Роман «Полночь»

Родители никогда не поймут, почему я решила пойти работать в стрип-клуб.

Я окончила школу с золотой медалью. Родители пророчили мне счастливое будущее: для них это стабильная работа каким-нибудь адвокатом или медиком, отпуск раз в год и бутылочка пива по пятницам. Я выбрала другой путь. У меня есть мечта, и для ее исполнения нужны деньги. Много денег. Я не могу себе позволить тратить молодость на университеты, к тому же, за них нужно платить. Я должна научиться зарабатывать, причем без разгона. Сразу и много. И я знаю только один вариант, как можно это сделать.

Работа в стриптизе.

Я долго обдумывала свой план. Уехать не могу – мне не дают карманных денег, копить не с чего. В нашем небольшом городе есть лишь один стрип-клуб. «Полночь». Я позвонила туда во время последнего звонка. Отошла от толпы нафуфыренных одноклассниц, чтобы пообщаться. Не знаю, почему решилась именно в этот момент. Наверное, захотелось отпраздновать завершение школы по-настоящему взрослым решением. Отказаться от высшего образования ради мечты – кто из выпускников способен на это? Я знала лишь одного человека, но он…

– Я вас слушаю, – ответил приятный женский голос. Секретарша? В стрип-клубах бывают секретарши?

– Здравствуйте… Это «Полночь»?

– Да. Вы хотите забронировать столик?

– На самом деле… – устраиваться на работу сложнее, чем я думала. Слова застряли в горле. – Я бы хотела у вас работать.

– Хорошо. Вы можете прислать фотографии на этот номер телефона. В полный рост, в одежде и в нижнем белье. Минимум косметики.

– Я отправлю через минуту! – ответила и, забыв попрощаться, сбросила звонок.

Одноклассники поют гимн школы, им нет до меня дела. Главное, чтобы никто сейчас на меня не смотрел – щеки пылают! Но я должна это сделать, иначе застряну в бесконечной рутине учебы, работы, бессмысленной жизни…

Я догадывалась, что у меня попросят. Почитала немного на форумах, даже написала одной из стриптизерш из другой части страны. Попросила ее рассказать, каково каждую ночь раздеваться перед толпой мужиков.

«Танцевать не сложно. Просто представь, что никто на тебя не смотрит – и кайфуй! Но не забывай, что это, прежде всего, работа. Либо тебе повезет с клубом и коллективом, либо тебя сожрут», – ответила стриптизерша. После этого я с ней не списывалась.

У меня на телефоне хранились подходящие фотографии. В одежде – выбрала из соцсетей. В нижнем белье меня фотографировал Марк, когда он еще был рядом. Это был счастливый год, завершившийся трагичным многоточием. Я осталась наедине с надеждой, что все еще можно исправить.

В полный рост – отправить.

В одежде – отправить.

В нижнем белье – отправить.

Рядом шел концерт. Выпускники праздновали конец школьной жизни, пока я старалась устроить новую. Ответ от «Полночи» пришел через пару минут:

«Сколько тебе лет?»

Мороз пробежал по коже. Они должны меня принять!

«18», – соврала я. Хотя почему соврала? Еще месяц – и буду совершеннолетней. Но такая уж большая разница.

«Выглядишь на 16. Умеешь танцевать? Трюкачить на пилоне?» – я помню, читала об этом. Пилон – это шест. Чтобы хоть что-то научиться на нем делать, нужно хотя бы несколько месяцев. У меня этого времени нет.

«Я несколько лет занималась танцами. На пилоне не умею, но готова учиться!»

Наверное, стоило соврать, что уже умею? Но этот обман легко раскрыть, в отличие от моего возраста.

«Приходи сегодня вечером, часов в десять. Ты знаешь, где находится «Полночь»?» – написали мне.

«Знаю. До свидания».

Отлично! Первый этап пройден. Осталось пройти оставшиеся два: поговорить с родителями и устроиться в клуб. Что случится после разговора, я знала на сто процентов.

Попрощавшись с одноклассниками, я поспешила домой. Надеюсь, этих людей я больше никогда не увижу – школьные годы не принесли ни одного человека, которого я могла бы назвать другом.

Придя домой, я первым делом собрала сумку. Не школьный портфель, с которым привыкла ходить налегке, а большой походный рюкзак. Побросала туда все, что посчитала нужным: кружевное белье, платья, косметику. Что еще может понадобиться на такой работе? Документы. Немного денег – всего тысяча рублей. Это сумма, на которую я должна начать новую жизнь. Фотография Марка – единственная, которую я смогла сохранить. Остальные мать разорвала и выбросила, утверждая, что так будет проще его забыть. Но я-то не собираюсь забывать!

Рюкзак наполнился доверху, остаток вещей пришлось запихивать силой. Закончив собираться, я вышла в зал. Мама с папой сидели там, смотря телевизор. Меня они даже не заметили. Заметят ли, когда я исчезну?

– Мам, пап. Я должна вам кое-что сказать.

Они одновременно обернулись на меня. Выражение лиц такое удивленное, будто я предложила прыгнуть с девятого этажа, а не просто поговорить.

– О чем, Кристина?

– Я не буду поступать в университет.

Лучше сразу об этом скажу. Не хочу даже рассказывать о своих планах, они все равно не поймут. Возможно, даже не поверят, что я способна добиться в жизни хоть чего-нибудь без диплома. В их закостенелом сознании сидит мысль, что «без бумажки ты букашка». Хотя в чем смысл? Оба родителя – с высшим образованием. С ипотекой на плечах, с дочерью, которая даже в столовой не могла питаться из-за недостатка денег. Сидят тут, смотрят старый телевизор, который отцу достался чуть ли не в качестве милостыни от коллег.

На лице мамы промелькнула презрительная ухмылка.

– И чем ты собираешься заниматься? Уборщицей устроишься? Даже туда без диплома не берут!

– По-вашему, без вышки можно только о карьере уборщицы мечтать? – спросила я.

– Не только, – согласилась мама. – Еще можно быть шлюхой. Спать за деньги.

– Перестань! – ее осадил отец. Повезло, что это сделал он, а не я. Мне тоже есть, что высказать матери. И про «шлюх», и про мужика, которого она таскает иногда домой, думая, что я не знаю об этом. Я сижу в это время у подъезда и жду, пока он свалит.

– Я не собираюсь спать за деньги. Но и тратить годы ради получения бумажки я не собираюсь. Вы либо принимаете это, либо нет, – стараюсь говорить сдержанно, убедительно. Но зря – я с самого начала знала, что это не убедит маму. Она всегда искала повод покрыть меня грязью, с самого детства. Понятия не имею, почему она меня ненавидит. Но, возможно, мои слова подействуют на папу?

– Ты что, решила, что закончила школу и сразу стала взрослой? – мама встала. На фоне болтал телевизор, раздражая и мешая. Мама пошла ко мне. Пытается напугать, ха! Думает, я еще не привыкла, что она при каждом удобном случае пытается меня ударить. Хорошо хоть не по лицу. Ее голос стал приторно-сладким. – Я тебя разочарую, Кристиночка. Ты все еще нихрена не знаешь о жизни. Решила, что сможешь выжить без диплома? Я не собираюсь содержать бездельницу!

– Я пойду работать.

– На панель?

– Судишь по себе? – не выдержала я. Как же она меня задрала! Почему взрослые считают, что все знают? Что правильный путь лишь тот, по которому они решились пройти?

– Да как ты смеешь! – мама занесла руку, но ее перехватил папа. Он знает, что она меня бьет. Знает, но ничего не может с этим поделать. Хорошо, что хотя бы у себя на глазах не позволил меня ударить.

– А ну перестань! – он повалил ее на диван, скрутив руки. Мама дергалась, орала, называла меня неблагодарной дрянью и идиоткой. Ничего нового.

Я молча вышла из зала. Забрала собранную сумку – тяжеленная! – и, не прощаясь, вышла из квартиры.

Внизу уже ждало такси. Я знала, что все так закончится. Знала, что они не позволят мне жить самостоятельно. Не позволят пойти по другому пути. В любом случае, я уже сделала свой выбор.

Такси успело отъехать в другую часть двора, когда из подъезда выбежал папа. Бедный папа, он единственный, кто всегда принимал все, что я делала. Я напишу ему позже. Скажу, что все в порядке, чтобы не волновался. Если я не вернусь вечером, они наверняка поймут, что я сбежала. Напишут заявление в полицию, начнут искать меня. Все, что мне нужно: устроиться в «Полночь» и не высовываться до дня совершеннолетия.