— Да, у меня очень хороший аппарат. Но я также механик, работаю на токарном станке и хорошо знаком с двигателем внутреннего сгорания, — ответил Петя.

— У нас имеются фотографические камеры и темная комната, словом, все, что необходимо для фотографа. Всем этим до сих пор заведовал доктор Томсен, — продолжал Стефансен, — теперь же я поручаю эту работу вам. Согласны?

— Конечно, — ответил Петр, — но мне бы хотелось привезти в Россию несколько хороших киноснимков.

— А кто же вам мешает? — отвечал норвежец. — Снимайте, сколько вам вздумается. Я говорю лишь про нашу специальную работу. Мы снимаем всех животных и рыб, которых добываем из морских глубин.

— Я вам очень благодарен, мистер Стефансен, — отвечал обрадованный юноша.

— А вы, Нэлли, будете помогать брату в лаборатории и доктору в составлении его коллекций.

— А как же корабельная работа? — спросил Петр. — Что скажет команда, когда узнает, что мы ей не будем больше помогать?

— Дик и Окалани им помогут за вас обоих, да к тому же команда на «Заре» состоит из сознательных людей, которые понимают, что вы принесете больше пользы делу, занимаясь вашей специальностью. Если понадобится ваша помощь в чем-нибудь другом, то вы, я знаю, не откажетесь помочь нам, — сказал норвежец. — Да вот насчет жалованья, — вспомнил он. — Я вам буду платить столько же, сколько получают мои матросы. Ну, а теперь идите и ознакомьтесь с нашим пароходом.

При осмотре «Зари» Петр и Нэлли обратили внимание, что каждое помещение на этом небольшой, но прекрасном судне было умело использовано.

В лаборатории доктора Томсена по стенам было множество полок и ящиков. В них размещались разные банки с собранными экземплярами рыб, животных и морских растений. К рабочему столу был привинчен микроскоп. На потолке висел куб, из которого при помощи кишки с краном можно было нацеживать в банки спирт, необходимый для сохранения коллекций. Здесь же находился отдельный стол для химического исследования воды и т. д. Все предметы были искусно закреплены, чтобы при качке они не могли разбиться или упасть на пол.

Рядом с лабораторией помещалось фотографическое ателье с темной комнатой, которое привело в восторг юношу.

Когда Петр и Нэлли подошли к большому аквариуму, находившемуся по соседству с фотографическим ателье, а доктор Томсен начал освещать его изнутри разноцветными электрическими лампочками, то оба они не могли удержать восторженного крика.

— В этом аквариуме мы наблюдаем за животными в их естественной среде, — пояснил доктор.

— Да ведь здесь я сделаю много интересных снимков! — воскликнул Петр.

— Без сомнения, — отвечал врач, — и они приобретут особенную ценность, когда некоторые экземпляры прямо из моря будут пущены в аквариум и вы запечатлеете аппаратом их первые движения. Я читал, что американцы уже начали делать подводные снимки. Это очень важно для науки.

— Я видел, как производились такие опыты в Лос-Анжелесе, — сказал Петр.

— Вот видите, какой вы счастливый! — сказал врач, — Расскажите же мне, как их проделывали.

— А вот как, — отвечал юноша. — В аппарате, состоящем из большого цилиндра, находится оператор. Кинокамера устроена так, что может передвигаться вокруг стенок цилиндра. В цилиндр этот через особые трубы постоянно накачивается кислород. Сильные электрические фонари прожектора освещают окружающую воду на довольно значительное расстояние. Рыбы и животные собираются на свет и прекрасно выходят на пленках. Я видел несколько снимков на экране, сделанных на значительной глубине. Они были хороши.

— Это очень интересно, — сказал врач. — Только для фотографирования под водой на большой глубине нужны прочные аппараты. Ведь давление воды на глубине четырех верст чрезвычайно сильное.

— А как велико давление на такой глубине? — спросил Петя.

— Да оно соответствует тяжести, по крайней мере, двадцати полных составов товарных поездов, груженных рельсами, — отвечал доктор. Под таким давлением, как показали опыты, деревянные предметы уменьшаются наполовину своей величины: так сильно их сжимает вода.

— Доктор Томсен, идите скорее наверх! Мы вытащили драгу, полную рыбы и разных животных, — сказал прибежавший Вуд.

— Что это такое драга? — спросила Нэлли.

— Это прибор с металлическим ящиком и сеткой, который спускается на дно и приносят как рыб, так и животных, — отвечал Томсен. — Ну, идемте наверх, вы ее сами увидите.

— Что показывает лот? — спросил мимоходом доктор матроса, спустившего аппарат для измерения морской глубины, называемый лотом Белли.

— Четыреста метров, — отвечал тот.

— Это хорошо! Открывайте драгу, — скомандовал Томсен.

— Подождите минуточку, доктор, взмолился Петр, я сейчас принесу камеру.

— Ну, хорошо, только вы торопитесь! Мы остановили «Зарю», и как бы капитан не рассердился за продолжительную задержку.

— А для чего нужно останавливать пароход? Разве нельзя на ходу вытащить драгу? — спросила Нэлли.

— А как же вы на ходу измерите точную глубину моря? Необходимо, чтобы лот спускался отвесно на дно, а при движении парохода этого достичь невозможно. Нам необходимо точно знать, с какой глубины мы достаем рыбу и животных, — пояснил Томсен.

Когда драга была открыта, из нее посыпались в бак рыба и различные животные, каких ни Петр, ни Нэлли еще никогда не видели. Тут были и морские звезды, и разные причудливые рыбы, и слизняки с огромными хоботообразными щупальцами, и глубоководные раки с длинными паучьими ногами, и множество всевозможных моллюсков.

— Ах, какие странные рыбы! — вскрикнула девочка. — Они в пасти держат воздушные шары, и глаза у них выступают, точно у раков!

Действительно, одну за другой, матросы выбросили из бака больших рыб, изо рта которых высовывались круглые пузыри.

Петя заснял этих чудовищ.

В это время доктор подошел к Нэлли, которая с любопытством рассматривала невиданных рыб.

— Изумившие вас шары, — объяснил он девочке, — не что иное, как плавательные пузыри этих рыб.

— Так как же они едят, если у них закупорен рот? — спросила девочка.

— Они уж не будут есть никогда, они мертвы, — ответил доктор. — Рыбы эти живут на большой глубине, где, как я вам говорил, давление воды очень велико. Они никогда не всплывают на поверхность моря. Попав в драгу, они очутились в водных слоях, где давление гораздо меньше. Когда они находились на глубине полутора километров, то воздух в их плавательных пузырях под сильным давлением воды, был конечно, сильно сжат, а когда давление начало уменьшаться, то воздух стал в пузырях расширяться и давить на их стенки. Делаясь все больше и больше, пузыри таким образом и вылезли через рот рыбы наружу. Теперь до самого прибытия на остров Гаваи у нас хватит работы. Улов сегодня богатый. Все это нужно рассортировать и разместить по банкам. Ну, пойдемте в лабораторию.

— Здесь вы можете высаживаться без всяких формальностей. Никто у вас не потребует никакой бумаги, — сказал Петру Орлову Стефансен, как только прогремела якорная цепь и «Заря», слегка дрогнув, неподвижно стала в порту Гило.

— Вот она и знаменитая «Белая гора»— Мауна Кеа, — указал он юноше на величественно возвышавшийся над зеленеющим островом Гаваи горный массив, ослепительно блиставший на ярко-голубом небе своей снежной вершиной.

— А где же гора Мауна Лоа? — спросил юноша.

— Она немного правее, но сегодня ее вершины не видно благодаря спустившимся низко облакам, — пояснил норвежец.

В это время к ним подошел доктор Томсен.

— Пора собираться на берег. У нас в распоряжении только три дня. Кто же едет со мной? — спросил он.

— Дик, Нэлли, Окалани и я. Роза боится вулкана, да, кроме того, Дик против того, чтобы она ехала с нами. Он опасается, что ее присутствие в нашей компании может возбудить подозрение местной полиции, — отвечал Петр.

Через полчаса паровая шлюпка скользнула по тихой поверхности бухты, увозя путешественников к зеленым берегам острова.