой песни странным эхом стали отзываться в душе Назара.

Я люблю тебя до слез,

Каждый вздох как в первый раз,

Вместо лжи красивых фраз