— Даже не знаю, — Лариса говорит медленно, словно лениво, с небольшой хрипотцой, что делает её голос прямо-таки сексуальным, — кого-то интересного, наверное. Ради кого Андрюша решил меня бросить.

А я по её мнению неинтересная, получается. Ради меня такую как она бросить невозможно? Потихоньку начинаю злиться. Ну надо же, явилась сюда, царевна прекрасная. Не видит она тут никого достойного, равного своей особе драгоценной.

— Если мне не изменяет память, это не он тебя бросил, — ядовито сообщаю ей, — это ты его бросила. Незадолго до свадьбы.

Удар мимо цели. По Ларисе даже не заметно, что моя реплика её хоть каплю задела. Наоборот, она расплывается в довольной ухмылке:

— О, это у нас с ним игры такие. То я его брошу, то он меня. Не первый раз. И всегда прощали друг друга… Перед свадьбой, конечно, перебор получился. Перед родственниками неудобно… Да и Андрюша обиделся. Отомстить мне решил. Сначала армией этой своей дурацкой. Теперь вот тебя завёл…

— Никто меня не заводил! — от возмущения чуть не теряю дар речи. За кого она меня принимает? Я что, животное, чтобы меня заводить?

— Ой, ты прекрасно меня поняла! — Мирошниченко зато само спокойствие. Сидит себе, покачивает ножкой и улыбается во все свои тридцать два идеально белых зуба. У меня вот, к примеру, зубки тоже красивые, но так лыбиться я не умею. А она ничего. Захотелось попртить немного её «голливудский» оскал, хотя раньше за мной и мыслей о подобных членовредительствах не водилось.

— Зачем ты сюда явилась? — вот он, мой первый дельный вопрос. И в самом деле, зачем? Уж не для того, чтобы просто со мной познакомиться?

Улыбочка «соперницы» стала ещё шире. Как бы харя не треснула от такой радости.

— Просто хочу тебя предупредить. Можно сказать, по доброте душевной. Беги от Андрюши, пока ещё можешь. Знаю, что он очень милый и в него просто невозможно не влюбиться. Но делать этого не стоит, потому что с тобой он никогда не будет. Не для тебя он. Андрюша меня любит. И всегда любил, с самого нашего детства… А сейчас у него просто период такой. Он решил, что сможет обойтись без меня. Но не получится у него ничего. И скоро он сам это поймёт. И вернётся ко мне. А ты будешь страдать…

Те же самые слова, которые я сама себе твердила, думая о наших с Андреем отношениях. Значит, не только я так думаю. Ещё и Лариса. А когда слышишь свои мысли в исполнении другогог человека, начинаешь в них верить ещё сильнее. Хотя куда уж сильней? Ведь с самого начала знала, что я с ним вместе не навсегда. Настанет день, когда я ему надоем. Но сама решила, что пока буду просто наслаждаться счастьем. А когда всё закончится… ну что ж, тогда и придётся сказать «спасибо» всему, что было.

— Ну? — из-за моего долгого молчания и упрямого созерцания какого-то пятнышка на линолеуме, видимого только мне, Лариса начинает нервничать, — что ты решила?

— Ничего, — деланно равнодушно пожимаю плечами. Только бы не показать, как больно мне было услышать эти слова. Пусть сама считает, что я отношусь ко всему этому более чем легкомысленно. Чтобы и не догадалась, как буду страдать, когда он решит вернуться к ней, — пусть Андрей сам решит, с кем ему быть. А я приму любое его решение. Если захочет быть с тобой, тогда ладно. Это будут уже ваши проблемы.

Ларисе мой ответ не по нраву, это видно невооружённым взглядом. Она хмурится, отчего её идеально гладкое лицо пересекают некрасивые морщины, и оно уже не кажется таким прилизанным. Поджимает губы, а затем открывает рот, чтобы сказать мне ещё что-то неприятное, но меня спасает появление Вики с двумя стаканчиками кофе в руках и пакетиком с булочками. Уф, чуть ли не прыгать готова от радости. Хотя бы потому, что теперь буду избавлена от общения с этой неприятной девицей.

— Ев, у тебя гости? — Вика, похоже, с первого взгляда поняла, как мне неприятно общество этой нахалки. Но она всё равно ничего не скажет, вежливая черезчур. Отдаёт мне один стаканчик, а я слишком поспешно делаю глоток, забыв, до чего же он горячий. Аж слёзы на глазах выступили, но сдержалась, не закашлялась.

— Да так, мимо проходила. Уже уходит, — холодно отвечаю я, давая Ларисе понять, что разговор окончен. Не будем же мы Андрея при Вике обсуждать.

— Конечно, уже ухожу, — Лариса легко спрыгивает со стола, красуясь перед нами, идёт к двери, живописно виляя бёдрами, а у самого выхода оборачивается, — ну ты всё же подумай над тем, что я сказала. Ты только себе можешь хуже сделать.

Как будто я не знаю. Понимаю, что с каждым днём, с каждой минутой, проведённой вместе, привязываюсь к Андрею всё сильней. И когда он решит уйти, то мне будет больно. Но что поделаешь, если по-другому я уже не смогу? Хотела бы, наверное, очень хотела вернуть свою свободу и независимость, но уже не могу.

— Что она хотела? Кто это вообще? — Вика устраивается на столе, на том же самом месте, где пару минут назад сидела Лариса. В её глазах вполне ожидаемое любопытство. Но это и к лучшему. Мне как раз необходимо выговориться.

— Это бывшая девушка Андрея. Она считает, что меня рядом с ним быть не должно. Что он просто устроил небольшой перерыв, а потом обязательно вернётся к ней… Вот за этим она сюда и приходила. Чтобы мне всё это сказать…

Брови у Вики так и взлетают вверх, что является у неё знаком наивысшего удивления:

— Чёрт… надеюсь, ты не такая глупая, чтобы ей поверить?

— А ты думаешь, я не должна ей верить? Очнись, Вик, ты же сама её видела! От таких, как она, парни не уходят… Да ты и не знаешь многого. Они с детства знакомы, со школы вместе. Они уже расставались, и не один раз. Но он всегда к ней возвращался!

— Всегда возвращался, а теперь не вернётся! — упрямо отзывается Вика, — ты сама не понимаешь, Ев! Ты не видела, как он на тебя смотрел, когда вы вместе в общагу приезжали… У меня ж тоже какий-никакой опыт имеется. И вот поверь этому самому опыту, на случайных людей так не смотрят… А девушка эта… Ну это же классика жанра, Евка, бывшие всегда ходят к нынешним девушкам и пытаются их запугать. Во всех фильмах это есть. А ты ведёшься, как маленькая. То, что она к тебе пришла, это большой знак, она неуверена в своих силах, вот и пытается тебе мозги запудрить…

И хотя я не совсем с ней согласна, от её слов мне всё же становится чуточку теплее. Так хочется самой в это верить. Но злобный голосок откуда-то изнутри упрямо нашёптывает, что так не бывает. Я не в сказке, и мне нечего рассчитывать на встречу с принцем.

Молчу пару минут, вертя в руках стаканчик с остывающим кофе, подбирая слова для возражения. Однако в последний момент решаю промолчать. А что толку спорить? Придёт время, и всё само станет на свои места. Тем более, что для самой себя я уже всё решила. Ни слова не скажу Андрею о разговоре с Ларисой. Ничего это не изменит. А напоминать ему о ней у меня нет никакого желания.

— Девчонки, а вы чего это такие кислые обе? — а мы и не заметили, что перемена подошла к концу и аудитория снова стала заполняться студентами. К нам подошёл Стёпка, обнял нас обеих за плечи. Вот он, наш человек. Всегда готов просто поддержать, ни о чём не расспрашивая. Не то, что Машка. Та всем своим видом старательно демонстрирует, как сильно она на нас обижена. Но села рядом. Видимо, не терпится узнать остальные подробности. И фигушки ей, ни слова не скажу, пока сама не подойдёт мириться.

Три недели, с тех пор, как я переехала к Андрею, пролетают незаметно. Такой срок, что и не скажешь сразу, много это или мало. Вроде кажется, что что мы уже так давно вместе, что я успела изучить его привычки. А с другой стороны, мне всё мало. Не хочется отходить от него ни на шаг. Постоянно быть рядом. Чтобы он держал за руку, обнимал, целовал, шептал на ушко милые глупости. Я почти забросила работу у Людмилы, хотя у Никиты с английским всё стало намного лучше, и он уже не так нуждался в моей помощи. Но теперь мне и в универ не хотелось идти. Любую минуту, проведённую врозь, я готова была считать бесполезной. Что со мной стало? Я об этом не думала. Просто стремилась быть рядом с любимым, понимая, что счастье может закончиться в любой момент.