Очень действенным средством оказалось сосредоточиться на складке серой кожи в том месте шишковатого ретианского хребта, куда он собирался вонзить силовой нож, если что-то пойдет хотя бы немного не так.

Доктор Гинази с бледным сосредоточенным лицом задавала вопросы, ответы на которые были необходимы — Джейсон понимал это — как ради Сийры, так и ради того, чтобы составить протокол. Ретианина предупредили, что ведется запись. Балтир охотно отвечал, как будто сбор улик против него и его работы был чем-то сродни признанию ее ценности.

— Во время первой… операции вы удалили собственно органы, производящие яйцеклетки, — повторила она еще раз с таким видом, как будто никак не могла примириться с тем, что слышала.

— Да-да. Но не полностью. Эти гуманоиды, Те, кому доступен м'хир, как они сами себя называют, принадлежат к видам тета-класса, но имеют необычный механизм внутренней адаптации, что связано с задержкой наступления репродуктивного состояния у их неполовозрелых женщин. Как вы можете видеть — вот здесь и здесь… — Рука Моргана дрогнула, и ретианин дернулся. — Осторожнее!

— Вы утверждаете, что… — напомнила ему Гинази и бросила на человека полный понимания взгляд.

— Так вот, у них имеются три образования, в которых вырабатываются и сохраняются в неактивном состоянии яйцеклетки. Мы обнаружили, что это состояние идеально подходит для перемещения, хотя поначалу у нас были трудности с тем, чтобы заставить их активизироваться в лабораторных условиях. Но, — добавил он с ноткой удовлетворения в голосе, — нам удалось добиться роста и удвоения хромосом у десяти процентов полученного клеточного материала.

— Похищенного материала, — процедил Джейсон. — А что ты сделал с ней потом?

— Я прошу вас, доктор…

— Отвечайте на вопрос, Балтир, — без тени сочувствия приказала Гинази.

— Хорошо, — проворчал ретианин. — Моего… клиента… не интересовало, выживет объект или нет, но я предвидел, что она проживет достаточно долго, чтобы стоило провести еще один эксперимент. И я оказался прав, как видите. Результат оказался весьма ценным.

— А именно? — Доктор Гинази метнула на Моргана предостерегающий взгляд. — Технические подробности можно обсудить позже, — добавила она. — А сейчас в общих чертах, пожалуйста.

— Те, кому доступен м'хир, — не единственные клиенты Балтира, — словоохотливо сообщил ретианин, ни на миг не отрываясь от операции. — И некоторых из них интересуют сходные области. Эта их ментальная сила. Моя раса не придает ей особой ценности, но есть и такие, которые отчаянно стремятся к подобному. Совместимый генетический материал, который может усилить эти способности, весьма ходовой товар. Право, за него готовы заплатить любую умопомрачительную сумму.

— И вы проводили проверку на эту самую совместимость на фем Морган.

— Это был такой шанс, какой выпадает раз в жизни, — заносчиво заявил Балтир, как будто ожидал, что Гинази с самого начала ухватит суть. — Все, что было в моем распоряжении на Покьюларе — кроме отвратительных условий работы и того, что все вечно куда-то спешат, — это лишь человеческие клетки.

— Чьи? — потребовал ответа Джейсон.

— Я ни в коем случае не могу раскрывать… аи! — Гудящее силовое лезвие ткнулось в толстую складку кожи, и ретианин мигом стал куда более сговорчивым. — Еще одного клиента. Он дал мне образец как раз на такой случай.

— Имя.

В качестве поощрения Морган выключил лезвие и принялся с интересом разглядывать выступившие капли желто-коричневой крови.

— Но мне оно неизвестно. Мы не требуем обязательной личной идентификации, — поспешно проговорил Балтир. — Понимаете, наши клиенты очень редко пользуются настоящими именами. У меня есть цифровой шифр и больше ничего. Там, в лаборатории, еще остались клетки. Может быть, блюстители смогут проверить его по своим архивам. — Ретианин умолк и поднял руки, чтобы одна из ассистенток могла взглянуть на его работу. — Это ваша супруга, не так ли? Не слишком удачный выбор, честное слово, учитывая ту важность, которую вы, гуманоиды, придаете детям. Межвидовые союзы редко имеют потомство, да и то лишь с помощью серьезного медицинского вмешательства. Мне казалось, вы должны бы быть заинтересованы в результатах моего эксперимента, капитан Морган.

— Довольно, — прервала его доктор Гинази. — Позвольте мне популярно объяснить вам — и для протокола, — что если вы продолжите провоцировать капитана Моргана и обнаружится какой-нибудь необратимый результат, мы не сможем призвать его к ответственности. Я ясно выразилась?

— Люди, — пробормотал Балтир, как будто выругался, и его губы пошли розовыми пятнами от волнения. — Да, блюстительница. Я понимаю, чем вы мне угрожаете.

— Что вы сделали с фем Морган в вашей лаборатории на Рете-VII?

— Мы удалили из ее тела имплантированные клетки ткани, чтобы проверить их жизнеспособность. Они оказались, — с явным удовольствием сообщил Балтир, — совершенно нежизнеспособными.

— Это не все, — не отставала от него Гинази. — Мы обнаружили изменения в локальном химическом составе крови, нанопланты, следы перенаправления кровеносных сосудов. Для чего это все?

— Как я уже говорил, у меня есть несколько клиентов, заинтересованных в генетическом материале Тех, кому доступен м'хир. Я не знал точно, как долго объект будет в моем распоряжении, поэтому имплантировал весь имеющийся у меня клеточный материал сразу — внеся в него предварительно необходимые изменения, чтобы повысить шансы приживаемости для каждого. Сколько бы объект ни прожил, мы все равно получили бы ценные сведения. Она уже доказала, что довольно живуча.

— Морган?

Он понял, зачем Гинази произнесла его имя, и еле заметно кивнул.

— Вири, позаботьтесь о том, чтобы мы получили резервные культуры всех тех имплантатов, которые удалит Балтир, — приказала врач. — Я уверена, начальница сектора захочет узнать, о каких именно видах говорит это существо. На тот случай, если нам вдруг не удастся получить доступ к архиву.

Ее голос был проникнут презрением.

— А теперь, жаба, послушай, чего я хочу от тебя. Я хочу, чтобы в ее теле не осталось ни единой чужеродной клетки и ни единой молекулы нанопланта, как будто их там и не было. Я хочу полного восстановления каждого кровеносного сосуда и мембраны, которую ты изменил. Я хочу, чтобы организм фем Морган был полностью восстановлен. А не то я лично устрою операцию на твоем хребте и посмотрю, сможет ли она возыметь действие большее, нежели силовой нож капитана Моргана. Если нет, я с удовольствием уступлю ему место. Я понятно выражаюсь?

Джейсон обнаружил, что улыбается — впервые с тех пор, как ступил на борт «Миротворца».

Попытайтесь еще разок. На этот раз поглубже. Я взглянула на доктора Гинази с некоторым сомнением, но послушно набрала в легкие даже еще больше воздуха, чем в прошлый раз, — сначала осторожно, потом, когда поняла, что боли не будет, увереннее.

— Уже намного лучше, — сообщила я ей.

Доктор состроила гримаску и принялась застегивать мой комбинезон. С тех пор как «Миротворец» покинул Рет-VII, я постепенно прошла путь от лежачей больной до потихоньку ходячей, а это повышение статуса подразумевало возможность прилично одеться.

— Не благодарите меня. Мне до смерти не хочется в этом признаваться, но такого первоклассного хирурга, как тот жаболицый подонок, я в жизни своей не видела. Интересно, нельзя ли было провести ему выборочное стирание участков мозга. Хотя, наверное, оно того не стоило бы.

— Все-таки я поблагодарю вас, доктор, — возразила я, пожалуй, чересчур яростно. И сделала примирительный жест. — Извините. Я пока еще не в состоянии оценивать мастерство Балтира в чем бы то ни было.

К счастью для моего душевного равновесия и для душевного равновесия Моргана, коммандер Боумен передала Балтира в руки ретианской портовой администрации. В том, что он останется там, куда его выслали, не было никаких сомнений. И не только потому, что Боумен оставила на Рете-VII небольшой гарнизон своих войск, чтобы продолжить расследование. Мои милые драпски во всеуслышанье объявили о кругленькой сумме в награду за шкуру ретианина, желательно бы выдубленную. Не сказать, чтобы подобные методы считались законными и цивилизованными, но даже шеф блюстителей не удержалась от ухмылки, когда до нее дошло это известие.