Только в воде юноша пришел и себя. Он был хорошим пловцом и умел ориентироваться. Он заметил недалеко от себя показавшуюся над волнами человеческую голову. Еще волна — и он ясно различил в ней головку Нэлли.

— Держись, Нэлли! — закричал ой.

Девочка, ухватившись за спасательный круг, изо всех сил гребла рукой, стараясь приблизиться к юноше.

Петр выбивался из сил. Намокшая одежда и сапоги тянули его вниз. Он чувствовал, что вот-вот пойдет ко дну. В глазах его мутилось, он с усилием еще раз занес свою руку над водой. Вдруг его глаза сделались словно хрустальными, и ему показалось, что он смотрит через зеленоватое стекло…

Между тем раненное страшилище успокоилось. Оно грузно перевалилось вверх брюхом, и его синеватое тело стало мерно покачиваться на окрашенных кровью волнах.

Вуд уже подплывал к шлюпке, волоча за собой спасательный круг, за который Нэлли держалась одной рукой, другой поддерживая над водой безжизненную голову Петра.

Две шлюпки, спущенные с «Зари», и моторная лодка Кеуа также спешили на помощь.

Стефансен встревоженный стоял на корме, когда на нее вытащили девочку и Петра. Он пощупал пульс юноши и облегченно вздохнул.

— Мы приведем его сейчас в чувство, — сказал норвежец.

Не успел он развести в стороны руки захлебнувшегося юноши, как тот открыл глаза, глубоко вздохнул и раскашлялся. Затем он сел, обвел окружающих каким-то блуждающим взглядом и, опираясь руками о палубу шлюпки, приподнялся. Нэлли бросилась к нему.

— Нэлли! — вскрикнул Петр и обнял ее за шею.

Пока команда возилась с убитым кашалотом,

Петр совершенно оправился. Шлюпка стояла на месте. Управлявший ее машиной матрос оказался плохим механиком и не мог исправить повреждения. Стефансен потребовал механика с «Зари», но тот еще не приезжал, так как все спущенные шлюпки были в расходе благодаря случаю с Нэлли.

За починку машины принялся Петр.

— Да ведь здесь сущие пустяки, — закричал он из машинного отделения. — Передаточная цепь от сильного удара хвоста кашалота соскочила со своего места и застряла в шатунах. Мы сейчас это исправим.

Через двадцать минут машина заработала, и шлюпка, мерно покачиваясь на волнах, поплыла к «Заре».

— Ну, и задали же вы мне баню, — покачивая головой, сказал Стефансен своим юным сотрудникам, — Наша удачная охота могла бы нам обойтись в три человеческих жизни.

Стефансен был очень доволен.

— Такой богатой добычи я никак не ожидал, и это позволяет мне в значительной степени изменить намеченный план путешествия, — сказал он.

Петр насторожился.

«Уж не думает ли норвежец возвращаться в Гонолулу?»— мелькнула в его голове тревожная мысль.

— Вот что, друзья! — вдруг сказал Стефансен. — Запасшись топливом на острове Пальмире, мы поедем на острова Самоа, а оттуда через Новую Каледонию в Сидней, и дальше на Филиппины и в Японию. Что вы на это скажете? — спросил он, обращаясь к доктору и Дику.

— Прекрасная мысль! — ответили те в один голос.

— Я уже говорил о своем намерении с капитаном Джонсом. Он вполне одобрительно отнесся к моему предложению.

— Значит, мы будем в Австралии! — покраснев от удовольствия, вскричал Петр.

— В самой настоящей, молодой человек! — улыбаясь, ответил норвежец. — Вы увидите Сидней, Мельбурн и Аделаиду, побываете на острове, лежащем южнее Австралийского материка и называющемся Тасманией, за это я вам ручаюсь, и быть может, навестите страну антиподов— Новую Зеландию.

— Стало-быть, мы пересечем экватор! — воскликнула Нэлли. — Мне очень хотелось бы переехать экватор, — покраснев до ушей, сказала она.

Все засмеялись.

— Переедете экватор, — отвечал, захлебываясь от смеха, норвежец, — и, по обычаю, вас выкупают в экваторной воде. В Австралию, не пересекши экватора, никак не попасть! Ведь эта часть света лежит в Южном полушарии.

Нэлли смутилась. Ей стало стыдно, что она сделала такой промах, и еще сильнее покраснела.

— Да, я знаю это, — сконфуженно прошептала девочка.

— Вы назвали Новую Зеландию страной антиподов, мистер Стефансен. Что это означает? — спросил Петр.

— На юго-востоке от Новой Зеландии вы найдёте среди океана остров Антиподов, — сказал норвежец. — Такое название он получил оттого, что лежит как-раз на конце земного шара, противоположном английскому городу Гринвичу. Вполне естественно, что жители этого острова ходят по земле так, что ступни их нет обращены к ступням ног жителям Гринвича. Вот такие люди, обращенные друг к другу пятками на различных концах нашей земли, и называются антиподами. Если же я назвал Новую Зеландию страной антиподов, то потому, что как там, так и в Австралии по отношению к Европе и северной Азии и Америке жители этих стран также ходят почти вверх ногами.

— А как тебе кажется, Дик, не опасно нам будет высаживаться в Австралии? Ведь туда поехал Доктор Браун, — сказал Петр.

Дик засмеялся.

— Ты думаешь, что этот пройдоха поселится там навсегда и будет поджидать, пока к нему ни приедет. Нэлли Келлингс! — сказал он. — Ведь я тебе говорил, что мы с телеграфистом слышали сегодня по радио.

— А что такое? — поинтересовался Стефансен. — Я ничего не знаю.

— Да Браун снова оскандалился и в Аделаиде. По его требованию там, как и в Гонолулу, местная полицая задержала какую-то девочку, — сказал Дик.

— Ну, конечно, после этого он в Австралии не останется, — заметил норвежец. — Во всяком случае, нам все же придется держать ухо востро, и пока мы будем сходить на берег в сферах английского или американского влияния, Нэлли должна продолжать носить мужской костюм, и оба вы будете по-прежнему красить себе волосы, — продолжал он.

— Я уже давно этим не занимаюсь, — заметила девочка.

— Вижу, — улыбаясь, отвечал Дик, — у тебя у корней волосы пожелтели, а сверху черные. Смешно смотреть! — прибавил он.

— Как я доволен, что Стефансен решил идти в Австралию, — говорил Петр, сидя, по обыкновению, вечером на баке в обществе команды «Зари».

— Да, для тебя с Нэлли это путешествие будет очень полезным. Австралия чрезвычайно интересная страна. Я там долго жил и знаю австралийцев, — заметил Дик. — Да, кстати — вдруг вспомнил он. — Кеуа привез мой чемоданчик, а в нем у меня имеется много фотографических снимков, между которыми немало снятых мной в Австралии. Пойдем ко мне в каюту, я вам их покажу.

Когда Дик рылся в своем чемодане и перебирал огромную пачку фотографических снимков, наверху раздались два коротких звонка, или, как называют их, «пробили склянки».

— Мне пора становиться на вахту, — заметил Дик; — вечером мы соберёмся на баке, и я вам буду рассказывать про Австралию.

— Итак, Петюк, мы с тобой будем в Австралии. Снилось ли это тебе? — сказала Нэлли, выходя с Петром из каюты Дика.

— Нет, об этом я даже не смел мечтать! Просто сон какой-то, — отвечал он.

— Хорошо, что этот сон наяву, — заметила девочка.

Октябрь считался у моряков самым неблагоприятным в Восточно-Китайском море. В это время там обыкновенно свирепствуют сильные бури и проносится страшный морской ураган, называемый «тайфуном». Сильно нагретый в летние месяцы воздух в Южно-Китайском море, прорезаясь через Формозский пролив, устремляется на север. Здесь, в ВосточноКитайском море, он сталкивается с холодным воздушным течением, вырывающимся через Корейский пролив из Японского моря и устремляющимся на юг. Это столкновение двух могучих воздушных течений производит в воздухе сильнейший круговорот. На море поднимается буря. Громадные водяные валы вздымаются на протяжении всего того гигантского кольца, которое описывают в воздухе два столкнувшиеся воздушные течения.

Так как напор разгоряченного ветра с юга, от острова Формозы, сильнее холодного, дующего из Корейского пролива, с севера, то бушующее морское кольцо, крутящееся вокруг своей оси, в тоже время с невероятной быстротою подвигается в северном направлении. Быстроте его передвижения вперед способствует к тому же теплое течение Куро-Сива, несущееся от о. Формозы на северо-восток, к западным берегам Японии.