Я уже ушла из дома. Пути назад нет. Я должна получить эту работу.

До вечера я сидела в парке. Читала книгу – единственное, что может меня отвлечь. Я взяла из дома лишь одну, любимую. Зачитанную до дыр «Джен Эйр», единственный женский роман, который я не только смогла дочитать, но и полюбить. К тому же, эту книгу подарил мне Марк – нельзя ее оставлять в логове родителей. Сейчас на 69-й странице Эйр я хранила фотографию Марка. А на первой странице его почерк запечатлелся в единственном слове: «Любимой».

В девять часов парк закрылся. Закинув рюкзак на плечо, я отправилась в «Полночь» – она открывается в десять вечера. Точнее, меня пригласили к этому времени: работники приходят раньше открытия. А вот гостей ждут на час позже, когда все успевают одеться и накраситься. Обо всем этом я уже знала от своей интернет-знакомой.

До места я добралась как раз вовремя. Темное двухэтажное здание. Над входом – погасшая луна. Наверное, после открытия ее включают, чтобы все путники знали: здесь начинается «Полночь». Долго смотреть на здание мне не дали. Из клуба вышел мужчина в костюме. Какой-нибудь богатый гость?

– Вы что-нибудь хотели? – вежливо спросил он.

– Да, я договаривалась с… – внезапно я поняла, что не узнала имени и даже должности девушки, с которой говорила по телефону. – Я собираюсь здесь работать.

– А это что? – спросил охранник, кивнув на мою сумку.

– Это мои костюмы.

– Хорошо. Пройдемте.

Мы зашли в небольшое помещение, «предбанник» перед клубом. Справа, за стеклянной перегородкой, сидел еще один охранник. Слева была маленькая пустая комната с парой вешалок. Там меня попросили оставить сумку. Осмотрели, провели детектором вдоль всего тела, и только потом запустили внутрь.

– Мария, это к вам, – сообщил охранник и, дождавшись ответа, впустил меня.

Для клуба это место казалось слишком маленьким, камерным. Повсюду висели зеркала и шторы, закрывавшие окна. Тут даже днем должно быть темно. В тусклом свете я смогла различить с десяток оттенков пурпурного, фиолетового и розового. Справа – бар, самое светлое пятно во всем клубе. Слева – ряд диванов, столов и стульев. Я насчитала шесть столиков. Не такая уж большая эта «Полночь»! Посередине, на возвышении, сцена с шестами… наверное, нужно приучиться называть их пилонами, вдруг это кого-то обидит?

– Кристина? – спросил кто-то слева. Этот голос говорил со мной по телефону! На ближайшем диване сидела молодая девушка. Черные завитые волосы, чуть накаченные ботексом губы – смотрится не вульгарно. Улыбается.

– Да, это я.

– Присаживайся, – она указала на диванчик, где сидела сама. Я присела рядом. – Меня зовут Мария. Можешь звать меня просто Маша. Расскажи о себе?

– Что именно нужно рассказать? – спросила я.

– Все, что посчитаешь нужным, – улыбнулась Маша. – Например, сколько тебе на самом деле лет? Явно ведь меньше восемнадцати.

– Откуда вы знаете? – я замерла. Сейчас меня попрут с этого заведения. Пинком отправят прочь, не дав даже шанса.

– Я вижу немного больше, чем другие люди, – Маша подмигнула. – Так сколько?

– Семнадцать. Но через месяц будет восемнадцать! Честно.

– Тогда договоримся, что в этом месяце никто не должен знать твой возраст, хорошо? По крайней мере, если ты будешь у нас работать. Ты умеешь танцевать?

– Да, немного. Я никогда не танцевала на шесте… простите, на пилоне. Но тренер говорила, что я неплохо двигаюсь. Могу показать, если нужно.

Я осмотрелась. Играла тихая музыка, за баром возилась официантка. Больше никого не было. Никого, кто мог бы меня увидеть. Танцевать перед публикой я умею, но вдруг меня сразу заставят раздеться? Что за глупости, конечно, заставят. Это же стриптиз-клуб!

– Алиса! – крикнула Маша. Из-за одной из штор вынырнула блондинка. На ней ничего не было, кроме тонких трусиков-ниточек и кружевного бюстгальтера. Она тут же дружелюбно помахала рукой, подбежала ко мне и представилась.

– Привет, я – Алиса! Добро пожаловать!

– Это наш огонечек, – объяснила Маша. – Каждую ночь зажигает. Алиса, проводи Кристину в гримерку, наряди. Попросите диджея подобрать что-нибудь подходящее.

Все произошло так быстро, что я не поняла. Неужели так сразу?

– Мне раздеваться? – спросила я. Голос получился слишком испуганным. Маша склонила голову набок, изучающе меня осмотрев.

– Никогда не раздевалась на публике, верно? Ирма, налей что-нибудь… пятьдесят «Килбегана». С чем ты пьешь?

Я немного зависла, не зная, что ответить.

– Это коньяк? – ответила первое, что пришло в голову. Алиса усмехнулась.

– Это виски, девочка, – ответила она. – Если пробуешь первый раз, лучше с соком. Не так противно, но в голову ударит.

– Я пила алкоголь. Просто виски не пробовала. Я не из самой богатой семьи.

Маша понимающе кивнула. Она здесь наверняка администратор или даже хозяйка. Хотя хозяйку стриптиз-клуба я представляла совсем по-другому: эдакая мамка, следящая за стрипухами. Но Мария выглядит дружелюбно, ведет себя по-свойски. Даже виски предложила – мне придется за него платить? Наверное, если не устроюсь на работу, – да. Еще один повод не уходить отсюда, не добившись своего.

Оказалось, за баром убиралась не официантка, а бармен-девушка. Она, не здороваясь, молча налила мне виски и поставила рядом стакан сока. Кажется, вишневого.

– Лед? – спросила она.

Я кивнула. Несколько прозрачных кубиков упало в виски, расплескав его по стенкам стакана. Мне сразу захотелось сфотографировать: капельки стекали и переливались, как жидкое золото. Ледышки медленно таяли в теплом виски. Запах оказался противный, кисловатый. Никогда не любила запах алкоголя. С детства плохие ассоциации с выпивающей мамой. Она давно не прикасалась к спиртному, но я помню те страшные запои…

– Если не привыкла пить крепкие напитки, советую смешать, – бармен кивнула на стакан с соком.

Я опрокинула в виски сок. Золотой и красный тут же смешались, а я выпила их залпом, боясь почувствовать вкус. Боялась зря – алкоголь не различался, только сок показался чуть горьковатым.

– Готова? Идем, – Алиса подбежала и почти силой увела меня в гримерку. Моя рука случайно коснулась ее голой талии – очень странное чувство.

Оказалось, что за сценой еще несколько комнат: от основного зала их отделяла штора. Там, в гримерке, уже было несколько девчонок. Зайдя, я со всеми поздоровалась, и они дружно ответили тем же.

– Кристина, верно? – спросила одна из танцовщиц. Она завивала волосы. – Собираешься здесь работать?

– Только если пройду испытание, – ответила я. Алиса усадила меня на стул у выхода и стала выбирать наряд.

– Ты про танец что ли? – удивилась другая танцовщица. – Главное – покажи, на что способна. Волнение пройдет с опытом, уже через неделю будешь вылетать на сцену, махая лифчиком. А пока – выйди, покажи тело. Тебе нужно не столько танцевать, сколько показать себя. Как на кастинге, понимаешь?

– Поводи руками вдоль тела, красиво разденься, – подхватила Алиса, тут же показывая, как нужно извиваться. – Покажи грацию, расслабься. Какой у тебя размер ноги?

– Тридцать восьмой, – ответила я.

– Примерь стрипы, – Алиса дала мне пару обуви с прозрачной платформой. С громадной платформой! Сантиметров пятнадцать над уровнем пола. И как в этом перемещаться?

– Я с таких упаду!

– Не бойся, примерь. Так только кажется. Стрипы удобнее каблуков. Походишь несколько минут по гримерке, привыкнешь.

Алиса не соврала. Несмотря на высокую платформу, обувь оказалась удобной. Минуту-другую я походила, привыкая к ощущениям и по пути разглядывая девчонок. Красивые. Кто-то – от рождения, кто-то – из-за грамотного макияжа. Танцовщицы, не стесняясь, раздевались, переговариваясь и выпрашивая друг у друга новые наряды. У одной из девушек оказалась обвисшая грудь – явно рожавшая. У другой – шрам на животе, словно кривая линия, перечеркнувшая красивое тело. В дальнем углу вообще полненькая девчонка с не очень красивым лицом. Она надела обтягивающее платье, и жир образовал складки, как у гусеницы. Неужели и на таких есть спрос?