У короля не бывает выходных. Каждый день, с утра и до позднего вечера, ты обязан нести ответственность не только за себя, но и за своих подданных. За каждый камешек под ногами бродяги, за того же бродягу, за дома, за животных. В общем, за все.

Король Марнам II еще с пеленок знал, как тяжела бывает корона. Он не мог даже описать своего отца, и дело далеко не в возрасте. К слову сказать, он обладал хорошей, даже отличной памятью. И он помнил, как обидно было ему в свои годы, что отец свободную минутку уделял старшим сыновьям, а про него забывал. Вспоминать ему приходилось только тогда, когда наступал ужин и вся королевская семья собиралась за одним большим столом. А на следующий день подпись договоров, переговоры, встреча важных гостей и прочее, прочее, прочее. Если бы не портрет в Зале Королей, Марнам II не мог бы даже сказать, был ли у него шрам на щеке или он принадлежал кому-то другому. Голубые у него глаза были или карие. Была ли у него борода или просто редкая щетина, в конце-то концов. Отсюда чаще всего возникает вопрос, а знал ли он своего отца вообще, да и хотел ли?

Легкий, не прогретый ветер ворвался в открытое окно и заколыхал прозрачные занавески спальни короля и королевы. Он холодной, прозрачной рукой прошелся по щекам и волосам все еще спящего короля и скользнул дальше по комнате, качнув железный светильник где-то под потолком, спустился, пролистал пожелтевшие странички открытой книги на столе и испарился, будто его никогда не было. Так, пожалуй, испаряются призраки, которые бояться быть замеченными: плавно, исчезая в никуда.

И вот, наконец, полотно-небо стало стремительно светлеть, благодаря восходящему светилу. Стреляя своими лучами, будто меткий лучник стрелами, Солнце проникало в окно каждого дома. Оно убивало тьму и то, что единственное было прекрасным в этой мгле - звезды.

Осторожный, но громкий стук в дверь, мгновенно заставил короля разлепить глаза и в мгновение ока все проклясть.

- Ваше Величество, Вы еще не проснулись? - Спросил за дверью мужской голос, с легкой хрипотой, возникшей благодаря курению Северного табака. Этот голос он узнает даже в пьяном угаре.

- Уже встал, Ханднар. - Тяжело ответил Марнам, присев на край кровати, откинув одеяло.

- Вы просили разбудить Вас с первым лучом Солнца и напомнить, что у вас через три часа встреча с придворным лекарем.

- Я помню. Свободен.

Король сонно повернул голову и обнаружил, что вторая половина ложа давно уж остыла и пустует, а шлейф крепких духов почти испарился. Видать королева проснулась несколько часов назад - последнее время ее мучает бессонница. Марнам уже привык к ее мягким движениям, ее умению тихо собираться, так, что не вздрогнет огонек свечи. А когда они только поженились, его пугало ее внезапное появление за спиной, пару раз он даже хватался за нож с перепугу.

Вздохнув, король поднялся с кровати, поняв, что последнее время он слишком сильно углубляется в свои воспоминания. А ведь есть, что вспомнить.

***

На рабочем столе из ореха, разлеглось великое множество бумаг и книг. Король, откинувшись в кресле, смотрел куда-то сквозь эти бумаги, сложив руки перед своим лицом. Перед ним, словно провинившийся ребенок, стояла высокая, худощавая фигура мужчины. Возраст уже тронул его лицо и посеребрил короткие волосы. Почти невидящие глаза смотрели на Марнама с осторожной покорностью.

- Ваше Величество...?

- Вам было дано две недели. Две недели, Дийрод. Почему моя дочь еще не на ногах?

- Ваше Величество... - Снова начал лекарь, но его прервал король.

- Разве я не давал вам всего необходимого? Разве не привозил нужных ингредиентов?

Тяжелые синие портьеры из бархата плотно закрывали окна, не давая солнечному свету проникнуть внутрь рабочего зала Его Величества. У него очень болела голова и любое действие отдавалось ему в голову, поэтому он сидел неподвижно, будто большая кукла, не открывая глаз.

- Отвечайте, Дийрод. В чем дело?

- Я делал, все необходимое, Ваше Величество. И теми ингредиентами, которые я просил, можно было вылечить принцессу за неделю. Я не понимаю, почему она до сих пор не выздоровела.

- Это ваша работа - понимать природу болезни, Дийрод. - Вмешался женский голос. Комнату заполнили тяжелые духи со шлейфом орхидеи. - Иначе вы тут были бы не нужны.

Хлопнула белая дверь. Шорох платья и тихий стук каблуков по мраморному полу. Пшеничные локоны в свете свечи полыхнули золотом в этой полутьме.

- Королева...

- Скажите мне, любезный, чем болеет моя дочь?

Женская фигура замерла прямо за спиной у лекаря. Ее дыхание несчастный человек ощутил на шее и тело пробила неприятная дрожь, хоть и стояла она далеко.

- Все указывает на простуду, королева.

- Давно ли ты видел простуду, которая длиться без изменения две недели? - Шепнула женщина.

- Диффа. - Вмешался Марнам.

Королева посмотрев на своего мужа, молча кивнула. Ненависть и злоба мелькнула на ее спокойном и светлом, некогда, лице. Ответы ее не ублажили.

- Нет, такого никогда не было на моей практике. - Сглотнул лекарь, сжав руки в кулаки.

- Значит ли это, что болезнь другая? - Спокойно спросил Марнам, поднявшись с места, сморщившись от боли в голове, но непрерывно смотря на жену. - Я даю тебе три дня. Слышишь меня? Три дня. Если через три дня моя дочь не будет бегать по замку, я преподнесу тебе счета. И поверь мне, ты их оплатишь полностью.

- Я понял, король. Понял. - Поджав губы, проговорил Дийрод.

- Иди.

Бедный человек, на ватных ногах, не подавая виду, быстро вышел за двери кабинета. Пока он шел, в этой гробовой тишине, было слышно, как колотилось его сердце. Создавалось ощущение, что оно вот-вот выпрыгнет из груди и вспорхнет птичкой.

- Диффа, что это было? - Марнам опустился в свое кресло, положив руки на стол.

Женщина, сложив руки перед собой, медленно прошествовала к окну и слегка отодвинула тяжелый бархат. Свет коснулся ее лица, осветив кожу цвета слоновой кости.

- Какая прекрасная погода, жаль, что Фальмарика не может насладиться ей, ты так не думаешь?

- Ты волнуешься о ней. Я понимаю, но она не только твоя дочь. Я точно так же переживаю за нее.

- Тогда сделай что-нибудь, будь любезен.

- Что ты хочешь от меня? Я похож на лекаря? - Повернул голову к ней Марнам, терпеливо глядя на свою королеву.

- Обратись к Верховному с этой просьбой. Пусть он или его подручные найдут причину. Или они нам для красоты нужны? - Скрестив руки на груди, ответила Диффа.

- Тебе напомнить ситуацию в стране? Мор шныряет по стране, выискивая Храмы, разоряя их и убивая магов. Все силы Башни брошены сейчас на помощь невиновных и изучению нападающих.

- Даже Верховный?

- Тем более он. - Терпеливо подтвердил король.

- Думаю, что, если Верховный отвлечется на часок - другой, никто этого даже не заметит.

- Диффа, напоминаю, что я еще король...- Произнес сквозь зубы Марнам, проведя рукой по своей бороде.

- Твоя дочь гаснет, король. Сделай что-нибудь для ее спасения. Прошу тебя, как твоя жена и как мать твоих детей.

Она подошла к столу мужа и положила на них ладони. Такая хрупкая, как веточка, но такая угрожающая, словно гроза, блуждающая где-то в тучах.

- Хорошо, жена моя. Я поговорю об этом на аудиенции с Верховным. Сегодня.

- Благодарю. - Тихо проговорила королева, нагнувшись к его лицу.

***

Сандал, он же Верховный маг, очень не любил официальные приемы. Долгая подготовка к ним, соблюдение этикета, путем правильного наряда. О нет, Верховному все это было чуждо. Он любил неформальную обстановку, где в дружеской беседе можно обсудить все вопросы. Но с Королем это непозволительно, хоть и Сандал был у Его Величества на хорошем счету.