Для наглядности только одна картинка природы: «Воздух был, словно натянутая тетива. В звонком ясном небе сияло солнце, похожее на золотой щит. Лишь вдали, на горизонте, будто грива коня, трепетало то ли марево, то ли заблудившееся облако».

И только один афоризм: «Мечом можно завоевать мир, но мечом нельзя управлять».

Насколько эта древняя сентенция актуальна и сегодня!

Надо заметить, что атрибутика Казанского ханства, эти средневековые максимы присутствуют и в текстах Зайдуллы на современную тему. Повторюсь: в текстах Зайдуллы и его литературных соратников. То есть творчество Ркаила Зайдуллы, и в частности эта книга, представляет собой характерный образец современной татарской литературы.

Итак, третья часть книги. Она отдана публицистике, которая то поблёскивает седой стариной, то рассказывает о событиях, тенденциях и проблемах общества в последние двадцать пять лет. Статьи обозначены год за годом датами написания, разностильем и стремительно меняющейся общественно-политической атмосферой. Шестьдесят две статьи – это, прямо скажем, немало. Здесь и межнациональные отношения, и история, и суверенность, и родной язык, и культура, и религия, и демография, и образование… Не то что пересказать статьи и эссе, а и просто перечислить их непросто. Но я бы основополагающей мыслью этой части книги взял следующее утверждение автора: «Фундамент нации – язык и культура». Особенно язык, как следует из текстов всего сборника, – и художественных, и документальных.

В самом деле, родному языку, его значению, обучению, применению, отношению к нему посвящена львиная доля книги. Родной язык, родная речь – главная песнь Ркаила Зайдуллы. Общеизвестно же, нет языка – значит, нет ни культуры, ни даже нации вообще. От рассказа к рассказу, от статьи к статье, в авторской речи, в диалогах, на жизненных примерах он горячо продвигает это положение, эту аксиому, не требующую для просвещённой публики особых доказательств. Тем не менее, как известно, проблема родного языка у нас, да и в других республиках страны остаётся особо актуальной.

По статьям и эссе Зайдуллы можно наглядно увидеть четвертьвековую жизнь республики и остро ощутить легкомысленную переменчивость богини Клио: вчера – одно, сегодня – другое, завтра – непредсказуемое третье.

Вот статья «Тюбетейка для Ельцина» о приезде летом 1990 года первого Президента России в Казань и посещении Союза писателей Татарстана, где он произнёс историческую фразу: «Возьмите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». Двадцать пять лет прошло с того дня, когда Казань бурлила этим вопросом, жила мечтами о повышении государственного статуса республики и получила обнадёживающий ответ. И что? Пришли к исходному – «нам, татарам, всё равно»?

В заключение хочу остановиться на статье «Что в имени твоём?..».

Немало людей интересуется этимологией имён, как своих, так и родных и близких, любимых и друзей… И вот им я порекомендовал бы прочесть эту статью. А кто не интересуется – не просто прочесть, а сделать это чрезвычайно внимательно. Недаром автор начинает материал со слов Г. Тукая: «Подходящее ли имя дано человеку – это очень значимо и важно». Здесь после некоторых наблюдений и размышлений Зайдулла останавливается на значении (смысле) своего собственного имени – Ркаил. В поисках правильной трактовки он обращается к Корану и словарям, учёным и писателям… В «расшифровке» редкого имени участвуют писатели Х. Туфан, Н. Фаттах, С. Хаким, Р. Батулла, М. Галиев… Везде и у всех разное мнение. Одно: Ркаил – это от французской жемчужной раковины Рокайль; другое: это аббревиатура от «Российской Красной Армии имени Ленина»; третье: это имя главы ангелов Аркаила; четвёртое и не последнее…

Впрочем, кто прав и что же означает имя автора этой книги – прочтите самостоятельно в означенной статье.

Да и всю книгу надо осилить, невзирая на объём. Не спеша, вдумчиво, с карандашом в руке. Она многое даст тебе, дорогой читатель, – и в плане познания людского мира, и в плане познания самого себя и своего народа.

В сенях царил полумрак. Лишь косые лучи солнца, пробившись сквозь ветхую дощатую стену, располосовали плотную темноту. Запах подвешенных под притолокой душицы и лекарственных трав нежно коснулся его лица, защекотал ноздри. Раздвинув прошлогодние берёзовые веники, он начал шарить в углу – там должна была висеть его двустволка. И когда ладонь коснулась её холодного ствола, по всему телу разлилось мучительное блаженство. Как давно он не брал в руки ружьё! Почти забыл о его существовании.

Как странно… ведь когда-то он считался хорошим охотником.

Перепачканный паутиной и обсыпанный сухой травой, он выбрался на свет и, шурша жёлто-красными листьями, щедро устлавшими весь двор, направился к скамейке возле ворот. «Осень наступила», – лениво подумал он, и, будто подтверждая эту мысль, под ним жалобно заскрипела скамейка. В пожелтевшем лесу, нависшем прямо над ним, царила манящая тишина.

Неожиданно лес словно вытолкнул из себя молодую женщину с коромыслом на плечах. Он улыбнулся, узнав в ней свояченицу. Полоскала бельё. Уже третий раз за этот день. Белья набралось слишком много. Увидев его, женщина тоже улыбнулась.

– На охоту, что ли, собрался?

– Да вот, думаю, не попадётся ли мне какая-нибудь райская птичка.

Застеснявшись своей шутки, он вдруг замолк, его густые брови сдвинулись, и он забормотал глухим голосом:

– Давненько ружья не брал в руки.

Женщина в ответ звонко рассмеялась, словно лесной ручей, в котором она полоскала бельё:

– Эх, уж если и тебе не попадётся этакая птичка!

Он чистил ружьё и поглядывал на свояченицу, развешивавшую бельё на протянутой через весь двор верёвке. Её округлые груди, обтянутые мокрым платьем, открытые крепкие плечи, гладкие ноги, белеющие из-под задравшегося подола, то и дело приковывали к себе его взгляд.

Свояченица жила в городе. Там и замуж вышла. Они, кажется, присылали приглашение на свадьбу, но поехать как-то не получилось. Он вообще не общался с родственниками жены. Вернее, это они не считали его за ровню. И жену его не простили за то, что она выбрала себе такого мужа. Её отец так и не смог смириться с тем, что дочь вышла за простого лесника – странного, нелюдимого и замкнутого человека. Старик ни разу не подал зятю руки, не сказал ни единого слова, не пригласил к себе в гости. Вначале его дочь надеялась, что с возрастом отец станет мягче, но, увы, лёд в его сердце так и не растаял. Старик оказался на редкость упрямым.

Однако зять не очень-то и переживал по этому поводу. И они вдвоём жили-поживали себе в лесу. Казалось, даже были счастливы… Но Бог не дал им детей…

А свояченица с мужем развелась. Он как-то случайно краем уха слышал, как та говорила сестре: «Пьёт хуже извозчика».

Сестрёнка жены – приветливая и жизнерадостная… Теперь вот приехала к ним постирать накопившееся бельё, убраться в доме, да и вообще помочь, где надо. Интересно, как это её отец отпустил? А может, она и не стала ему говорить?

Он прислонил ружьё к забору и пошёл к дому. Жёлто-красное покрывало из листьев мягко, с нежным шорохом прогибалось под ногами.

Стараясь не скрипеть, он осторожно прошёл по выскобленным и вымытым половицам в глубину комнаты, к кровати, отгороженной занавеской.

Он приоткрыл занавесь, присел на табурет возле кровати. При его появлении худое тело под одеялом шелохнулось, на сером, словно обтянутом паутиной лице появилось что-то похожее на улыбку.

– Как ты? – спросил мужчина. Вопрос был задан механически и не требовал ответа. И он уже в который раз рассердился на себя за то, что снова произнёс эти два слова, потерявшие от многократного повторения всякий смысл.

– Сегодня день такой ясный, – сказал он, немного помолчав. А потом зачем-то добавил: – Листья осыпаются.