– Выбрось ту муку, – произнес Парадокс после ужина. – В этом доме не может быть секретов от меня, – ответил он на недоуменный взгляд Одинона. – Лео, конечно, редкостная сволочь, но ты поступил верно. Он не заслуживает смерти, а я бы его убил.

Некоторое время они помолчали. Всё так же молча, мальчик собрал со стола посуду и уложил её в посудомоечную машину.

– Мастер, – он, наконец, решился заговорить с учителем, – что с Ариэтти и Саргом?

Гоном промолчал, и, когда Одинон уже перестал ожидать ответа и повернулся к выходу с кухни, старик заговорил:

– Ариэтти жива и невредима. Ей повезло. Она попала к Морене. Через недельку она вернется к нам. – Парадокс вновь надолго замолчал, но мальчик не уходил, он ждал полного ответа. Время текло медленно, словно сахарный сироп, а гном всё молчал. – Сарг погиб, – наконец выдавил из себя маг. Он чувствовал свою ответственность за то, что послал учеников выяснять обстоятельства, побудившие бурю. И хотя предвидеть подобный исход было невозможно, успокоения это не приносило.

– Сарг погиб? – удивился Одинон. Он недолго был знаком с этим гигантом, но успел достаточно хорошо его узнать и даже немного сдружиться. Во время тренировочных поединков они много разговаривали, и мальчик знал, что Сарг почти неуязвим. – Мастер, вы в этом уверены?

– Увы, но я уверен, – констатировал Парадокс. – Ты ведь знаешь, что я далеко не простой гном. У меня даже есть личный спутник, благодаря которому я могу в любой момент увидеть любую точку Сармонтазара.

– Спутник? – казалось бы, Одинон уже многое узнал о Сармонтазаре, но этот мир продолжал преподносить сюрпризы.

– Именно, но детали сейчас не важны. Важно лишь то, что я видел, как тело Сарга вместе со многими телами его врагов сожгли на общем костре. – Гном вздохнул. – Напоследок парень устроил настоящую бойню, но против Хоркиллы он ничего бы не смог сделать.

– Хоркилла? Та самая, пропавшая стакх-невидимка? – Переспросил юный бог, на что гном лишь кивнул. – И что теперь делать? Я ведь не готов к бою с ней.

– Ничего не делать и продолжать тренировки в усиленном темпе. Ни один из стакхов не посмеет напасть на тебя раньше срока.

– Откуда такая уверенность?

– Стакхи верно служат Хамониусу. Он, конечно, редкостная скотина, но своё слово всегда держит. Даже, если он дал обещание врагу, то всё равно в лепешку расшибется, но от своих слов не откажется.

– И это всё? – удивился Одинон. – Да он же нашлет на меня Хоркиллу, а потом скажет, что не виноват. И пойди, докажи, что он нарушил слово.

– Поверь, мальчик, я знаю что говорю. – Гном встал и по отечески положил руку на плечо парня. – Пойдем, займемся твоим оружием.

Юный бог недоверчиво покосился на Парадокса, но промолчал и направился в кузню.

В вечернем сумраке здание кузни смотрелось таинственно и пугающе. Еще больше нагнетало ситуацию знание, что где-то поблизости ходит стакх-невидимка, способная подкрасться вплотную и ударить в спину. Одинон прекрасно понимал, что будь он даже самым сильным воином в Сармонтазаре, против невидимки ничто не спасет. А потому сейчас он страшился каждой неверной тени. Даже присутствие Парадокса ничуть не успокаивало.

– Мастер, – начал было он.

– Завтра начну учить тебя видеть невидимое. – Успокоил его учитель. – Хоркилла сильна, но и у неё есть слабые места. Собственно, невидимость – это её основное преимущество. Во время обучения она не проявила особых способностей ни в магии, ни в боевой подготовке.

Когда они зашли в здание, включился яркий свет. Одинон немного успокоился. Здесь всё было так же, как и в прошлый раз. Запущенные механизмы неспешно собирали пилообразный меч-алебарду, а по потолку курсировали охранные игломёты. Однако Парадокс не стал тут задерживаться и направился к небольшой деревянной двери, за которой мальчик еще не бывал. Гном распахнул дверь и театральным жестом предложил своему ученику первым окунуться в неизвестность.

Свет зажегся и Одинон смог осмотреться. Он оказался в маленьком помещении, заставленном моделями различного оружия и деталями от него. Посреди комнаты стояло уже знакомое кресло со щупальцами – аналог персонального компьютера. В углу располагался небольшой, но по виду довольно удобный рабочий стол.

– Здесь я разрабатываю чертежи нового оружия, – пояснил Парадокс. – Присаживайся, – он показал на кресло компьютера.

– А может я постою? Эта штука не внушает мне доверия.

– Не волнуйся, – расхохотался гном, – оно тебя не съест, тем более, что оно отключено.

Мальчик нерешительно присел на край кресла. Мягкое сиденье легко подалось под весом его тела, и юный бог, уже не стесняясь, уселся поудобнее. На столь комфортных сидениях он еще ни разу не сиживал. Кресло само приняло максимально комфортное для пользователя положение.

– Паршивый сегодня выдался день, малыш. – Гном уселся за стол и принялся неспешно выкладывать на него чертежные приспособления. – Сегодня я потерял всех своих учеников. А ведь они были мне как дети.

– Ариэтти еще жива! – Возразил Одинон.

– Ты прав, но девочка попала к Морене – царице народа русалок, а значит она вскоре уйдет к ним. – Парадокс ненадолго отвлекся от стола и посмотрел на своего последнего ученика. – Русалки обладают уникальной природной притягательностью. В них невозможно не влюбиться, а их царица сильнейшая в своём роде.

– Влюбиться в рыбу? – На лице Одинона отразилась гримаса брезгливости, что выглядело довольно комично. – Пфе, какая гадость! – Даже расстроенный гном улыбнулся, смотря на мальчика.

– Морена не рыба. Она красивая женщина, обладающая природной магией очарования.

– Но Ариэтти ведь девушка, – резонно возразил юный бог, – так что ей не грозит влюбиться.

– Тоже мне аргумент, – фыркнул гном. – Магия очарования русалок действует на всех без исключения. Самое паршивое, что русалки не способны контролировать собственную магию. Помимо того даже на земле однополые союзы вполне естественны, а уж эльфы вообще никак не ограничивают себя морально-этическими нормами. В их городах вполне естественно устроить оргию прямо на улице. Прохожие не только не осудят, но еще и сами присоединятся. Если честно, то я страшно удивлен, почему у эльфов при таком сексуальном раскрепощении такая низкая рождаемость. Лишь в последние годы валориане ввели для них хоть какую-то мораль.

– Но Ариэтти ведь полуэльфийка.

– Ты думаешь, это что-то меняет? Возможно, она сразу не поддастся на чары Морены, всё таки Ариэтти сильная магичка, но рано или поздно она всё равно вернется к русалкам. – Гном опять задумался, повернулся к столу и достал ещё несколько приспособлений. Работа его успокаивала. – Впрочем, ты прав, Ариэтти жива и это главное.

Маг осмотрел своё рабочее место, решая, всё ли он подготовил. Он склонился над столом, производя первые расчеты для изготовления будущего оружия Одинона. Громадная спина гнома загораживала мальчику весь обзор, и он решил просто посидеть молча, чтобы не мешать учителю в работе. В тишине комнаты раздавалось лишь мерное поскрипывание карандаша, пляшущего по бумаге. Не смотря на наличие сложной вычислительной техники, способной в считанные минуты произвести точные расчеты и чертежи, Парадокс предпочитал работать по старинке. Даже самые сложные математические исчисления гном с легкостью вычислял в уме. И хотя он давно привык пользоваться автоматизированным цехом, но самые важные детали оружия всегда изготавливал собственными руками.

– В этом кресле, где сейчас сидишь ты, – прервал долгое молчание маг, – всегда сидел Сарг. Я, если честно, не люблю работать в одиночестве. – Одинон понимал, что старик тяжело переживает смерть любимого ученика, поэтому не перебивал учителя.

– Я ведь не раз говорил тебе, что я не простой гном? Нестандартный рост, неправильное имя, огромный и очень богатый особняк, даже собственный спутник-шпион. Всё это никак не вписывается в понятие "гном".

– Да уж, – согласился мальчик, когда маг замолчал. Он чувствовал, что старик ждет хотя бы минимального диалога.