Под воздействием чар опоры бельведера со скрипом и хрустом отделялись от крыши и, разветвляясь, срастались в нечто, похожее на огромный клубок. Как Рас оттуда выберется?!

— Не успеем, они вылезут!

Заслышав крик, несколько девчонок поспешили на помощь. Сейчас вообще всё закроют и оставят Раса в ловушке! Надо же его спасти! Вот Маришка побежала…

Я хотела последовать за ней, но подруга так рявкнула на меня, что желание геройствовать мигом отшибло.

— Ольга, хоть ты не уходи, — плаксиво попросила Нора, сидевшая на траве возле Славика и поддерживающая теряющего сознание Филиппа. — Не уходи, а то я с ума сойду.

Я опустилась рядом на колени.

— Фил, ну ты что, — простонала девушка. Всё же она его не удержала. — Филипп!

— Что с ним?

Его глаза были открыты, губы шевелились в слабой попытке что-то сказать. По посеревшему лицу стекали струйки пота.

— Он пытался помочь Славику. У него папа целитель… А у самого дара почти нет. Дурак! Сам же мог погибнуть! Что я Финеасу скажу? — последние слова явно были адресованы герою.

Я нашла в себе силы взглянуть на Славика. Тут же отвернулась, потому что от вида рваных ран затошнило.

— Хотя бы кровь ему остановил… Да где же помощь! — Нору начало трясти. — Медиков догадаются привести?

Я положила руки на её остренькие плечи.

— Конечно, догадаются. Тигры же…

Моё красноречие закончилось, не успев начаться.

Не тигры — одногруппники. А это ещё хуже.

Тяжело ступая, в нашу сторону направился Рудольф. Ух, не зря Бартос погнал его с прошлой практики! Рядом с таким гигантом действительно опасно находиться, вдруг заденет ненароком?

— Только не смей меняться, Руди! — требование Норы получилось похожим на жалобную просьбу. — Тебе досталось не меньше, человеком ты не выдержишь… И близко не подходи, не хочу, чтобы ты рухнул на нас… Фил, Фил! Ольга, он что, без сознания?!

— Нора…

— У него руки ледяные!

Нет, только бы не это…

На наше счастье, подоспели ребята. Мне стало несказанно легче, когда я увидела друзей. Маришка вовсю распекала Раса за его выходку, а тот изредка огрызался. Правая рука парня была в крови, на ноге отсутствовал ботинок.

— Не моя, — сказал Рас, предупредив мой вопрос. — Я кого-то из них поранил, когда меня схватили. Легко отделался.

— А… они там друг друга не порвут?

Он лишь плечами пожал.

Я не стала развивать неприятную тему. До смерти перепуганные первокурсники и так сделали всё что могли.

В Академии было не намного легче. Нас отвели в маленькую лабораторную рядом с деканатом и заставили пересказать всё, что случилось в Янтарном бельведере. Несмотря на наводящие вопросы, рассказ получился нервный, рваный. Многие девочки уже не могли сдерживать эмоции, поэтому мастер Горацик решил больше нас не мучить. Маришка тихо плакала на плече у Раса, с другой стороны к нему прижималась я. Он уже снял окровавленный пиджак и сидел в рубашке, рукава которой из-за его преображений теперь больше напоминали длинные лоскуты.

Мы знали, что Славика и Фила забрали в медпункт, а про остальных ещё ничего не было известно. Их хоть расколдовали? Что теперь будет с Леной и Тимом? Как такое вообще могло произойти? Несмотря на встречные вопросы, Горацик не торопился делать выводы. Он собрал для проверки наши конспекты с новыми формулами.

Скрежетнув металлической дверью, в лабораторную зашла мистрис Хегген.

— Не вставайте, — отмахнулась она, когда студенты машинально собрались поприветствовать ректора. — Здесь все целы, я надеюсь?

— Мы в полном порядке, испугались только немного, — ответил за всех Рас.

— А что с ребятами? Их можно навестить? — осмелели девочки.

Мистрис Хегген ответила сдержанно.

— К ним сейчас нельзя, с ними занимаются специалисты.

И больше ничего.

— Пока никаких подробностей, — отрезала ректорша. — Отправляйтесь в общежитие, к вам скоро придёт мистрис Томаски. Чтобы сегодня я в Академии никого из вас не видела.

— Но у нас еще две пары и тренировка…

Мастер Горацик тут же отбил не вовремя проснувшуюся тягу к знаниям.

— Вы уже отзанимались.

Мы не стали спорить. Остаётся только идти в общагу и там ждать психологичку. Может, она хоть что-нибудь расскажет, чисто по-человечески.

В растрёпанных чувствах первокурсники покидали стены Академии.

Все уже ушли, а мне пришлось ждать, пока Маришка вытрет чёрные от туши слёзы, и налюбуется на свои красные глаза в карманное зеркальце.

Едва мы подошли к лестнице, как из-за поворота вылетел рослый белобрысый парень, невероятно похожий на Филиппа, и чуть было не сбил Маришку. Она с испугом вгляделась в его лицо.

— Финеас?

— Мне Николис всё рассказала! — нетерпеливо воскликнул парень. — Вы что с ним сделали?

— Это не мы, Фил сам, — зачем-то начала оправдываться подруга. — Он Славика спас, герой.

У Финеаса было противоположное мнение.

— Придурок!

И побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через ступени.

— Мрак, — прокомментировала я, глядя ему вслед.

— Это он с нервов, — заступилась за него Маришка, — за младшего брата переживает. Надеюсь, его пустят в медпункт.

Звонко цокая каблуками, нас обогнала Аделина и, держа перед собой цветастую жестяную коробочку, зашла на кафедру общего преобразования.

Хотели, как хорошие девочки, прошмыгнуть мимо кафедры, но женский плач заставил нас притормозить в опасной близости от приоткрытой двери.

Интересно, там много народу?

— Тьма знает что творится, — первая эмоциональная фраза, которую я услышала от мистрис Хегген. — Нам повезло, что в этой подгруппе был мальчик с крупицей целительского дара, иначе всё могло закончиться гораздо печальней.

Беспомощные всхлипывания усилились.

— Это я виновата, я! — не своим голосом запричитала Николис, — Я составила это проклятое расписание! Не надо было ставить пару так далеко от Академии, а если бы мы не успели?..

— Ты не виновата, Ирма, откуда тебе было знать, ты же не ясновидящая.

О, так там ещё и мастер Горацик! Будет нехорошо, если нас застукают за банальным подслушиванием. Я тронула Маришку за плечо, но она лишь сердито пригрозила мне пальцем.

Тем временем безутешная мистрис Николис продолжала посыпать голову пеплом.

— Хотела, чтобы молодняк позанимался на свежем воздухе… А тут ещё Славик…

— Думаешь, Валек бы уцелел? Ты видела, как он общается со студентами? Сам бы и спровоцировал, он и в морду дунуть, и за хвост дёрнуть может.

Я на секунду зависла. Валек это Бартос?

— Давайте я вам заварю чай с ромашкой, — предложила Аделина. — Или с мятой, чтобы немного успокоиться.

— Ромашки с мятой явно будет недостаточно, — возразил Горацик.

Но от чая никто не отказался, и вскоре я услышала, секретарша застучала чашками.

Преподаватели заговорили вполголоса, я безуспешно старалась отлепить Маришку от кафедры. Вот поймает нас ректор, мало не покажется!

— Может, ребята были невнимательны и не смогли контролировать своё сознание, — высказала предложение Аделина.

— Если бы ты была метаморфом, то даже мысли бы такой не допустила, — мягко пояснил Горацик. — Сохранять человеческий разум при анималистических преобразованиях — это наш дар, притуплять сознание или заменять животным мы обучаемся специально, и такие техники на первом курсе не проходят.

Похоже на правду. Вспоминая свой опыт превращений, умом я всегда оставалась Олей Фокиной, даже когда друзья напортачили и сделали из меня ошибку природы. Маришка вроде в своём докладе что-то на эту тему рассказывала…

— А у других волшебников с этим бы возникли проблемы?

— Проблемы не проблемы, но определённые затруднения. Кроме менталистов.

Повисла напряженная тишина. Потом кто-то дзынькнул ложечкой о край чашки.

— Мы все понимаем, что ментальное вмешательство — самое вероятное объяснение сегодняшнего инцидента, — заговорила мистрис Хегген. — Но не следует спешить с выводами. Студентам пока не озвучиваем подобных версий, а то они у нас впечатлительные, сразу припомнят недавнюю конференцию. У вас вроде есть кто-то в отделе по расследованию магических инцидентов?