— Да пусть едет, — из всего автобуса за бабушку вступаюсь только я одна, остальные трусливо отворачиваются к окошкам, — животное у меня на руках, в сумке. Ничего он не сделает. Имейте же совесть в конце концов!
Водителю моё заступничество, конечно же, не нравится. Он хмурится, переводя рассерженный взгляд с бабушка на меня, и обратно. А затем машет в нашу сторону рукой:
— А ну вас, к чертям собачьим! Заступница выискалась! Езжайте! Но ежели это ваше животное чего натворит, ко мне чтоб никаких претензий!
Маршрутка, наконец-то, трогается с места. Давно пора. Не хватало мне ещё на занятия опоздать. Людмила, конечно, вряд ли станет меня ругать. Как-никак девушка её брата. Но мне и самой не очень хочется пользоваться этим фальшивым превилегированным положением и обманывать её ещё больше.
— Спасибо тебе, девочка, — зашептала в ухо бабка, дай тебе Бог мужа красивого и богатого, да детишек здоровых побольше!
Странно. Все мужа желают да детей. А почему бы не работу хорошую, да стабильность с независимостью? Все почему-то считают, что любой девушке для счастья лишь бы замуж выйти удачно. Может, раньше оно так и было. Но времена-то меняются.
Пока размышляла о жизни, немного отвлеклась. И вдруг чувствую, что коленкам неожиданно стало тепло и мокро. Это что ещё такое? Мамочки! Из пакета вытекает тоненькая струйка. Ну и кот — зараза! Вот мне его благодарность!
Бабка тоже заметила неприятность, и оперативно пересадила животное к себе. Как будто меня это уже спасёт! На джинсах, на каждой ноге, расплылись два больших мокрых пятна.
— Ой, Васька, паразит, чего натворил! — запричитала бабка, — ну надо же, а? Такие штаны испортил! Ты дочка, домой-то придёшь, да застирай их сразу. Может, ещё отстирается. А у меня денег нету, возместить ничего не смогу… Да и не заставляла я тебя его брать, сама захотела. Я ж не виновата…
Пока бабка тарахтела, боясь, что я закачу ей скандал и потребую компенсацию за испорченную вещь, я тихонько протиснулась мимо неё и вышла из автобуса. Как раз моя остановка. Конечно, сама виновата. Нечего было лезть со своей помощью, отвернулась бы к окну, как все, и проблем никаких. А теперь обидно до ужаса. Если б я ещё домой ехала. А как в таком виде занятие вести? Самой стыдно, а ещё и Людмиле на глаза показываться. С трудом сдерживая слёзы, иду к знакомому дому. Была — не была! Времени вернуться в общагу и переодеться у меня нет. Да и занятие отменить я не могу. Что поделаешь, придётся идти так!
— Боже, Евочка, что с тобой случилось? Это ты где так? — напрасно я пытлась зайти боком, отворачиваясь от Аральской. Она разглядела мой плачевный вид через несколько минут, несмотря на все мои уловки.
Пришлось рассказать о приключении в маршрутке, бабульке с сумками и её наглом коте Василии. Я боялась, что Людмила начнёт смеяться, узнав об этом недоразумении, но она была спокойна и деловита, как никогда.
— Давай-ка, иди в мою спальню и раздевайся пока. Накинь мой халат, а я твои джинсы сейчас в стиралку закину. Как раз высохнуть успеют, пока ты с Никитой занимаешься! — не обращая внимания на мои слабые возражения, Людмила запихнула мне в руки мягкий, уютный махровый халатик, продолжая ворчать между делом, — сколько раз Андрюшке говорить, чтоб на машине тебя сюда привозил. Это ж в каккую даль тебе от общежития ездить приходится. А этот бездельник малолетний…
Отправив меня в детскую Никиты, Людмила с моими джинсами в руках двинулась дальше по коридору, к ванной комнате, не переставая бубнить что-то себе под нос. До меня теперь долетали только отдельные слова, но общий их смысл был вполне понятен. Надеюсь, брату она об этом инценденте рассказывать не собирается. А то ещё и перед ним позориться совсем не хочется.
Зато Никитка порадовал пятёркой по-английскому в дневнике. И ещё одной в тетраде, за домашнее задание, которое он, к слову говоря, выполнил самостоятельно.
— Молодец, мой хороший! — порадовавшись за него, я с нежностью провела рукой по его голове, взлохмачивая и без того торчащие в разные стороны тёмные волосы. Какой-то родственный жест получился. Ну да и ладно. Никитка давно стал мне намного ближе, чем простой ученик. Жалко будет с ним расставаться, когда наши дороги с его дядей разойдутся, и у меня уже не будет повода бывать в их доме.
— Наша англичанка тоже меня похвалила, — похвастался мальчик, — и папа тоже. Он говорит, что без иностранных языков сейчас никуда. Никуда не поедешь… А ты для этого их изучаешь? Хочешь куда-то уехать?
— Да, — рассеянно отвечаю ему, пролистывая учебник в поисках темы, которую они сейчас изучают в школе, — я потом буду работать в другой стране…
— А как же Андрей? — спрашивает Никитка, — ты его бросишь? Или он уедит с тобой?
Ух ты, вопрос какой неожиданный! Не думала даже, что он этим заинтересуется. И не отмахнёшься теперь так просто. Видно, какой у Никитки напряжённый, заинтересованный взгляд. А глаза-то какие, синие-синие. Как ночное небо. Только звёзд не хватает. И точь-в-точь, как у Андрея. Вот вырастет Никитка, и тоже у него отбоя от девчонок не будет. А смотрит так настороженно. Наверное, переживает, что Андрей может уехать вместе со мной. У них же такие доверительные отношения. Надо его как-то успокоить. Но сделать это аккуратно, не раскрывая всей правды.
— Мне ещё два с половиной года учиться, Никит, не переживай. В ближайшее время никуда не уеду, — ласково улыбаюсь ему, надеясь, что этих слов ему достаточно. Дети же вроде не способны задумываться о далёком будущем. А два с половиной года срок большой, даже для меня.
— Хорошо. Но ты если всё-таки соберёшься уезжать, ты Андрея одного не бросай. Он же скучать будет. Ты лучше его с собой забери, а мы к вам в гости будем ездить. Договорились?
— Договорились, — отвечаю совершенно машинально. Вот те раз. Никогда ещё не сталкивалась с такой заботой о близких. Тем более неожиданно это от маленького пацанёнка. Ведь сам будет скучать по дяде, если тот уедит, но первая мысль не о себе, о нём. Что он будет скучать по своей девушке. Эх, мне бы потом такого сына, как Никитка. Умного, доброго, заботливого. От избытка чувств не могу ничего сказать, зато крепко обнимаю ребёнка. И только потом, успокоившись, начинаю занятие.
Заканчиваем мы чуть позже обычного. Успели повторить две старые темы, пройти одну новую, ну и немного помогла ему со школьным домашним заданием. Выхожу из детской с твёрдым намерением похвалить перед Людмилой успехи её сына. Но в гостиной она не одна. С братом. При виде меня, Андрей оборачивается и смотрит так пристально, что мне не по себе становится. Вот уж не думала, что сейчас его встречу. Вроде последние два дня он перестал мне названивать. Я уж решила, что новой девушкой увлёкся. А может, он сюда и не ради меня приехал. А так, просто, с сестрой повидаться и с племянниками.
Пока я замерла на пороге, не решаясь зайти, Андрей не мешкая, подходит ко мне и обнимает, уткнувшись лицом мне в волосы. Становится так приятно от его крепких рук, свежего запаха какой-то туалетной воды с древесным ароматом и дыхания, щекотавшего мне висок. Замерев, я с трудом различаю его тихий шёпот на ушко:
— Думала, что сможешь спрятаться? Ещё раз будешь так игнорировать мои звонки, я подойду к тебе прямо в универе, и плевать мне хотелось на все сплетни. Поняла меня?
Растерявшись, не нахожу, что ответить. Но ему мой ответ и не нужен. По-прежнему крепко обнимая, идёт вместе со мной к дивану и усаживает рядом с собой, чуть ли не на колени, удобно располагая руку прямо под грудью, отчего у меня перехватывает дыхание. И говорит громко, уже для Людмилы:
— Меня тут злая сестра отругала, что мне, видите ли, лень возить тебя на машине. Приходится тебе на маршрутках ездить, со всякими сумасшедшими бабками, да писающимися котами. Так что с этого дня, любимая, я твой личный шофёр, и всегда к твоим услугам. И никакие возражения больше не принимаются!
— А? Что? Зачем? Нет, спасибо! Я уже привыкла ездить в автобусе, или на метро, — пытаюсь высвободиться из его объятий, но не тут-то было. Улыбаясь, он прижимает меня к себе ещё сильней. Как бы рёбра не треснули. Похоже, сегодня явно не мой день. Вообще, нужно было позвонить Людмиле и сказать, что я приболела. Жаль только, что хорошие мысли всегда посещают меня слишком поздно.
