- Опомнитесь, Константин Васильевич, - воззвал к разуму князя Горчаков, - что вы говорите, какое счастье украла Лиза. Скорее уж наоборот.

- Заткнись, иначе я за себя не ручаюсь, - рявкнул князь на Александра и опять обратился к Лизе, потрясенно застывшей рядом с Горчаковым, - надо было тебя отправить в самый строгий монастырь или удавить, когда...

- Костя! - страшный крик княгини заставил замолчать князя.

Сраженный словами князя, Александр притянул к себе застывшую Лизу и обнял ее за плечи.

Бледный, оглушенный собственными словами, князь Лодыженский тихо проговорил:

- Вон отсюда, вы, оба. Я не хочу вас больше никогда видеть

- Костя, опомнись, - воскликнула отчаянно княгиня сквозь слезы, душившие ее, - что ты делаешь! Лиза тоже наш ребенок, как и Ангелина.

- У меня нет больше младшей дочери! Вон!

Разъяренный крик князя заставил вздрогнуть всех, находившихся в гостиной и ошеломленных страшными словами.

- Папа, мама - глотая слезы, проговорила Лиза, - зачем вы так со мной? Выслушайте нас, прошу.

Александр обнял девушку крепче и прижал ее к себе, Лиза уткнулась в его грудь и всхлипывала.

- Ты еще спрашиваешь зачем? Ты что же рассчитывала, что вы броситесь нам в ноги, умоляя простить, а мы с твоей матерью прослезимся, простим и благословим? Этого не будет. Видеть тебя не желаю. Вон отсюда! Если вы сейчас не уйдете, я позову лакеев и они вышвырнут вас.

- Мы уйдем, ваше сиятельство, - громко проговорил Александр, - мне есть куда отвезти жену. А вы еще пожалеете о своих словах. Прощайте.

Горчаков развернулся и, обнимая плачущую Лизу, направился к выходу и вышел, хлопнув дверью. Княгиня бросилась за ними, но ее остановил окрик князя.

- Маша! Не смей!

Княгиня обернулась и проговорила:

- Ты чудовище, Костя! Как ты можешь так поступать с дочерью!

- Маша, а как они могут так поступать с другой нашей дочерью? Будет так, как я сказал. Если узнаю, что ты поддерживаешь, хоть какие-то отношения с Лизой или с Горчаковым, пожалеешь.

Сказав эти слова, князь быстро вышел из гостиной. Княгиня потрясенно смотрела ему вслед. Ангелина подошла к креслу и, сев в него, убито уставилась в одну точку.

Карницкий смущенно проговорил:

- Мне очень жаль, Мария Петровна, что я был свидетелем всего произошедшего в этой гостиной. Уверяю вас - я никому и никогда ничего не расскажу. А теперь мне нужно срочно уезжать. До свидания, Мария Петровна.

Княгиня, тяжело опустилась на диван и безжизненным голосом проговорила:

- Прощайте, Дмитрий.

Карницкий подошел к Ангелине:

- Прощайте, Ангелина Константиновна.

Девушка посмотрела на Дмитрия и спокойно, безучастно сказала:

- Вы сломали мне жизнь. Ведь это вы помогли им.

Дмитрий посмотрел на княгиню, она не обращала никакого внимания на их разговор, занятая невеселыми думами. Мария знала, что Константин слыл жестким, властным, требовательным человеком, но в семье эти его черты сглаживались, были не так ярко выражены. Таким, как сегодня, она видела своего Костю впервые.

- А как вы хотели? - переведя взгляд на Ангелину, усмехнулся Карницкий, - Вы думали, что я оставлю безнаказанным вашу наглость по отношению ко мне? Или вы надеялись, что я проглочу безропотно ваш шантаж?

- Я вас ненавижу, - прошипела Ангелина, - будьте вы прокляты.

- Осторожнее со мной, я мстителен, - ухмыльнулся Дмитрий, - выходите замуж, Ангелина, как можно быстрее. Несмотря на ваш, так скажем не юный возраст, у вас достаточно вполне достойных претендентов на вашу руку. Но это не продлится долго. Я ведь и могу сделать так, что у вас не останется ни одного более-менее подходящего жениха. Прощайте, княжна.

Карницкий, поклонившись женщинам, вышел из гостиной. Ему надо было нагнать Горчакова и Лизу и помочь им - у них не было с собой денег. Дмитрий беспокоился о Лизе, она была потрясена поведением отца. А еще его заинтересовали слова князя о том, что Лизу надо было упечь в монастырь, такие слова он мог сказать, только если.... Но может он, Дмитрий, и ошибается.

Лиза медленно шла по тропинкам сада в имении Горчаковых, находящимся недалеко от Ржева. Был последний месяц зимы, даже его последние дни, но зима не собиралась сдавать свои права. Легкий морозец щипал щеки, свежевыпавший снег, который еще не успел счистить с дорожки садовник, скрипел под каблучками, солнце светило ярко, но еще не грело по-весеннему. Лиза куталась в пушистый воротник, пряча замерзшие щеки и нос, руки девушка спрятала в меховую муфточку. Последнее время она неважно себя чувствовала - болела поясница, временами кружилась голова, наваливалась сонливость. Вот и на эту прогулку она с трудом собралась - не хотелось вылезать из теплой кровати.

Лиза вспомнила, как полгода назад в это имение ее привез Саша и тем же вечером уехал вместе с Карницким, увязавшимся за ними еще, когда они не успели выехать из поместья Лодыженских. Саша и Дмитрий спешили в Академию, они уже почти опоздали, но Горчакову надо было отвезти Лизу в имение под Ржевом.

Девушка почти не запомнила дорогу в Ржев, она была потрясена жестокими словами отца, его поведением по отношению к ней, своей дочери. Весь путь прошел для нее незаметно, ей было все равно, где они останавливались на ночлег, что ели, на чем ехали и во что она одета. Для Лизы наняли небольшую крытую повозку, мужчины ехали верхом. Саша иногда подсаживался к Лизе, когда уже было невыносимо слушать ее рыдания. Он обнимал ее, крепко прижимал к себе и, успокоившись в родных объятиях, девушка ненадолго прекращала рыдать. Конечно, Лиза не обвиняла Сашу, но он считал себя виноватым в том, что князь отказался от дочери, но кто же предполагал, что отец любит дочерей по-разному и ему ближе и родней старшая, ради которой он выгнал младшую из дома. Князь даже не дал им возможность объясниться и покаяться. Выехав из имения Лодыженских, они, спустя двое суток, добрались до Ржева. Горчаков хотел объехать город и сразу же направиться в имение. Но Карницкий справедливо заметил, что у Лизы нет с собой никакой одежды, даже, как он догадывается, смены белья. На что Саша, немного помолчав, ответил, что у него нет с собой денег на гардероб для жены, он и так должен ему - Карницкий оплачивал все траты в дороге. Дмитрий сказал, что даст деньги в долг, но Лизу надо хотя бы по минимуму одеть и обуть, в таком плачевном состоянии нельзя привозить графиню в родовое имение - ей там жить неизвестно сколько. Опухшая от слез и одетая в запыленное и потрепанное в дороге платье, Лиза наотрез отказалась посещать лавки и магазины. Пришлось мужчинам, оставив девушку в номере гостиницы, самим ходить и покупать одежду и обувь на глаз. В короткие сроки собрали необходимый на первое время гардероб для Лизы, Горчаков и себе по настоянию Карницкого немного обновил одежду, купив простой камзол, брюки и плащ.

Наконец путники добрались до имения. Из-за того, что в пути были задержки, у мужчин совсем не оставалось времени и в тот же день, как приехали, вечером они отправились в обратный путь в Новоград, в Академию.

Идя по тропинкам, Лиза вспоминала их прощание с Сашей в тот вечер. Саша представил ей управляющего и экономку, выразил надежду, что они поладят. Старая Сашина тетка болела и не захотела выйти из своей комнаты, чтобы поздороваться со всеми.

Саша взял у управляющего достаточную сумму денег и расплатился с Карницким, захватил и с собой в столицу, чтобы не испытывать в деньгах нужду. Оказалось, что князь Лодыженский ни копейки не брал из этого имения и сумма доходов за столько лет была значительной, часть была в золоте, часть в ассигнациях, часть в облигациях, все это хранилось в сейфе в имении. Управляющий по первому требованию предоставил нужную сумму и порывался показать все учетные книги. Но Александр отказался - у него не было ни времени, ни желания все это проверять и изучать. Он не был в этом имении с детства, с того момента, как с матерью уехал к деду в Ургарские горы. Конечно, он мог бы здесь проводить каникулы, но в Дивном была Лиза и он каждые свои каникулы ездил к Лодыженским. Да и здесь, в этом имении, не осталось никого, кто бы знал его с детства, князь поменял всю прислугу и служащих.