7) В мире случающееся неблагополучие есть тень некая и образ будущего и вечного неблагополучия. Тяжко зде царский гнев терпеть временно, но далеко тяжчае будет терпеть гнев Божий вечно; тяжко от царского лица и милости его отвержену быть и в заточение послатися, но далеко тяжчае будет от лица Божия и милости Его отвержену быть и отослатися в заточение вечно; тяжко зде лишитися дружбы добрых людей и от них[297] оставлену быть, но далеко тяжчае будет лишитися пресладкия дружбы Ангел Божиих и всех святых вечно; тяжко зде вмененным быти между злодеями и злым людям и бесчестным причислитися, но далеко тяжчае будет причтенным быть диаволу и злым аггелам его и с ними за едино вменятися вечно; тяжко зде у мучителя некоего под властию быть и от него ругатися [298], посмеватися и всякое насилие и озлобление терпети, но далеко тяжчае будет у сатаны, противника Божия, быть во власти и от него ругание, посмеяние и озлобление терпеть вечно; тяжко зде биение, страдание, болезнь, огневицу, лихорадку, зубную болезнь и расслабление тела терпеть – всякому то известно, кто искусился; но далеко тяжчае будет терпеть вечно жжение огня геенского, болезнь лютую и несносную, скрежет зубов, червь неусыпающий и душою и телом в том страдать; тяжко зде в темнице сидеть, лишаться света и никакого не чувствовать утешения; но далеко тяжчае будет сидеть в адской темнице, и никогда света не видеть, и всего лишиться утешения вечно; тяжко зде жажду терпеть и желать, но не иметь прохлаждения, но тяжчае будет вечно. Словом, тяжко есть всякое страдание временное, или на душе, или на теле бываемое, – всяк тое знает; но несравненно тяжчайшее вечное, и ради величества, и ради продолжения, яко бесконечное, которое и душою и телом будут терпеть осужденнии. Тень есть временное страдание вечного страдания; но сколько тень разнствует от истины, столько временное страдание от вечного. Тень есть ничто в сравнении с истиною: и временное страдание ничто противу вечного. Временное всякое страдание не без утешения, но вечное никакого утешения не имеет. Познавай убо вечное страдание от временного и берегись, да не впадеши в тое; ныне сходи умом во ад, да не потом душою и телом снидеши. Огневицы и лихорадки, в которой неумеренное движение крови бывает, и зубной болезни, и темницы, и уз, и биения, и прочих временных бедствий терпеть не можеши: како стерпишь огнь жгущий, но не сожигающий, червь грызущий, но не поядающий, скрежет зубов, тьму кромешную, скаредный вид демонов, и плач, и стенание, и рыдание, и прочая злая како стерпиши? Помышляй сия и соравняй временное с вечным страданием, и проженется[299] сим размышлением, как бичом, суета от сердца твоего. Воистину на ум не приидет тебе ни честь, ни слава, ни богатство, ни у го дне мира сего: хлебом, и одеянием, и хижиною доволен будеши, но все тщание и попечение твое будет о том, как бы от оного бедствия избавитися. Предостерегаешь себя от болезни и другого бедствия временного, яко видишь тое: како не будешь стараться, чтобы в вечную беду не попасть, когда память и страх того в сердце твое вселится? Возьми в рассуждение оное Спасителево слово: Кая польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит, или что даст человек измену за душу свою?[300] И соравняй время с вечностию и мир приобретенный с погибшею душою. Нет никакой пользы, где души нет спасения. Что тебе во всем мире, когда душа погибает? Души убо твоей спасение дороже тебе должно быть паче всех мира сего сокровищ, паче неба и земли и паче всея славы, от всего мира воедино собранныя. Душа бо без всего того на оный век отыдет и ничего с собою не возьмет, как и в мир ничего не внесла; а относит отсюду только или спасение, или погибель.
8) Обратим ныне очи наши сердечныя к вечному животу и от мира сего и в мире сем случающихся[301], как от тени истину, будущее оное блаженство познавати научимся, – к чему вера наша христианская да руководствует нас: без веры бо ни понята, ни говорити о будущих и невидимых не можем ничего. Веры же основание твердое и непоколебимое есть Божие слово и милостивое Его обещание о Христе Иисусе Господе нашем. Знаешь сам, с каким ликованием и торжеством воини, победивше неприятеля, возвращаются в отечество свое, и всяк по заслуге своей приемлет честь от царя своего: с коль большим несравненно торжеством душа, которая зде подвизалася противу мира, плоти и диавола, победивши тех врагов, восходит в Отечество свое – небо и приемлет почесть тамо от Царя Небесного Христа? Радуется воин, победою и честию от царя прославлен: как несравненно возрадуется душа, когда от Царя Небесного за подвиг и победу прославится?
Паки, когда сын к отцу своему из дальней страны возвратится, с коликою радостию отцу является, и видит лице его, и от отца сретается и приемлется! С коликою радостию и веселием благочестивая душа от мира сего, дальней страны и странствования и плачевной юдоли, возвратится к Небесному Отцу, и увидит святейшее лице Его, и поклонится Престолу славы Его, и от Него святейшими обымется объятиями! Тогда радость будет на небеси о таковой душе: возрадуются Ангели Божии и вси святии о таковой душе и воспоют благодарственную песнь: Слава в вышних Богу![302].
Паки видим зде, коль сладко и приятно человек упокоевается по трудах[303], когда забывает всю свою скорбь и болезнь, в трудах подъятую: коль сладко и мирно упокоится душа святая в вечном животе, которая зде трудилася, боролася и подвизалася в деле благочестия, умножала таланты Господа своего, работала Господу своему со страхом и ближнему своему с любовию! Тогда внидет в радость Господа своего[304]; тогда, вшедши в покой[305] оный, забудет вси свои здешний труды, беспокойствия, скорби, печали и болезни. Откуду вечный живот в Писании Святом покоем называется[306]. Зде бо, в мире сем, есть место торга, в котором таланты наши трудами умножать должны мы, а тамо место упокоения; зде путь и странствование, а тамо Отечество и дом наш.
Паки видим, что зде всяк желает и ищет во граде, добре устроенном, красном, богатом и славном жить и в доме пребывать такожде богатом и красном: в вечном животе будет град красный, пребогатый и славный, град Божий, вышний Иерусалим, егоже Художник и Содетель Бог\ Кто может сказать красоту его? Ибо око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова (тамо) Бог любящим Его[307] [308] [309]. Град оный от злата чиста, подобен стеклу чисту, и основание стены града всяким драгим камением украшено… и стогны града злато чисто, яко стекло пресветло3 и прочая. Тамо дом Небесного Отца, в котором обители многи суть[310]. В оном граде, прекрасном и преславном, и тех пресладких обителях водворятся избраннии Божии, будут в жилищах покоя, и в храминах безопасных, и в покоищах премирных.
Видим паки зде, как приятно людям, любовь между собою имеющим и собравшимся воедино, обедати, вечеряти, ясти, пити и веселитися; видим сие в мире сем: тамо избраннии Божии возлягут со Авраамом, и Исааком, и Иаковом[311], и ясти и пити будут на трапезе Христовой во Царствии Его[312]. Тогда упиются от тука дому Господня, и потоком сладости Его напоятся[313], яко тамо источник живота.
