Марка не стало, но со мной осталось то, что мы вместе придумали. Мечта, одна на двоих, что мы еще можем встретиться. Осталось только завершить некоторые дела на земле, а для этого нужны деньги. Ради них я готова на все.

Я почти не спала. Наверное, это был самый длинный день в моей жизни.

Мы с Машей успели сделать все, что она назвала, и даже больше. Парикмахерская, солярий, салон красоты. Все те места, которые я раньше видела лишь издалека. К вечеру я посмотрела на себя в зеркало и не узнала.

Темные волосы покрасили в черный, обстригли по плечи. Я никогда не ходила с такой прической, считала, что чем длиннее – тем красивее. Брови выщипали, ногти подправили. В зеркале отражалась другая девушка, которая зачем-то повторяла все мои движения.

– Тебе идет, – сказала Мария, когда увидела мою реакцию. – У тебя очень чистое лицо для подростка. Хорошие скулы – как раз под каре. Не хочется ничего менять, мы только подчеркнули достоинства.

После всех салонов – тренировки. Маша давала инструкции тренеру, а я чувствовала себя собачкой, которую привели на дрессировку.

– Пока сильно не нагружай. Висы оставьте на будущие занятия, сейчас пусть научится ходить вокруг, делать крутки. И постарайся, чтобы не было синяков.

Синяков? Меня что, бить собираются?

Испуг прошел быстро: тренер оказалась хорошей девушкой. Она показала пару легких движений, облетов вокруг пилона. За два часа усиленной тренировки я почувствовала, что руки едва способны сжиматься и разжиматься.

– Это нормально для новичков, – улыбнулась тренер.

– А что Маша говорила про синяки?

– Пилон натирает кожу. Зацени, это у меня от нового трюка, – она подняла руку. На плече с обратной стороны оказался фиолетовый подтек. – Когда разучиваешь силовые трюки или просто цепляешься кожей об пилон, появляются синяки. Но стоит привыкнуть – и все проходит. Впрочем, на следующем занятии ты сама сможешь убедиться.

– Классная перспектива, – ответила я.

После тренировки – домой. То есть в клуб – теперь мой дом там. В «Полночи» есть и душ, и кровать, и уборная. И все мои вещи там.

Вторая ночь в клубе прошла так же, как и первая. С той разницей, что мне все-таки пришлось раздеваться. Оказалось, что после первого раза уже не так страшно. Парни аплодировали, завороженно смотрели на молодое тело. Другие танцовщицы тоже улыбались – зря люди болтают про женские коллективы, здесь вполне уютно.

Я кружилась у пилона, улыбалась, несмотря на ноющие мышцы. Пилон после пары танцев не казался бездушной холодной железкой, не морозил обнаженное тело. Кто бы мог подумать, что так приятно раздеваться на публику? Вот бы еще не приходилось подходить к ним…

Парни, протягивая кэш, старались невзначай коснуться запретных участков. Мужчины постарше, не стесняясь, хватали потными руками за ляжки, хихикая. Наверное, думают, что мне это нравится, придурки.

После первого же танца я поняла, почему девочки так часто ходят в душ в гримерке – почти после каждого выступления. Стараются отмыться.

– Как вы терпите все это? – спросила я у Алисы, не выдержав очередного шлепка по попе.

– Что терпим? – не поняла она.

– Все эти прикосновения, противных мужиков…

– А, это? Я уже не первый год в стриптизе. В «Полночи», считай, почти монастырь. Вот поехала бы ты в Тайланд или Китай…

Что ужасного там происходит, я так и не узнала – Алиса ушла танцевать.

Так и прошла первая ночь. Потом еще и еще. Впервые в жизни я почувствовала, что в кошельке столько денег!

Родители трезвонили не переставая. Мать прислала сообщение, что меня разыскивает полиция – будто бы я, несовершеннолетняя, сбежала из дому. Если меня найдут, это конец. Меня запрут в комнате. На этот раз мама не побоится поднять на меня руку – меня колотили и за меньшие проступки. Единственное, что меня успокаивало – никто не знал, куда я ушла. Разумеется, о своих планах я никому не рассказывала. Да и некому, на самом деле. Когда погиб Марк, никто не пришел меня утешить. Я поняла, что это знак – всем знакомым и «друзьям» на меня плевать. Взаимно.

Маша сказала, что в пятницу приедут новые девушки. Кажется, их нанимают по контракту из других регионов или даже стран. Вот, например, Алиса. Сама-то она с России, но за пять лет где только не побывала. Она часто обсуждала с гостями Турцию, Тайланд и другие страны. Ей говорят про пляж и чистый песок – она отвечает про хорошее вино и тусовки. И все же сейчас она здесь, в провинциальном городке на окраине России. Почему?

Прошла третья тренировка. Ежедневные нагрузки оказались непривычны. Я почти не спала: ночью работала, вечером ходила на пилон, а потом – вновь на работу. Организм смирился и не пытался уснуть. Наверное, алкоголь помогал держаться.

Она приехала одна. Новая танцовщица. Вошла в клуб ровно в полночь, когда все гости уже выпили и расслабились. Кажется, никто кроме меня ее не заметил – белая лиса проскользнула между пилонов и скрылась в гримерке. Почему-то хотелось последовать за ней, я даже вскочила с места. Гости удивленно на меня посмотрели.

– Красотка, ты чего?

Они даже не запомнили моего имени. Зато взглядом наверняка измерили размер груди, представили все, что только можно представить. Чтобы хоть как-то оправдать свое движение, я подошла к Маше. Она беззаботно сидела на своем диване. К ней то и дело подходили девчонки, чтобы спросить что-нибудь или выслушать распоряжения. Кресло директора посреди стриптиз-клуба.

– Почему она одна? – спросила я, подсаживаясь к Маше. На столике стоял бокал виски – ощущение, будто в клубе пьют только его. – Ты же говорила, будет несколько девушек?

– Должны были приехать еще две из Турции. Они написали, что у них забрали документы и не выпускают из клуба, – Мария говорила об этом равнодушно, будто мы обсуждали завтрак.

– И что с ними будет?

– Не знаю. Надеюсь, что они просто соврали мне, и никто их в плену не держит. Если же нет – я точно не смогу помочь. Как тебе Сашка? Новую девочку так зовут.

Я пожала плечами, но Маша не увидела – она всегда смотрела на сцену.

– Не знаю. Нужно посмотреть, как она танцует.

– Пойду познакомлюсь, – вместо ответа сказала Мария и ушла за сцену.

Я осталась на диванчике. Через десять минут объявили выступающую:

– Страстная Александра!

Невысокая, тоненькая. Я ожидала, что она просто покрутится у пилона и разденется, но вместо этого девушка сразу вышла в флажок. Ничего себе!

Я недавно узнала про этот трюк – нужно закинуть тело перпендикулярно пилону, при этом держась только руками. Нереально сложно, больно. Как такая хрупкая девушка смогла сделать флажок?

Весь зал аплодировал. Я и не заметила, как ко мне кто-то подсел. Только когда он сказал:

– Неплохо.

Я постаралась взглянуть на него как можно равнодушнее. Ну да, тот самый человек. Оскорбил меня, дал денег, облапал. Неоднозначная личность. Я лишь чувствовала, что хочу отсесть от него подальше, но это, наверное, будет невежливо.

– Хорошая прическа. Теперь выглядишь симпатичнее. В первый день больше походила на взъерошенного воробья, – сказал он. Это комплимент или оскорбление?

– Вы приходите смотреть на всех новых девушек? – я попыталась сострить, но мужчина кивнул.

– Да.

– Выбираете?

– Нет. Уже выбрал.

Его тон мне не понравился. Из-за штор выглянула Маша, посмотрела на меня и тут же скрылась. Неужели испугалась этого человека? Я его тоже боюсь, так почему меня с ним бросили?!

– Ты сегодня танцуешь? – спросил мужчина.

– Нет, – соврала я.

– Тогда тебя скоро уволят. Танцовщица, которая не танцует.

Почему мне не хочется, чтобы он смотрел на меня обнаженную? Из всех гостей именно этот кажется мне самым мерзким. Возможно, потому что он первый так грязно облапал меня.

Он мешал мне смотреть на Сашу. Я следила за ней, но боковым зрением видела, что этот мужик пялится именно на меня. Говорят, чужой взгляд осязаем. От его взгляда хотелось сбежать!