Хлюсерон уже почти отчаялся добиться успеха, когда встретил Джоса. Теперь его план приобретал новую силу и Хлюсерон был готов на все, лишь бы старик согласился ему помогать. А старик, судя по всему, и не собирался отказывать.

Оставалась самая малость: подарить старику вечную молодость, что Хлюсерону было нисколько не трудно, и воскресить Лису, жену старика.

– Скажу тебе честно, Джос, – обратился немного расслабленный, от выпитого вина, Хлюсерон к старику, – создать из Лисы еще одного морта не проблема, но очень скоро ты сам меня за это проклянешь, а воскресить её я пока не могу, потому что нет необходимых ингредиентов для заклятия. Поэтому я предлагаю тебе просто присоединиться ко мне и обещаю воскресить Лису при первой же возможности. Сам же ты получишь молодость и очень долгую, по человеческим меркам, жизнь.

Джос отпил несколько глотков вина. Вино было прекрасным. Сладкое, с немного терпким привкусом, оно имело изумительный запах винограда, взращенного на склонах латопских гор. Это вино было одним из самых лучших вин в Сармонтазаре, и позволить его себе мог далеко не каждый.

– Хорошо, – наконец выдал старик, – твой план мне нравится, и я присоединюсь к тебе, но при одном условии.

– Каком?

– Ты должен воскресить не только Лису, но и мою дочь.

– Но ведь… – попытался возразить Хлюсерон, так как ингредиент достать было действительно непросто, но старик был непреклонен.

– У тебя нет выбора, Хлюст. Кроме того, я не буду требовать сиюминутного решения этого вопроса. Когда сможешь, тогда и сделаешь.

– Ну что ж, значит, завтра приступаем к твоему омоложению. – Проговорил Хлюсерон и выплеснул себе в глотку остаток вина из своего бокала.

Не смотря на то, что тренировочный зал не представлял из себя ничего сверхъестественного, Одинон, побывав здесь в первый раз, был крайне удивлен увиденным. Это был самый обычный спортзал, который можно встретить в любой ДЮСШ человеческого мира. Такие же стены, окрашенные в синий цвет, побеленный потолок, под которым висят круглые плафоны подсветки, такие же маты на полу. Даже стойки с деревянным тренировочным оружием можно бы было встретить в обычной земной школе восточных единоборств. Стиль абсолютного минимализма преобладал во всем. В помещении не было ни единой вещи, которая могла бы отвлечь от тренировки.

Когда Сарг в первый раз привел сюда Одинона, бывший студент впал в полный ступор. Он ожидал увидеть что угодно. Какие-то навороченные магические тренажеры, деревянные или соломенные чучела для отработки ударов, сложные механические устройства для тренировки реакции и приемов боя, все это и многое другое, по представлениям Одинона, просто обязано было присутствовать в тренировочном зале средневекового мира, но ничего подобного здесь не было.

Не смотря на то, что еще в первый день Одинон увидел в доме довольно много техники, а в дальнейшем замечал не менее интересные и, с точки зрения современного человека, отнюдь не раритетные вещи, он всё равно предполагал, что мир, в который попал, достиг уровня развития не выше, чем человеческая цивилизация шестнадцатого-семнадцатого веков. Одинон прекрасно знал, что все приборы в доме работают на основе магии, а раз магия в Сармонтазаре запрещена, значит и мир без источника энергии впал в пучину хаоса. "Не зря же в этом мире до сих пор сражаются на мечах", думал Одинон и был недалек от истины.

Когда Парадокс со своим новым учеником спустились в тренировочный зал, то встретили там Сарга и Леонарда за жарким спором.

– Ты хоть представляешь, какая это ответственность? – кричал Леонард.

– И что ты предлагаешь? – спокойно отвечал ему Сарг.

– Ну, я не знаю, но делать то что-то надо?

– А что говорит Ариэтти?

– Ей тоже не нравится такой расклад, но против Парадокса она не пойдет. Слишком уж она уважает старика. – На последнем слове Леонарда Парадокс громко хмыкнул в свою косматую бороду, привлекая внимание спорщиков.

– Хм, старика значит? – произнес маг веселым тоном, но почему-то Леонарду вовсе не было весело.

– Я… я это… я не хотел… я думал, что вас, мастер, нет… понимаете… оно само так… – дрожащими губами оправдывался бледный Леонард.

– Леонард всего лишь хотел выразить почтение вашим годам и опыту, мастер, – заступился за товарища Сарг.

– Да что ты говоришь? – радостно воскликнул Парадокс, – значит почтение годам и опыту? Ну, ну… – и уже серьезнее, обращаясь к проштрафившемуся Лео, – передашь Саргу один малый сквотч* за то, что он тебя, бестолочь, выгородил. А теперь, оба, марш отсюда.

Леонард явно не желал расставаться со сквотчем, даже с малым, и потому попытался возразить гному, но Сарг развернул молодого мага к выходу и вытолкал за дверь.

– Ох уж мне этот Леонард Ар Сагейро Фунт, – забормотал умудренный опытом архимаг. – Боюсь, что из него не выйдет хорошего императора. Впрочем, и плохого тоже. Чем ближе подходит день его выпуска, тем более заносчивым и несдержанным он становится. Кажется, будто я ничему его и не учил. А ведь раньше он таким не был. Зря я отпустил его погостить у родителей в прошлом году. Эти самодуры Ар Сагейро качественно промыли ему мозги. Они убедили его, что от меня нужно учиться только магии, а все мои морально-этические и философские учения – это бред, который не стоит и слушать. Вбили ему в голову, что он самый лучший и все должны перед ним преклоняться. – Парадокс замолчал. Казалось, что за время короткого монолога гном разом постарел на несколько лет. Плечи опустились, кожа вокруг глаз покрылась сетью мелких морщинок, глаза потускнели, перестали излучать силу и уверенность. – Эх, какого парня загубили! А ведь, действительно, мог стать неплохим императором.

Старый маг помотал головой и провел по лицу руками, словно сбрасывая с себя паутину затхлости и увядания. Теперь перед Одиноном вновь стоял большой, сильный и мудрый гном. Он обнажился по пояс и картинно поиграл всеми мышцами.

– Чего уставился? – обратился он к мальчишке, Тащи симуляторы.

Когда Одинон принес два симулятора, представлявшие собой такие же обручи, как использовал Леонард на полигоне, Парадокс объяснил правила, по которым будет проходить тренировка.

Первое упражнение лишь казалось не сложным. Одинону давались три любых предмета для метания, и ему нужно было просто попасть в Парадокса, вооруженного простым коротким мечем. Попытки бросать ножи и сюрикены по очереди не привели к положительным результатам. Сколько бы маны Одинон не вкладывал в бросок, гном всё равно успевал отбить летящий в него снаряд.

Вся проблема заключалась в том, что Одинон не мог вычислить точную дозу маны, необходимую для разгона сюрикена. Минимальная скорость, с которой он мог бросить нож или сюрикен равнялась двукратной скорости звука, а достаточной скоростью, при которой Парадокс не успел бы отбить сюрикен, была трехкратная скорость звука. Казалось бы, в чем проблема, добавь маны и всё? Но на практике всё было куда как сложнее. Увеличение скорости на необходимую величину требовало затрат слишком малого по меркам Одинона объема маны, а при вложении минимально возможного количества маны скорость была столь велика, что уже двигался не предмет, а его молекулярная структура. Ускоренный до такой степени предмет, просто возникал за спиной Парадокса, не причиняя ему ни малейшего вреда.

После очередной неудачной попытки Одинон схватил все три, лежащих перед ним ножа и бросил их в Парадокса. Два ножа он разогнал и направил в живот и в голову, а третий с секундной задержкой послал в ногу, предварительно создав быстро летящее серое пятно, которое должно было имитировать брошенный нож. Создавать полную имитацию ножа Одинон не решился, зная, что его созданные таким образом предметы обладают достаточным запасом энергии, чтоб выдержать пару сильных ударов. Следовательно, попади этот нож в ногу Парадокса, рана была бы вполне настоящей. Тем не менее, задумка сработала отлично. Гном уклонился от летящего в голову ножа и отбил второй, летящий в живот. Когда же он попытался отбить серую тень, имитирующую третий нож, сработал эффект неожиданности, и маг не успел среагировать. Нож вонзился в правую коленную чашечку, и Парадокс от неожиданности упал на пол. Через пару секунд нож-симулятор исчез, а за ним и несуществующая рана.